Вход. Как найти верный курс к своей цели

Сегодня, глядя на своих детей и их друзей-сверстников, я отмечаю, что во многом они вдумчивее и осторожнее нас в их возрасте. Нет, у подростков во все времена будет тяга к новым ощущениям, к авантюрам. Эти дети вряд ли захотят прыгать в снег с высоких гаражей или мастерить дымовухи. Мы были воспитаны всё-таки улицей и приключенческими книжками. Именно из них мы, мальчишки, черпали представления, как жить – хоть на необитаемом острове. Быть бесстрашным рыцарем, отважным первопроходцем, благородным защитником слабых. Даже Ницше писал, что в древности пират и торговец были одним и тем же человеком. Всё зависело от обстоятельств.

Мне особенно полюбились образы благородных разбойников, которые в своих действиях руководствовались высокими моральными стандартами и защищали угнетённых или боролись с тиранией. В них сочетались лучшие качества: лидерство, харизма, мастерство в ведении боя и самое главное – идеалы социальной справедливости и свободы личности. Я и сам не заметил, что образ этакого Робин Гуда из книг, фильмов и дворовых игр как-то просочился и во взрослую жизнь. Для меня он был воплощением дерзости и азарта, неприятия навязанных правил и желания помочь всем обиженным. Уже будучи предпринимателем, доводилось слышать за спиной слова: «Этот Руднев ещё тот делец!» Я, конечно, не херувим, но чту уголовный кодекс.

В условиях ограниченной торговли и нестабильности для защиты своих грузов от конкурентов, а также из-за нечётких границ между законной и незаконной деятельностью на море, многие моряки легко переходили из одной роли в другую.

СЕГОДНЯ КОММЕРЧЕСКАЯ ЭТИКА – ЭТО НЕ ЧТО ИНОЕ, КАК УСОВЕРШЕНСТВОВАННАЯ ЭТИКА ПИРАТА.

Поработав в этой системе, ты досконально узнаёшь её несовершенства. Отдельные лица, облечённые властью, используют систему в корыстных интересах: зачастую предприниматель, чтобы его бизнес не схлопнулся в одночасье, должен регулярно давать откаты и подмасливать то одних, то других, надеясь, что на эту наживку не клюнут другие голодные рыбы. Тут прессует налоговик, а тут уже пожарный инспектор или прокурорский работник. В России сегодня есть около двух десятков контрольно-надзорных органов, призванных служить закону и соблюдению прав граждан.

Однако, несмотря на ускоряющуюся цифровизацию, в этих структурах продолжают главенствовать люди, а им свойственны пороки, особенно тем, кто наделён хоть толикой власти. Впрочем, в сравнении с тем временем, когда я только входил в бизнес, ситуация заметно улучшилась. Я не уверен, выдержали бы современные молодые предприниматели, доведись им оказаться в тех условиях. Отдадим должное системе: коррупции стало значительно меньше.

Власть – очень непростое испытание из-за размытости границ злоупотребления ею. В большинстве случаев прессинг бизнеса ведётся исключительно в рамках закона. Точнее, в рамках его пробелов, лазеек и двусмысленных трактовок. Зная их, я охотно помогал предпринимателям избежать давления со стороны людей в погонах, используя всё те же инструменты – пробелы и двусмысленные трактовки. Это вызывало недовольство у тех, кто своей «корочкой» кормился за чужой счёт. Так что эпитет «делец» в мой адрес скорее напоминал сарказм. С этим я давно свыкся, однако в правовом поле государства и без того есть много законных способов портить кровь человеку. Я всё-таки юрист и понимаю это как никто.

Будучи предпринимателем, я часто рисковал, понимая, что выигрыш будет большим, но и последствия у моих авантюр тоже могут быть. Как мгновенные, так и отложенные. Кто не рискует, тот не срывает куш. Если вы когда-нибудь играли в карты, скажем, в дурака или в покер, то вы наверняка понимаете, как важно просчитывать возможные варианты развития событий на несколько ходов вперёд.

В предпринимательстве добиться успеха невозможно без принятия рисков и наличия знаний. Суть в том, что с ростом компетенций в определённой сфере снижается уровень развития критических ситуаций. Например, если у вас десятый обыск, значит, вы лучше понимаете, как нужно действовать в этих условиях. Таким образом, знания напрямую влияют на уровень принимаемого риска.

В книге «Выход» целая глава была посвящена обыскам в моей компании – с ними мне пришлось столкнуться несколько раз. Порой стоящие за ними мотивы и схемы были настолько хитроумными, что ситуация прояснилась, лишь когда я изложил её на бумаге. Благодаря работе над книгой мне наконец удалось собрать многолетнюю головоломку. Каждый раз слово «обыск» вызывает встряску, но по остроте эмоций самым ярким остаётся первый, когда ты ещё не сталкивался с этим лично, не знаешь, чего ждать и как действовать.

Для предпринимателей, и я не исключение, подобное взаимодействие с правоохранительными органами, конечно, самый нежелательный расклад. Если проводят обыск, то постановление на него выписал следователь, который разбирается в возможном нарушении закона. И если пришли к тебе, то могут подозревать в причастности. Повторюсь, я всегда неукоснительно следовал принципу «кодекс мы должны чтить». Для меня, как сына судьи, это было аксиомой: я всегда был и буду на светлой стороне закона. Если он нарушен, я должен не просто не препятствовать следствию, а активно помогать ему. На мой взгляд, это единственно верная тактика.

А как же презумпция невиновности? Конечно, я не должен оправдываться и доказывать свою непричастность к нарушению закона.

Однако будем честными: на практике кодексы и учебники по юриспруденции работают далеко не всегда. Тем более в случаях, когда, как в басне И. Крылова «Волк и ягнёнок», ты «виноват уж тем, что хочется мне кушать». И всё же мой опыт показал: если ты знаешь, что к тебе могут приехать – от этого никто не застрахован, – и понимаешь, как всё будет происходить, что предстоит пережить, то остаёшься спокоен. Ты знаешь, что делать и как реагировать. Ты играешь в эту игру по определённым правилам. Я их знаю и принимаю.

При каждом обыске в «Бизнес-Гаранте» я был уверен: в наших процессах всё законно и прозрачно, так что остаётся только принять эту ситуацию, а не препятствовать ей. Хоть я неизбежно понесу некоторые издержки, но всё завершится благополучно. Собственно, все обыски и проверки были не по нашу душу, а по каким-то претензиям к нашим клиентам – а ведь в сопровождении у нас были тысячи компаний. Мог ли я просто отойти в сторону и оставить своих клиентов без поддержки? Вот такая моральная дилемма. Я выбирал сторону клиента.

Однако подобное систематическое внимание со стороны правоохранительных органов всё же заставило задуматься, что благородный образ самарского Робин Гуда, конечно, приносит некое моральное удовлетворение, но романтика имеет свои возрастные пределы. Я их достиг, став старше. С возрастом, как известно, приходит и чувство осторожности – не заигрывайся, Илья, ты всё же не бессмертный херувим. Моё желание помогать людям никуда не делось, просто оно повзрослело вместе со мной: способы есть, пусть не такие яркие и дерзкие, зато более глубокие. Одно дело – протянуть руку, чтобы вытащить человека из ямы, совсем другое – научить его смотреть себе под ноги, чтобы в яму больше не попадать. Так что лук и стрелы были повешены на стену в 2018-м, когда история с обысками в моей компании подошла к логичному концу. Как мне тогда казалось.

– Илья Владимирович, во всех наших офисах глобальные обыски! Тут ФСБ и налоговая, – с тревогой в голосе мне звонил уже исполнительный директор.

Теплившаяся надежда на неудачный розыгрыш окончательно пропала, когда я подъехал к центральному офису компании – у главного входа и поодаль стояли машины с непростыми номерами, поэтому я завернул к заднему входу. На пороге меня встретили двое мужчин в тёмных строгих костюмах: «Здравствуйте, Илья Владимирович, мы из ФСБ». Показали удостоверения и предложили пройти в мой кабинет, чтобы спокойно ознакомиться с постановлением на обыск.

По коридорам офиса курсировали люди в форме. Я всматривался в лица в надежде увидеть хоть одно знакомое: за такое число проверок я уже достаточно хорошо запомнил местных сотрудников. Безрезультатно, сейчас я не узнавал никого. Об этом как бы невзначай я сказал моим спутникам. Один из них вежливо и сухо ответил: «Мы прилетели к вам из Москвы».

Я спокойно проводил «гостей» в мой кабинет, где мне дали ознакомиться с постановлением на осмотр помещений. В такие моменты сталкиваешься с очень тяжёлыми эмоциями, в основе которых лежит страх. Включается самый древний инстинкт – «бей, беги или замри». Поддавшись ему, скорее можно угробить свою жизнь, а не спасти: мы всё-таки не в джунглях Юрского периода. Тело потряхивает от ударных доз адреналина и кортизола. Мозг судорожно начинает подкидывать варианты развития событий, один другого хуже.

Важно вовремя остановить этот поток. Скажите себе: «Всё, это уже произошло». Берите себя в руки и действуйте по обстановке предельно логично. Сотрудник органов в не меньшем стрессе, и вам нужно взять лидерство на себя, как минимум контролировать происходящее, не попадать в ситуацию жертвы. Как правило, система рассчитывает на то, что вы сдадитесь в первые минуты и поплывете. Если у вас есть опыт медитаций, дыхательных практик, вы с большим успехом быстро войдёте в свою нормальную колею. У меня такой опыт есть, потому я справился с волнением довольно быстро.

С вежливостью, не терпящей отказа, меня попросили ключи от личного сейфа. Когда я дочитал постановление, кабинет уже наполнился незнакомыми людьми: кто-то изучал бумаги из сейфа, кто-то шкафы. Уточнили, где можно снять копии, и попросили провести в отдел по регистрации юридических лиц. Собственно, там и было сердце проверки – пятнадцать человек сверяли, фигурируют ли в наших базах данные компании из их списка. Прежде чем мы вышли из кабинета, я удивлённо спросил: «Разве вам не нужен мой личный ноутбук?» Он как раз лежал на столе, на самом видном месте. «Нет, не нужен», – это прозвучало крайне странно и нелогично.

Мы шли по офису, и я понимал: пока что это какой-то очень деликатный обыск. Ведь я и многие мои сотрудники помнили полноценные «маски-шоу»: как нас укладывали на пол люди в балаклавах, полдня голодными держали под надзором в конференц-зале и выводили в уборную под конвоем. Сейчас же я видел, что моим сотрудникам никто не мешает заниматься привычными делами, хоть они и были в состоянии полной растерянности. Я окончательно взял себя в руки и уже больше удивлялся происходящему, чем тревожился.

Первое, что я усвоил при обыске: как лидер, я должен сохранить в коллективе максимально спокойное настроение. Второе – попробовать наладить контакт с «гостями». В конце концов, я когда-то сам был в системе и хорошо понимал: с одной стороны, это винтики в механизме, с другой – такие же люди, как и я сам. Они просто исполняют служебные обязанности. Хоть и доставляют дискомфорт, но лично к тебе у них нет никакой ненависти. Именно поэтому здесь важен вежливый, спокойный и уверенный тон. Никакого заискивания, панибратства или скрытой агрессии. Да, ты понимаешь их силу и право на её применение, но всё-таки ты на своей территории. Сохраняй достоинство и веди разговор чётко и по делу. Помогай, чем сможешь.

Я ходил по офису, буднично переговариваясь с коллегами по текущим вопросам, чтобы они понимали: это не апокалипсис, сегодня четверг, завтра их тоже ждут на работе. В понедельник начнётся новая рабочая неделя, и вряд ли что-то поменяется. Очень важно в этот момент дать людям чувство уверенности, твёрдой земли под ногами. Время от времени я спрашивал у «гостей», нужна ли им помощь. Несколько раз даже услышал вполне искренние комплименты нашему офису – «у вас красиво и уютно». Я же не переставал удивлённо сравнивать в памяти те обыски и этот. Видимо, даже в таком деле есть столичный уровень.

Будучи в офисе, я узнал, что силовики работают в пяти филиалах «Бизнес-Гаранта». Мне начали осторожно писать некоторые партнёры. Именно от них я узнал, что в Самару наших «гостей» доставили отдельным самолётом. Размах операции, конечно, поражал, но это было далеко не всё. Через пару часов мне начали скидывать ссылки на сайты федеральных СМИ. Главная новость в ленте: «В Самаре ФСБ, МВД и ФНС обыскивают налоговых консультантов, подозреваемых в махинациях». Телефон разрывался, журналисты хотели крови и комментариев. Я не мог занять позицию «пока не готов» – это всё равно что отказаться от прохождения медэкспертизы, когда тебя остановили инспекторы ГАИ. Фактически ты расписываешься в своей виновности.

Всю внутреннюю кухню СМИ я, конечно, не знаю, но не надо быть семи пядей во лбу, чтобы понять: материалы готовились заранее и выстрелили единым залпом по чьей-то отмашке. К нам только заехали с обысками, а об этом уже пишут во всех подробностях: кто, в каком количестве и в какие офисы, в чём нас подозревают, какова предыстория обысков. Хоть издания и разные, но по структуре текстов и содержанию чувствовалась крепкая рука одного дирижёра-композитора. Окончательно я в это поверил, когда на портале одного самарского бизнес-издания увидел очень объёмную статью в духе «Кто вы, мистер Руднев?».

Материал был опубликован уже под вечер 1 апреля, но такой лонгрид за пару часов после начала обысков состряпать нельзя. Глобальные проверки стали лишь поводом вскрыть заготовленную «консерву». Статья была посвящена исключительно моей персоне и носила якобы изобличающий характер. Хотя за язвительными формулировками никакого страшного компромата на поверку не оказалось. Я даже улыбнулся, что под видом моих комментариев изданию цитировались фрагменты из книги «Выход». Надо же, ведь не поленились купить и прочитать.

Уже позже знающие люди объяснили, что у силовиков тоже есть индекс цитируемости: им важно количество упоминаний о своей продуктивной работе в СМИ и весомых телеграм-каналах. Этого теперь требует начальство. Но если хочешь что-то получить, надо что-то дать той стороне. Ведь журналисты и блогеры, понимая свою роль, не хотят пересказывать одни лишь официальные пресс-релизы. Им нужна сенсация крупного калибра, нужны эксклюзивные подробности и комментарии. Наличие «надёжных источников» в силовом блоке говорит о большем профессионализме издания: мы осведомлённее и оперативнее конкурентов. Читайте только нас, повышайте наши рейтинги, и мы сможем продать свои услуги и рекламу дороже.

Изначальная вежливость столичных «гостей» подкупила всех: и я, и мои сотрудники отвечали тем же, помогали, чем могли. Надо снять копии документов? Пожалуйста! Нужны пояснения? Конечно! Забираете технику? Всё понимаем! В очередной раз изымаете печати? Вот они! Пока мы пытались сотрудничать, в Интернете словно открыли задвижки канализационных коллекторов. Время от времени под этими публикациями с привкусом некрологов я почитывал комментарии. Они тоже носили чуть ли не характер соболезнований на поминках.

Есть негласное понимание: если к тебе заехали из ФСБ, вариантов развития событий не так уж много: сомкнутые челюсти уже не размыкаются. Переварив все эти статьи с хайповыми заголовками и отсутствием хотя бы намёка на доказательства, я подошёл к фсбэшникам, отвечавшим за проведение обыска. Это были три москвича и в помощь им двое их самарских коллег.

Я говорил сдержанно, но внутри меня уже зрело негодование: «Товарищи офицеры, вы могли убедиться в нашей открытости и порядочности. Понимаю, у вас такая служба. Но чего не пойму: как вышло, что через пару часов после вашего визита нас начинают организованно обливать грязью в СМИ? В открытую пишут, что нашу компанию подозревают в налоговых махинациях. В постановлении на обыск нет ни единого слова, что мы проходим по уголовному делу. Конечно, бумага всё стерпит, но это же откровенная клевета. У меня только один вопрос: кто бросил эту кость?»

Я знал, что не смогу даже поцарапать их эмоциональную броню. Ответ был дежурным: «Мы здесь для соблюдения следственных мероприятий. Нам нет никакого дела, кто и что про вас пишет, к нашей работе это не имеет никакого отношения. Да, мы отметили открытость ваших сотрудников, за это благодарны».

Я усмехнулся, ведь это чистая правда – их правда. Ведь они прилетели в Самару выполнять свою работу. Сейчас они в моём офисе, а не где-то за спиной у редакторов федеральных СМИ. Рано или поздно они уедут, и я был уверен, что с пустыми руками. Только грязь, которую на нас вылили за несколько часов, отмывать придётся куда дольше. Следствие по таким делам, не говоря о судебных процессах, может идти годами, тогда как клеймо на деловой репутации выжигается за пару мгновений. А вот это уже моя правда, до которой им действительно нет никакого дела.

Репутация сродни запаху – она появляется раньше тебя и остаётся после ухода. Она может вызвать трепетный интерес, как утончённый парфюм, а может оттолкнуть. Для одних мерилом человека являются исключительно его дела, а кому-то и сплетни из интернета – инсайд от надежных источников.

РЕПУТАЦИЯ – ЭТО ТА САМАЯ ОДЁЖКА, ПО КОТОРОЙ ВСТРЕЧАЮТ И ВЫНОСЯТ СУЖДЕНИЕ. И У КАЖДОГО ОНО РАЗНОЕ, В ЗАВИСИМОСТИ ОТ ПОРОГА ДОВЕРИЯ К ИНФОРМАЦИИ.

Как ни крути, когда речь идёт о федеральном уровне, причём в квадрате – тут и ФСБ, и крупные СМИ, – причин сомневаться становится больше. Мне, конечно, импонирует ироничное высказывание Агаты Кристи, что «безупречная репутация – это первое, что необходимо мошеннику», поэтому я никогда не примерял нимб и крылья. Репутация для меня всегда является вопросом личной чистоплотности и честности. Пусть говорят, что Руднев – авантюрист, который ходит по краю. Однако мне всегда было принципиально важно, чтобы мои слово и имя никогда не становились синонимами слова «обман».

В тот день, насколько позволяла ситуация, я старался быть на связи, отвечая на звонки и сообщения деловых партнёров. Под вечер их стало столько, что дать подробные разъяснения каждому я просто не мог. Одни искренне сопереживали, другие не скрывали волнения, а порой и сомнения в нашем дальнейшем сотрудничестве. А сколько ещё не позвонили, не написали и уже сделали однобокие выводы?! Когда проверка завершилась, и я решил записать своё мнение о происходящем, то это был не короткий комментарий для СМИ, полный оправданий и раскаяния, а подробное разъяснение весьма запутанной ситуации, каковой она и была.

Эмоционально решение записать такой ролик далось непросто. Я прекрасно понимал, что, занимая проактивную позицию, я могу вызвать на себя ещё больший огонь со стороны возможных заказчиков. Но в прохождении тяжёлых ситуаций в жизни мне часто помогает моё детство.

ЧТО ДЕЛАЛ МАЛЕНЬКИЙ ИЛЬЯ РУДНЕВ, КОГДА ЕГО БИЛИ СТАРШИЕ ПАЦАНЫ? ОН БИЛСЯ ДО КОНЦА, ПУСКАЛ В ХОД КИРПИЧИ, ЕСЛИ НЕ ХВАТАЛО РОСТА. МОГУ ЛИ Я ПРЕДАТЬ ТОГО РЕБЁНКА? Я РЕШИЛ: «НУ ЧТО Ж, СЫГРАЕМ. НО ЭТО БУДЕТ МОЯ ИГРА».

И я записал первый ролик с объяснением происходящего, вовлекая таким образом множество людей в это шоу. Так я записывал ролики регулярно почти месяц, пока не стало ясно, что претензии так и не были представлены.

Действительно, в Тольятти ещё недавно работала довольно крупная компания, которая занималась «бумажным НДС» – схемой ухода от налогов и отмывом денег. За этим делом я не особо следил, но часто об этом слышал. Для нашей сферы деятельности это была любопытная история, но не особо интересная, ведь я никогда не связывал её непосредственно с «Бизнес-Гарантом».

Целью любого предпринимателя является получение максимальной прибыли – того, что остаётся после вычета из выручки всех расходов, к коим относятся и налоги. Нередко именно они являются самой сочной вырезкой. Существуют разные легальные способы сократить налогооблагаемую базу, но незаконные дают больший результат. Если бы поэму «Мёртвые души» писал не Гоголь, а матёрый бухгалтер, скорее всего, он бы назвал её именно «Бумажный НДС».

Приведу ещё более понятный пример из советского мультфильма «Следствие ведут Колобки». Чтобы провезти через границу украденного полосатого слона, иностранец Карбофос пришёл в магазин сувениров и купил фарфорового слоника, требуя на него квитанцию. Получив её, статуэтку он разбил, а на причитания продавца ответил: «Слон – плохой! Справка – хороший!» Вот что-то подобное и происходит с «бумажным НДС». С той лишь разницей, что продавец (как правило, фирма-однодневка) изначально знает, что в реальности нет ни товара, ни оплаты. Надо просто отразить их на бумаге, которая всё стерпит.

Такой пакет «подтверждающих» документов позволяет предпринимателю чуть меньше делиться с государством своими доходами. Во-первых, можно снизить налог на прибыль: ведь из-за «покупки слона» у нас сильно возросли расходы. Во-вторых, это же новая сделка, по которой можно заявить дополнительный вычет НДС.

Конечно, на деле эти схемы куда сложнее, с большим количеством переменных и фирм-прокладок. Однако сам принцип вы уловили. Моя компания «Бизнес-Гарант» не только помогает в регистрации юридических лиц, но также занимается финансовым и бухгалтерским сопровождением. Порой предпринимателю выгоднее отдать это на аутсорсинг, чем раскошеливаться на поиск и содержание хорошего специалиста. В рамках нашей работы мы действительно показываем клиентам, где и как можно снизить расходы, но исключительно в правовых рамках. Конечно, я не исключаю, что в потоке нескольких тысяч компаний, которые мы вели по бухгалтерии, почти за двадцать лет теоретически могла затесаться парочка сомнительных. Как говорится, в рамках погрешности.

На дворе уже был поздний вечер, но обыск в офисе продолжался. Внимание следователей было сосредоточено на отделе регистрации юридических лиц, и я мгновенно осознал, что они пытаются выяснить, не замешаны ли мы в помощи тем самым сомнительным однодневкам. Не штампуем ли мы, словно на конвейерной ленте, бракованные детали?

В голове роились мысли: вынести ли эту ситуацию на публику? Система обычно воспринимает такой демарш в штыки, лишь усиливая давление. Сумею ли я добиться успеха, будучи одинокой точкой света в бурном море соцсетей? А что я скажу? Рой сомнений, словно хищные птицы, атаковал меня. «Может, подождать?» Уже десять часов вечера – кто заметит моё обращение в таком часу? Как говорится, утро вечера мудренее. Мой внутренний бунтарь закричал в ответ: «Хватит ждать!» Моя самая деятельная часть натуры не оставила шансов сомнениям – нужно действовать сейчас. Нет времени на многодумие, нет права на прокрастинацию. Сердце колотилось от волнения, я поставил телефон перед собой и начал запись.

Записывая своё видеообращение, я признал, что версия о помощи фирмам-однодневкам действительно возможна в рамках действительно большой и многолетней операционки. Ведь каждому клиенту голову не просветишь, зачем именно он регистрирует свой бизнес. Однако о каком-то серийном производстве не могло быть и речи! В завершении ролика я пообещал, что впредь буду рассказывать о положении дел в компании и развитии этой ситуации: нам скрывать нечего, будем и дальше двигаться с поднятым забралом.

Мне было важно разъяснить и продемонстрировать, что я не стану безропотным «мальчиком для битья» и готов доказать несостоятельность претензий, защищая свою репутацию и имя компании. Я был готов к хейту в соцсетях и СМИ, а также к противоборству с системой.

Всё это я разместил на своем канале в ныне уже запрещённом в России Instagram. Первые отклики появились через пару минут после публикации. Счётчик лайков рос как на дрожжах, по итогу под тем постом их набралось несколько десятков тысяч. Что меня особо порадовало и вдохновило – это комментарии.