Леди Горничная

– Младшая! Младшая госпожа Влакис! – выкрикнула барышня и топнула ногой.

Вот я глупая: барышня, папаша… Совсем в столичной жизни погрязла, если умудрилась позабыть о милом нюансе в законах южных герцогств. Мужчина, в течении десяти лет не получивший от жены наследника мужского пола, имеет право жениться второй раз. Если вторая жена с успехом выполняет «главное предназначение женщины», родив сына, именно она становится законной супругой и хозяйкой дома, а первая должна убираться вон, или… с разрешения супруга и новой хозяйки может остаться на правах младшей, практически бесправной жены. Правда, новые имперские законы внесли в эту идиллию некоторые… изменения. Отменить право на вторую жену Его Величество и Имперский Совет не рискнули: в отношениях с южными герцогствами после войны возникло напряжение, а главное, в северных, наиболее пострадавших от войны провинциях тоже имелись изменения деликатного свойства, заставившие Его Императорское Величество счесть старый закон полезным в новых условиях. Но теперь, с правом женщин владеть имуществом, выставить первую жену из дома можно было… только с полным возвратом приданого.

Конного завода «Альгейро», например…

– …Госпожа Анита одолжила нам свою коляску! – выкрутился инспектор.

– Одолжила? Нашу коляску? – возмутилась младшая… то есть наоборот, старшая госпожа Влакис.

– Вашу, деточка? – сладенько удивилась младшая госпожа Влакис. – У вас есть своя коляска, Мариэлла? Как замечательно! Вот в нее вещи и грузите, а свою я одолжила нашей спасительнице. Поезжайте, леди! Вы уже на ногах не стоите – еще бы, после таких-то потрясений.

– Но… Там Хуан… мой кузен… он приехал нас встречать, и ждал, и устал очень, и теперь хочет уже отдохнуть… Он злится! – кажется, для Мариэллы это был последний, отчаянный аргумент.

Увы, Анита была безжалостна!

– О, так господин Хуан Горо вернулся из столицы? Так это же великолепно, значит, я могу вовсе не беспокоиться – брат обязательно позаботится о своей дорогой сестре, верно же, Мариэлла? – сладенько пропела она.

Выражение лица Мариэллы стало совершенно несчастным, а я как-то засомневалась, что этот неизвестный мне Хуан Горо и впрямь готов позаботиться о своей кузине. Скорее, ждет заботы от нее. И кажется, способен здорово испортить девочке жизнь, если этой заботы не получит. Ну что сказать… Занятно живет городок моего детства! Впрочем, выводы делать еще рано – слишком мало информации.

– Вы… очень любезны, госпожа Влакис-старшая и младшая! – я не стала уточнять, кто есть кто. – Буду рада видеть ваше семейство в имении де Молино!

– Уверены, что можете приглашать? – скривился в мою сторону инспектор.

– Обязательно буду! – младшая госпожа Влакис… которая старше… Анита! Анита Влакис возвысила голос. – Завтра же! И проверю… как вы добрались и устроились! – в ее голосе и брошенном на инспектора взгляде угадывалась угроза. Подумала мгновение… и вдруг обняла меня, прижав к пышной груди.

– Я могу нанять извозчика до имения, у вас дети и вещи… – шепнула я ей в ухо.

– Моих девочек… и мальчишку тоже… я отправила домой еще три часа назад, – также тихо ответили мне. – А коляска – самое малое, что я могу сделать для женщины, которая защитила не только его сына, но и мою дочь, – меня стиснули так, что я поверила – это милая толстушка может управиться и с конем, и с конным заводом, и… с чем угодно.

– Храни вас боги, леди! – она почти забросила меня в коляску, махнув кучеру – трогай! Так что инспектору и командору пришлось запрыгивать почти на ходу.

– Но… но как же? – донесся до меня растерянный голос юной госпожи Мариэллы. – Роланд тоже очень устал!

– Наш с вами супруг, деточка, взрослый мужчина и как-нибудь потерпит, – отрезала Анита.

– Я имела в виду маленького Роланда! Бедный мой малыш уже весь извелся!

– Да неужели? И давно вы его видели, такого бедного?

Извернувшись в коляске, я смотрела как юная Мариэлла вдруг принялась оглядываться, будто отыскивая потерянный багаж, судорожно вскрикнула и снова подхватив юбки, со всех ног кинулась обратно. Довольно ухмыляющаяся Анита неторопливо проследовала за ней.

– Совсем управы на подлых баб не стало! – проворчал инспектор, неодобрительно глядя ей вслед.

– И в чем же заключается подлость госпожи Влакис? – лениво спросила я. Я вот тоже устала. Сперва даже не заметила насколько, я сейчас почувствовала как сильно. Особенное пакостное состояние, знакомое только слабосилкам: отданные в поезде до последней капли силы восстанавливались теперь тоже по капле. Под грудью чувствовалась холодная пустота, будто я проглотила колючую горькую льдину, руки и ноги ломило, а тело отзывалось противной выматывающей слабостью. Да и пользу сна на полу в багажном отделении я переоценила. Хотя десять лет назад и под кустом умудрялась великолепно выспаться. Старею, не иначе… Немедленно захотелось покряхтеть, растирая поясницу, и прошамкать, прищелкивая вставной челюстью: «Третий дён суставы крутить, не инако – к дождю!» Даже жалко на минутку стало, что челюсть натуральная.

Инспектор поглядел с сомнением, решая, стоит ли вступать в беседу с подозрительной мной, но ценное собственное мнение распирало, отчаянно желая выйти в мир.

– Она не выполнила свой долг и не желает принимать последствия! – отчеканил он.

– Долг – это родить сына? – уточнила я – разговор поддерживать надо, а то ведь засну.

– Безусловно! Она лишила супруга возможности оставить след в потомстве, и что же? Не просто осталась в его доме, но по-прежнему ведет себя как хозяйка. Бедный муж даже коляской по своему усмотрению распорядиться не может! – инспектор стукнул кулаком по бортику той самой коляски.

У меня создалось впечатление, что распоряжаться там пытается даже не муж, а кузен жены, ну а в действительности кто знает, чужая семья – потемки, да и не мое дело. Хотя Анита мне симпатична.

– Госпожа Влакис не родила сына… четырех дочерей я так понимаю, мы не считаем… – я потёрла глаза в надежде разогнать дремоту.

– Девчонки! – инспектор отмел их легким взмахом руки.

– Господин Влакис взял вторую жену, та ему сына родила, и он того… наследил… в потомстве, – инспектор поджал губы – что-то в моей формулировке ему не понравилось – но кивнул. – А коляска причем?

– При том, что младшая госпожа Влакис, вот эта вот Анита! Имеет теперь в доме даже больше власти, чем раньше! А если ей осмеливаются возражать, сразу же предлагает господину Влакису выгнать ее из дома! И все это – из-за нелепого указа о возврате приданого! У нее уже и опись есть, что она заберет! У законника лежит! Там и конный завод, и дом и… даже эта вот коляска! – он снова стукнул по ни в чем не повинному бортику. – Вот как, скажите, как? – он повернулся к командору. – Как могли господа из Имперского Совета согласиться на подобную ересь? Они же мужчины!

– Так они ж старые все! – хмыкнула я.

– Причем тут возраст?

– Им уже самим не жениться, им дочерей замуж выдавать, а то и внучек, – дремотное состояние и не думало отступать. – Если б у вас была дочь, вы б хотели, чтоб какой-то совершенно посторонний мужчина жил за ее деньги? А у нас на юге еще и содержал другую женщину и ее ребенка?

– У меня дочерей нет. Я, к счастью, вообще не женат, – оскорбленно процедил инспектор.

– Сами, добровольно, отказались оставлять свой след в потомстве? – я одобрительно покивала. – Очень, очень взвешенное решение…

Его губы сжались в тонкую злую нитку.

– Сейчас вообще указ о раздельном имуществе супругов готовится, – решил поддержать разговор северянин.

– Как это? – инспектор подпрыгнул на сидении так, что меня чуть за борт коляски не выкинуло, пришлось за бортик схватиться.

– Я не большой знаток законов, но вроде бы все, что было у любого из супругов до брака, в браке остается в их собственности. Приданое, например, остается женщине и после свадьбы.

– То есть, та же госпожа Влакис вовсе не должна будет передавать управление своим конным заводом мужу? – инспектор глядел на северянина в священном ужасе.

– А она передавала? – искренне удивился командор. – Ох ты! Теперь я понял, почему она все договоры на поставку лошадей в гарнизон, с собой забирала, а потом присылала с курьером уже подписанные! Их подписывал муж! А я-то все гадал, что за странный южный обычай: в храм она их носит, на удачу, что ли? У нас на севере женщины всегда имуществом владели, вот я и не думал…

– Поэтому вы так и живете! – огрызнулся инспектор.

Лицо северянина словно оледенело:

– Что именно вас смущает в жизни севера империи, инспектор? Уж не то ли, что даже деньги на строительство вот этой дороги ваше герцогство заняло у нас?

Коляска подпрыгнула на выбоине так, что у меня лязгнули зубы.

– Извиняюсь, что лезу в господский разговор, лорд гарнизон-командор, только дюже любопытно: много заняли-то? – извернулся на облучке кучер.

– Изрядно.

– Значит, покрали половину, – заключил кучер, – ну и как тут коляску-то сбережешь: то рессора полетит, то вовсе колесо пополам треснет.