Правила игры без правил

– Тебе же не хуже меня известно, что некоторые положения Правил уже полностью выродились в пустую формальность, на которую никто не обращает внимания… да ты и сама их не раз нарушала, – Арсений махнул рукой. – А чем дальше, тем больше таких пунктов будет становиться. Людей раздражает, когда от них требуют соблюдения каких-то норм, в которых уже давно не осталось ни грамма здравого смысла. Разве тебе самой не надоело чокаться по праздникам бокалами с такой вот бурдой вместо нормального шампанского?

Он сделал глоток сока из своего фужера и демонстративно поморщился.

– Старые Правила себя изжили, и если ты в ближайшее время не предложишь Стае современной альтернативы, то новые законы будут писаться явочным порядком. И тогда уже твоего мнения никто спрашивать не будет.

– Звучит как угроза.

– Помилуй! Это всего лишь реальность. А я пытаюсь помочь тебе не попасть под ее колеса, – Арсений развел руками, словно приглашая Оксану к сотрудничеству.

– Спасибо за заботу, – она сделала шаг назад, прозрачно намекая ему, что на сегодня переговоры окончены. – Когда мне понадобится твой совет, я дам знать.

– Жду с нетерпением.

Они разошлись, улыбаясь друг другу как старые добрые друзья, но вряд ли это могло хоть кого-то обмануть.

* * *

– Шампанское в четвертый номер, – проворковал наушник.

– Принято, – охранник развернулся к двери и открыл ее, чтобы впустить официанта с подносом, на котором красовалось запотевшее ведерко.

Вместе с ним в холл на секунду прорвался и грохот из главного зала. Жизнь в ночном клубе «Вишневая аллея» только-только набрала обороты и вышла на крейсерский режим. Всего мгновение оглушающей ритмичной музыки и гомона голосов – и толстая звукоизолированная дверь вновь погрузила помещение в тишину. Только слегка подрагивающий пол под ногами давал понять, что там, снаружи продолжает бурлить привычная для заведения разудалая жизнь.

Здесь же, в заднем коридоре, где располагались VIP-апартаменты, царили тишина и безмятежность, обильно приправленные красным деревом, бархатом и пышными коврами.

Впрочем, клиенты уединялись здесь вовсе не в поисках покоя и уединения. Скорее наоборот, с целью близкого и обстоятельного общения без помех и суеты. В самых разнообразных сочетаниях и комбинациях. Администрация гарантировала полную приватность, а вышколенный персонал не задавал лишних вопросов. Так что, несмотря не изрядную стоимость такого рода услуг, здешние апартаменты практически никогда не пустовали. Клиенты «Вишневой аллеи» могли себе позволить отдых с подобным уровнем обслуживания.

Хотя из-за закрытых дверей номеров иногда и прорывались отдельные звуки, давно привыкшие охранники не обращали на них внимания, и их фантазию уже давно не будоражили картины догадок о том, что там могло происходить. В конце концов, когда в свое время ты вволю наслушался и криков раненых, которым взрывом противопехотной мины оторвало ногу, и предсмертных хрипов тех, кого прошило пулеметной очередью, то нынешние эпизодические постанывания и повизгивания подвыпивших посетителей не доставляли никаких неудобств.

Доставив шампанское, официант вернулся в коридор и нырнул в приоткрытую перед ним охранником дверь. Громыхание неистовствующей музыки еще раз коротко полоснуло по ушам, и вновь воцарилась тишина.

Через некоторое время следом за официантом из четвертого номера вышел мужчина в темном костюме и плюхнулся в одно из расставленных в холле кресел. В его резких движениях сквозило очевидное раздражение.

«Возможно, личный телохранитель, – мелькнуло у охранника в голове, – которого так и не пригласили поучаствовать в оргии. Да уж, есть, от чего опечалиться».

Он вскинул левую руку, чтобы взглянуть на часы и, одновременно, скрыть рвущуюся на лицо улыбку…

И в тот же миг воздух разорвал истошный женский вопль, который внезапно оборвался. Послышался глухой удар, за которым последовал грохот падающей мебели. Мужчина в черном костюме пулей вылетел из кресла и метнулся обратно в четвертый номер.

Охранник бросился за ним, на ходу расстегивая свой пиджак, чтобы облегчить доступ к висящей на боку кобуре. Тот пронзительный крик, что еще звенел у него в ушах, был исполнен всепоглощающего, безумного ужаса, и следовало подготовиться к любому, даже самому худшему развитию событий. Хотя у него не имелось даже малейших предположений насчет того, что именно там случилось.

Он влетел в распахнутую дверь номера, и в следующую же секунду загрохотали выстрелы…

* * *

Зудение телефона с трудом пробилось через вязкие путы сна, и высунувшаяся из-под одеяла рука зашарила по тумбочке.

– Слушаю!

– Вытащите меня отсюда!

Человек рывком откинул одеяло и сел на кровати. Если Арсений, далеко не последний из членов Стаи звонил в такое неурочное время и просил о помощи дрожащим от волнения голосом, то дело и впрямь обстояло серьезней некуда.

– Что случилось? Где ты сейчас?

– На углу Тверской и Страстного.

– Э-м-м, – в голове всплыла карта московского центра, – где «Макдональдс», что ли?

– Нет, с другой стороны, где этот, как его… Пушкин. Заберите меня отсюда!

– Да что там у тебя стряслось-то?

– Долго рассказывать. Объясню по дороге.

– Хорошо, сиди там тихо и не отсвечивай. Скоро буду.

Сборы заняли всего несколько минут, и очень скоро черный лимузин с номерами правительственного гаража уже мчался по полупустой ночной Москве. Арсению потом придется изрядно раскошелиться, оплачивая штрафы за превышение скорости. Готовность помочь в трудную минуту – вовсе не то же самое, что благотворительность.

Добравшись до места, машина сбавила ход, медленно двигаясь вдоль тротуара. Арсений вынырнул из подсвеченного желтым светом уличных фонарей парка совершенно внезапно, буквально материализовавшись рядом с машиной.

– Назад, болван! – резко осадил его водитель, когда тот попытался забраться на место рядом с ним. – Не хватало еще, чтобы твоя физиономия рядом с моей отсвечивала.

– Уф! Погнали отсюда! – Арсений быстро нырнул в салон и облегченно перевел дух.

Машина плавно тронулась с места, и он, поймав на себе изучающий взгляд в зеркале заднего вида, торопливо пригладил взъерошенные волосы. Хотя помогло это мало. Измятый пиджак с разорванным на плече рукавом, покрытый темными пятнами выбившийся воротник рубашки, мечущийся по сторонам испуганный взгляд – в любое другое время Арсений скорей предпочел бы провалиться под землю, нежели показаться на людях в таком непрезентабельном виде. Все говорило о том, что произошло нечто и впрямь экстраординарное.

– Рассказывай.

– Вовка мертв.

– Я, конечно, ценю твою лаконичность, но нельзя ли подробней. Давай-ка все с самого начала…

По мере того, как Арсений сбивчиво излагал последние события, лицо сидящего за рулем человека каменело все сильней, его губы сжались в недовольную тонкую полоску, а пальцы отбивали по ободу рулевого колеса нервную дробь.

– А твоя-то машина где? – в рассказе недоставало некоторых деталей, которые следовало как можно скорее прояснить. – Или вы туда на такси приехали?

– У клуба… на парковке осталась, – Арсений раздосадовано поджал губы. – Я через задний вход выскочил, и возвращаться, бегать вокруг здания счел неразумным.

– С твоей стороны неразумным было появиться на свет! – последовал быстрый взгляд в зеркало заднего вида, – Ты туда прямо так, в костюме заявился, или…

– Куртка! – несчастный пассажир хлопнул себя по лбу. – Черт! Она у них в гардеробе осталась!

– Арсюш, тебе когда-нибудь говорили, что ты – дебил? – последовал тяжкий вздох, – Это сколько же мне теперь дерьма за тобой разгребать придется! Моя благосклонность, знаешь ли, имеет свои пределы. Если исправление последствий потребует, чтобы ты умолк навсегда, то я более не стану тебя выгораживать. Ты явно напрашиваешься на хороший запоминающийся урок.

– Я сам все исправлю! – с жаром воскликнул Арсений. – Я уже не маленький, и уже давно вышел из того возраста, когда взрослые дяденьки утирали мне сопли. Мне уже приходилось подобным заниматься, справлюсь и на сей раз.

– Все, с чем ты имел дело ранее – мелкие неурядицы в сравнении с тем бардаком, что вы учинили сегодня! – резко огрызнулся его собеседник. – Ты даже не представляешь себе, какой объем работы предстоит проделать, чтобы зачистить последствия ваших с Вовкой художеств! Тебе такое не поднять, опыта маловато.