Багровая полночь. Слухач. Начало истории

– Про карантин ваш странный.

– Батюшки, а что про него рассказывать? Видать совсем туго пришлось тебе в отсидке-то, раз в такие простые вещи не просвещали.

– А ты по-порядку начни, я и разберусь что к чему.

Женщина села на табурет, отхлебнула дымящийся напиток и, прокашлявшись, потерла кончик носа, собираясь с мыслями.

– Тут вот какое дело… Не было его, а потом бац и появился. Из ниоткуда. Как по заказу… Изначально все было хорошо. Потом китаезы заболели. Затем итальяшки, америкосы, англичане, испанцы и все дальше, все больше. Самыми последними – мы. Ученые умы сделали вывод, что он искусственного происхождения, хотя всем пытались влить в уши, что китаезы сами себя заразили, съев летучих мышей с подобным вирусом. Правительству это только было на руку. Зараженных было столько, что все больницы моментально заполнились до отказа. Молниеносно стали строить новые и трамбовать зараженных как селедку в бочку. Труповозки не успевали справляться с поступлениями трупов. Верующие однозначно сказали – это апокалипсис, что Иоанн Богослов написал. Даже атеисты уверовали.

Народ посадили на самоизоляцию. Государство чрезвычайную ситуацию не вводило. Из-за этого все платежи по жилью, кредитам и налогам требовалось платить полностью, а работать было нельзя. Деньги закончились. Люди стали недовольствовать, потом бунтовать. На въездах – выездах из города поставили кордоны военных. Государство пошло по западному сценарию: неугодные умерщвлялись, нерешившихся запирали в якобы «реабилитационные центры» до так называемого «созревания», покорным и податливым вживляли через прививки от вируса контролирующий всю их деятельность чип и отправляли восвояси батрачить на мировое правительство. А то, что это именно оно рулило всеми делами ни у кого не возникало сомнений. Главарь ихний – америкос был. Как его там звали? Архип напомни! – повернулась она к седовласому мужчине.

– Фил Кейтс! – не отрываясь от работы произнес тот.

– Точно. Вот память окаянная. Всегда подводит в ненужные моменты. Фил Кейтс того охламона звали. Говорят его лаборатории разработали вирус и испробовали на китаезах, инкогнито естественно – ну, посмотреть хотели меньше ли этих узкоглазых станет. Однако Фил преследовал другие интересы. Глобальное господство над планетой – вот его цель. После трагической ситуации и смерти шести представителей сильных мира сего…

Я усмехнулся: «не без нашей с братом подачи».

– … он стал следующий в ихней иерархической лестнице и взял себе все карты в руки. Продажное правительство ему подчинилось и устроило геноцид собственному населению. В основном пострадали невинные. Население нашей страны уже сократилось где-то на пятьдесят процентов. Вот, кажется, и все, что я знаю.

– Ба, тетя Света, да вы ходячий гид по современности, – искренно удивился я. – Откуда такие познания?

– Так со многими доводилось общаться. Кого здесь только не было. Как началась вся эта эпидемия народ моментально обнищал и слово БОМЖ уже не стало таким нарицательным. По помойкам стал ходить каждый пятый житель города.

– А на счет геноцида кто поведал?

– Да тут и ходить далеко не нужно. Анюта, расскажи гостю! – повернулась старушка к копошащейся в ворохе крупяной провизии, женщине.

Та присела на табурет, смахнула выбившийся локон волос из-под платка и осмотрела меня настороженным взглядом, словно сомневалась, можно ли мне доверять.

– Что тут рассказывать? Я всегда нервничаю и переживаю как в первы раз. Поэтому мне тяжело вспоминать.

Она надолго замолчала. Было видно, что прошлое дается ей безрадостно.

– Я не всегда была, как это сейчас про меня можно сказать, БОМЖом. Много лет назад я работала врачом в областной больнице. Причем не просто рядовым, а заведующей отделением. Тогда шло начало эпидемии. Пришло распоряжение от властей чтобы любая болезнь… любое новообразование на теле или непонятные симптомы (не говоря уже про кашель, насморк, ОРВ и тому подобное) дописывалось в карточку и диагностировалось как распространившийся по планете вирус. Сам он был в одном из десяти поступивших, но благодаря «легкой подаче» государства, нам пришлось каждому обратившемуся ставить подобное заболевание. Те, кто отказывался выполнять распоряжения, попадали под репрессии и в прямом смысле этого слова – пропадали. Простым языком их убивали. В основном нерадивых врачей подключали к искусственной вентиляции легких и все – они превращались в овощ, а потом в труп. Ты знаешь что такое ИВЛ?

– Честно говоря нет, – пожал я плечами.

– Вот и многие люди тоже. В новостях говорили, что они спасают жизнь, но все это не правда. СМИ всегда подтасовывало факты. В них лишь десять процентов правды. Остальное – ложь. Самое отвратительное – держать человека в неведении, когда он не знает что наяву происходит в мире и тем более в своей собственной стране. Так вот. Когда вирус проникал глубоко в человеческое тело и поражал легкие, чтобы, якобы, выжить стали массово использовать ИВЛ – искусственную вентиляцию легких – это когда специальным ножом перерезают горло и вставляют туда дыхательную трубку. СМИ трубили, что это спасает и даже есть излечившиеся, но подумай сам – как пришить назад разрубленное горло? Такое медицина еще не научилась делать и вряд ли научится. Так что все это ложь. Я видела это собственными глазами. Неугодных государству людей: политиков, адвокатов, судей, полицейских, простых обывателей… умерщвляли тысячами. А потом говорили, что болезнь протекала тяжело. Аппарат не помог и он (тот или иной человек) отошел в мир иной. Хоронить тела родственникам запрещалось – их просто кремировали и вместо человека возвращали родным горстку пепла.

Всем врачам предлагались баснословные деньги за каждого, у которого в диагнозе окажется вирус. Многие не удержались и «золотой телец» поглотил их, сделав рабами и марионетками правительства. Они убивали направо и налево. Но были и те, кто отказался от этого. Они оказались в меньшинстве и до последнего пытались бороться. Не выжил никто. Я последняя спаслась бегством. Из сотни врачей не подчинившихся власти денег в живых осталась я одна!

Женщина закрыла лицо руками и разревелась. К ней подошел мужчина и, обняв за плечи, стал успокаивать:

– Анюта, ну полно вам! Хватит слез. Горю этим не поможешь.

– А, Виктор, теперь твоя очередь, – произнесла тетя Света. – Дополни чем-нибудь свою подругу!

– Дополнять тут можно много.

Он снял круглые очки, протер их видавшим виды платочком и надел их обратно.

– Скажу кратко, как учитель истории. Государство, обязав всех сидеть в самоизоляции убило образование в прямом смысле. Оно пересадило детей за планшеты, телефоны и компьютеры, ограничив и без того их малое передвижение. Отсюда, как сам догадываешься, стали развиваться хронические заболевания и пороки. У них не было выхода – только исполнять приказы правительства.

Мужчина в очередной раз обнял содрогающуюся женщину, гладя ее по голове и прижал к себе.

– Видишь, сынок, что происходило, пока тебя не было. Все, что некогда казалось родным, в одночасье встало с ног на голову, повернув к нам свою заднюю точку.

– А как же силовые структуры? – искренно удивился я. – Там же не только глупцы и подстилки. Встречаются и нормальные люди. Неужели не случилось ни одного бунта?

– Случился и не один.

Один из мужчин чудаковатого вида в замасленном комбинезоне, повернулся в мою сторону и скрестил руки на груди. Его лицо пересекал глубокий шрам. Одного глаза не было вообще. Другой еле видел и заплыл белой пеленой.

– Не знаю откуда ты выполз, малец, – сказал он, – но про те противостояния трубили по всем телеканалам и радиопередачам. Я думал не найдется ни одного человека, кто этого не видел и не знал. Ан нет, один выкопался. Бои проходили по всей стране. Тогда, восемь лет назад, я командовал объединенной группой восставших полицейских Промышленного района. Нас насчитывалось две сотни бойцов. Но что может сделать пехота против техники? Не знаю, уже там были отмороженные на всю голову солдаты или их специально отбирали под строгим надзором, но нас задавили танками и бронемашинами. Мы пытались объединиться с центральными частями и добраться до мэрии… однако все обернулось побоищем. Выжил один я и то, пожалели – оставили на всю жизнь калекой, чтобы другим не повадно было. Против десятка бросали сотню, против сотни – тысячу. Что может полицейский, имея в своем распоряжении пистолеты и автоматы? Молчишь? Вот именно что ничего. У нас словно повторилась история племен Майи с конкистадорами. Голожопые индейцы против закованных в латы рыцарей. Вот умора. Ты прошлепал все самое важное в жизни!

– Вот как?

Я опустил голову, разглядывая выползающего из утоптанной земли дождевого червя и перевел взгляд на бывшего полицейского.

– Похоже на то. А как же религия? Православная церковь всегда была на защите обездоленных. Почему она не вмешалась? Как мне помнится, она стояла на одном уровне с государством.

– Стояла-то стояла, – послышалось из самого дальнего угла, – да только власть имущим нет дела до православия. Их интересует лишь нажива, безоговорочное подчинение других и господство над миром. Патриарх едва избежал репрессий. Храмы закрыли. Службы остановили. Людей разогнали. Священнослужителей до сих пор ловят по стране и придают смерти через искусственную вентиляцию легких. Все мировые религии объединил терминал с выбором непосредственно самой религии, виртуальных икон, свечей и времени их горения. Отказавшись от Бога, нанеся себе на лоб штрих-код зверя и вживив чип в руку они навсегда отреклись от царствия небесного и приблизили муки ада после своей смерти.

Седобородый мужчина выглядел усталым и больным. Ему явно не нравилось пребывание в этих трущобах, но он ничего не мог с этим поделать. Священник? Настоятель? Может и то и другое. В данной ситуации вообще нельзя было понять не только кто он, но и кто есть кто из присутствующих в этой комнате. Не выдержав его печальных глаз, я опустил свои и допил травяной чай.

– Видишь, сынок, что пропустил, – сказала сидящая напротив меня женщина. – Как сказал Семен – «прошлепал все самое важное в жизни». А ведь действительно, что ты там делал в своей тюрьме? Ел, спал… и совершал все остальное, пока здесь шла борьба за выживание. Ты думаешь, люди не понимали, что происходит? Не объединялись с полицией и не шли отдавать жизни за мир без тотального рабства? Все было. Все! Жаль тебя не было.

Тетя Света смахнула катящуюся слезу и хотела закурить, сунув в рот самокрутку, но передумала, спрятав ее обратно.

– Так-то.

Я помассировал виски, пытаясь быстрее протолкнуть и переварить информацию и посмотрел на часы. Час дня.

– О, друзья хорошие, похоже мне пора вас оставить. Хотелось бы зайти в свою бывшую «Магнитку» – посмотреть что изменилось.

– Да все, – хмыкнул Семен, не отрываясь от работы.

– Хотелось бы увидеть своими глазами.

– Карину? – прищурившись, спросила женщина.

– Кого? – поперхнувшись от неожиданности, спросил я.

Никак не ожидал такого вопроса и не был к нему готов. Когда я еще работал в той продуктовой компании, была одна девчонка, зацепившее мое внимание, но я был женат, потом появились долгожданные дети… поэтому флирт на стороне я не рассматривал, хотя и ходил один раз в гости с огромной коробкой пиццы из одного известного кафетерия.

– Да у него на лице написано, что до сих пор по ней сохнет, как школьник прям, – поправляя очки произнес Виктор.

Пришлось поспешить сделать умный вид и стереть глупую краску, разлившуюся по всему телу.