Неприкаянный. Красный мессия

– Один к одному как создание из моего сна! Они действительно существуют! Это были мои истинные воспоминания!

– Вот-вот. Перед вскрытием эту тварь допросили. Оказывается, заговор рептилоидов уже увенчался успехом. Они правят нашей планетой. Все мировые лидеры – либо сами рептилоиды, либо их марионетки. А ещё они проводят генетические эксперименты над людьми. Вероятно, они наделили тебя своими генами, превратили в суперсолдата, который должен помочь им удержаться у власти.

– Но теперь я солдат, сражающийся на стороне человечества. Они не властны более надо мной.

Лифт со скрежетом остановился.

– А вот и мой этаж, – произнесла Зура, выходя и посылая Элу воздушный поцелуй.

Эл поехал выше, на свой этаж. Добравшись до аудитории, он начал лекцию по языку программирования «Акула», чьим главным разработчиком и являлся. Он рассказывал про массивы, про циклы и про поиск по массивам методом цикла.

– Итак запомните, – вещал Эл, показав на доску, исчерченную номерами элементов массива. – В программировании счёт всегда начинается не с единицы, а с нуля. Первый по порядку элемент массива называется нулевым элементом, следующий за ним – вторым, и так далее. Вопрос к вам. Если в массиве сто элементов, какой номер носит последний?

– Девяносто девять, – ответил один из студентов, поднявший руку.

– Правильно, – улыбнулся Эл.

– Товарищ Гоар, – обратился другой студент. – Получается, если программист говорит девушке, что она у него первая, это значит, что она у него вторая?

Аудитория разразилась смехом. Эл, улыбнувшись, продолжил:

– Да, Кан, в этом есть своя логика. И если девушка тоже программистка, она её обязательно поймёт. Если же нет, то получается недопонимание из-лёгкого языкового барьера.

По аудитории вновь прошёлся лёгкий смешок. Но уже через мгновение всем стало не до веселья. Дверь отворилась, и в неё бесшумно вошли люди в чёрном. Молодой смуглый короткостриженый мужчина в пиджаке и при галстуке, в чёрных очках и двое в чёрной камуфляжной форме, в броне, в шлемах и при автоматах.

– Департамент Федеральной Безопасности, – произнёс носитель пиджака, достав из кармана красную книжицу, на которой был запечатлён символ Конфедерации – знак солнца, восьмиконечная звезда из ромба и квадрата – и вписанные в него два меча. – Лейтенант Рив Даар. Нам нужен профессор Эл Гоар.

Студенты дружно показали пальцами в сторону своего преподавателя.

– Пройдёмте, товарищ Гоар, – сухо сказал лейтенант. Головорезы при оружии подошли к Элу сзади, вывернули ему руки и нацепили на них наручники, после чего, толкая в спину стволами автоматов, приказали идти с ними. Студенты ошарашенно смотрели друг на друга, на преподавателя, на людей в чёрном.

– Без паники, товарищи студенты, – произнёс лейтенант. – С вами всё будет в порядке. Это только наше дело с профессором Гоаром.

Конечно, Эл мог легко справиться со всеми тремя представителями Департамента, однако, не хотелось их обезвреживать при свидетелях. К тому же было интересно, что именно потребовалось от него Госбезопасности. Делать нечего. Эл пошёл с агентами. Его довели до лифта, а потом, под изумлённые взгляды студентов, преподавателей и обслуживающего персонала провели товарища Гоара по холлу, а затем, когда он оказался на улице, затолкали в машину – такую же «восьмёрку», как стоящий рядом автомобиль самого Гоара, только не красный, а чёрную, с тонированными стёклами.

– Мы следим за такими крупными учёными, как вы, профессор, – произнёс лейтенант. – Честно говоря, я считал вас мёртвым. Вы жили на территории Империи?

– Я был военнопленным.

– Вы сотрудничали с имперской разведкой или армией?

– Полковник Маур хотел заставить меня работать на имперскую армию, но я сбежал из плена.

– Нам следовало бы допросить вас об этом поподробнее в Департаменте.

Машина проезжала мимо парка Победы, который построили после того, как молодая Конфедерация выиграла в гражданской войне. На фоне самого парка, полного прудами и игровыми площадками, возвышались колоссальные дома и памятники вождей революции.

– Приехали, – через некоторое время констатировал лейтенант, припарковавшись у высотного здания за металлическим забором. На заборе виднелась надпись: «Департамент федеральной безопасности. Посторонним вход воспрещён».

– Ага, если бы было написано «добро пожаловать», я бы туда с радостью пошёл, – с сарказмом произнёс Эл.

– Отставить разговорчики, – потребовал лейтенант и жестами велел Элу вылезать из машины. Бойцы повели его дальше. Они миновали пост вахты и дошли до лифта. Вызвав его, лейтенант подтолкнул Эла внутрь и нажал одну из кнопок. Они доехали до одного из высоких этажей. На двери кабинета, куда привели Эла, виднелась надпись на красной табличке в золотой рамочке: «Отдел дознания».

Эл понял, что влип. Вообще эта ситуация могла поставить крест на дальнейшей карьере, на качестве его жизни, и на жизни вообще. Когда Эл бежал из плена, он забыл одну вещь: в Конфедерации, мягко говоря, не очень любят бывших военнопленных. Если человек сдался в плен вместо того, чтобы погибать за Родину, он – предатель. А если он выбрался из плена, то всё гораздо хуже: он завербован вражескими спецслужбами, а значит, он – шпион! Как результат, ему в лучшем случае грозили лагеря, а в худшем – расстрел. Правда, если очень сильно повезёт, его сошлют за сто первый километр – и запретят преподавать в институтах.

За дверью виднелся огромный полутёмный зал, в конце которого стоял массивный стол с лампой. За столом восседал человек, вернее, силуэт человека – из-за полумрака и лампы, светящей от него, невозможно было разглядеть черт его лица. Эла посадили на кресло перед столом и сняли наручники, но тут же на его руках автоматически захлопнулись титановые кандалы. Эл попытался оторвать руки от кресла вместе с ними, но даже его огромных сил не хватало, чтобы освободиться. Если что пойдёт не так, единственный выход – встать, провернуть кресло над головой и разбить его к чёртовой матери об голову кого-нибудь из госбезопасников.

– Датчики, – скомандовал лейтенант Даар. Тут же двое головорезов прикрепили датчики на присосках ко лбу, рукам, груди и животу профессора Гоара. Они шли от какого-то электронного прибора. Полиграф, – догадался Эл.

Раздался злобный лай. Вошли ещё двое госбезопасников в чёрном, каждый держал на поводке огромного добермана, которые яростно лаяли в сторону Эла.

Нет, товарищи, меня так просто не запугать, – подумал Эл, глядя прямо в глаза собакам и посылая им импульс «Я хозяин. На меня лаять нельзя».

– Голос! – скомандовал чёрный силуэт, и собаки вновь бешено залаяли.

«Я хозяин. Я вожак. Слушайтесь только меня. Не слушайтесь их» – Эл посылал новый импульс. Собаки вновь успокоились.

– Тупые суки! Голос! – раздалась команда тёмного силуэта, но собаки жалобно заскулили.

– Что с ними? – изумился силуэт.

– К дьяволу собак! – рявкнул лейтенант. – Обойдёмся без них! Начинайте допрос, дознаватель!

– Добро пожаловать в Департамент, товарищ Гоар, – вкрадчивым голосом произнёс тёмный силуэт. – Я – дознаватель Департамента.

– Как к вам обращаться?

– О, моё имя не имеет значения. Зовите меня просто Дознаватель. Я задам вам несколько вопросов. Вы пройдёте их под сывороткой правды, а также под контролем детектора лжи.

– Зачем и то, и другое?

– Перестраховка, товарищ Гоар. – Под светом лампы, горящей прямо в глаза, было невозможно различить выражения лица Дознавателя, но по голосу и импульсам, исходящим от него, ощущалось, что он ухмыляется. – Идея полковника Дэккара. Если бы не его подход, Департамент не достиг бы тех же высот, что и сейчас. Сначала проверим реакцию детектора лжи на ваши показания, затем проколем вам сыворотку, послушаем рассказ, а после этого допросим под сывороткой на полиграфе.

– Сыворотки правды не существует. Это всё городские легенды.

– Глупо отрицать традиции собственного народа, товарищ Гоар. – Дознаватель достал из ящика стола огромный шприц, наполненный жижей кислотно-зелёного цвета. – Зарпадеин – экстракт из листьев зарпадеи тропической, растения, которое использовали некоторые племена аборигенов Нового Света во время инициации, обряда посвящения юношей в мужчины.

После того, как кандидат в воины и охотники проходил испытания, шаман давал ему зелье, сваренное из листьев зарпадеи, и юноша должен был выпить его, а после этого дать клятву верности племени и вождю, – продолжал Дознаватель. – Нечистые сердцем, приняв настой, не могли дать эту клятву, и с позором изгонялись из племени. Судьба их была незавидна, товарищ Гоар. Они либо погибали от голода и когтей хищников, либо объединялись в банды. Были единицы, на которых зелье не действовало, и они обманом становились воинами племени. Есть легенды, что кто-то из конкистадоров передал секрет зелья Святой Инквизиции, но доказательств этому нет.

Департамент же вовсю использует плоды прогресса, но не забывает о наследии прошлого. Наши химики смогли извлечь чистый экстракт зарпадеи тропической, который действует мгновенно и имеет эффективность в 97 процентов.

Для начала давайте проверим реакцию детектора лжи на ваши ответы, товарищ Гоар. На все вопросы можно отвечать только «да» или только «нет». Начнём. Вы – Эл Гоар?

– Да. – Ровный сигнал и зелёная лампочка.

– Вы – профессор и доктор физико-математических наук?

– Да.