Неприкаянный. Красный мессия

– Ну не я же!

– Заметно, – ухмыльнулся Эл. Местный хулиган сам себя загнал в капкан в словесной дуэли, однако, захотел взять реванш в дуэли обычной:

– Не умничай! Закурить есть?

– Не курю.

– Спортсмен, что ли? – хулиганы загоготали.

– Угу, спортсмен.

– Ха! Какой ты спортсмен, дрищ? – хулиган ухмыльнулся, глядя на тощие руки Эла, – наверное, шахматист.

– Шахматист, пловец, мастер борьбы, – спокойно ответил Эл.

– Если ты – мастер борьбы, то я – космонавт! Деньги гони! – хулиган достал нож, и хищно глянул на Эла, оказавшегося прижатым к стенке.

– У меня нет денег, – честно ответил Эл.

– Обыщи его, Череп, – приказал вожак, и бритоголовый двинулся к Элу. Эл пригнулся и ударил ребром ладони по руке грабителя, и нож взлетел в воздух. Эл со всей силы взял его за плечи и повалил на колени, затем поймав нож. Он перевернул хулигана лицом к банде и приставил нож к его шее. И у тут же возник план, где взять денег: прямо здесь! Главарь шайки упомянул, что сегодня они уже ограбили восемь человек, а это значит, что можно ограбить их самих. Конечно, мораль Эла не позволяла грабить людей. Но если отнять уже ограбленное, говорил он себе, то это – не преступление. Ведь жертв этой банды, чтобы вернуть им деньги, найти сложно. Не идти же в жандармерию человеку, которого самого разыскивают и не сдавать деньги под ухмылки стражей порядка, мол, не сомневайся, мил господин, найдём хозяев и до последнего гроша всё вернём. У Эла имелись смутные воспоминания, что он уже имел дело с грабителями. И даже убивал их, обороняясь. Поэтому он произнёс:

– Гоните всё награбленное, или я прирежу вашего Черепа. Ну! Чего уставились?! И не с такими справлялся!

– Кабан, спаси меня, – умоляюще произнёс хулиган.

– Слышь, ты! – сказал главарь, которого, очевидно и прозвали Кабаном, – хоть поцарапаешь Черепа, мы тебя грохнем!

– Хрен с ним, с Черепом, – встрял другой хулиган, с усами, – пускай кончает его, а мы потом его покоцаем!

Эл не был уверен, что справится со всеми четырьмя, поэтому решил сменить тактику. Держа шею грабителя левой рукой, а правой – поднесённый к ней нож, он направился в сторону улицы со словами:

– Не отдадите деньги – потащу Черепа в жандармерию.

Конечно, Эл блефовал: он не хотел идти к стражам порядка. Но шайка этого не знала. Главарь задумался, что, похоже, не было для него привычным занятием. По его выражению лица читалось, что если он и не хочет отдать Элу всё награбленное, то, по крайней мере, готов отпустить его с миром. Но всё испортил небритый отморозок с недопитой бутылкой текилы, бросивший эту самую тару в Эла. Не хватило реакции увернуться от неё, и бутылка попала в лоб. Голова закружилась, не хватало сил удержать Черепа, и тот вывернулся из рук. Похоже, лёгкое сотрясение мозга. Да, предыдущий Эл, который был до аварии, справился бы играючи с вдвое большей компанией!

Череп схватил нож. Эл, не задумываясь, подошёл к нему сзади и, толкнув, ударил головой об стену. Мозг самого Эла прямо сейчас приходил в норму, не в первый раз, и, возможно, не второй. По сравнению с травмой после аварии, эти повреждения оказались смехотворными, и Эл вновь чувствовал себя здоровым. Кабан понёсся на него, и Эл со всей силы ударил его кулаком в грудь. Главарь банды отлетел до противоположной стороны тупичка, ударившись о мусорный бак. Контужен, готов.

Двое оставшихся кинулись на Эла. Он схватил одного за грудки и кинул на второго. Пока те лежали, он вырубил обоих ударами ногами по голове. Как хорошо, что он не убил их: этот мир относительно цивилизованный, и в отличие от средневековых миров, тут, если ты убил нападающих бандитов, могут быть проблемы с законом: на адвокатов не напасёшься. Эл отряхнул голову: что за бредовые мысли про средневековые миры? Похоже, новый удар по голове не пришёл на пользу.

Он обыскал карманы хулиганов и вытащил все деньги. Отлично! Хватит и на парикмахерскую, и на хороший обед, и на приличную одежду. Правда, одежда особо и не нужна: можно раздеть Кабана и снять его костюм, фигуры почти совпадают.

– Так, что здесь происходит? – раздался рядом строгий голос. Жандарм. И не один: на мотоцикле с коляской в тупичок въехало двое. Один, очкастый и усатый, судя по погонам, капитан, второй, сидевший в коляске – сержант.

– Мы слышали здесь шум и крики, – продолжал капитан. – Что случилось, гражданин?

– На меня напала уличная банда, офицер, – ответил Эл, – и я отбился.

– Похвально, гражданин, – ответил страж порядка, оглядывая лежащие тела, – Вы не думали работать в жандармерии? Нам требуются новые люди.

Эл задумался над предложением. В отделении можно было бы получить жандармскую форму, а в ней проникнуть обратно на военную базу. Правда, с собой нет никаких документов, но это не самая большая проблема – решил Эл: как-нибудь выкручусь. Не может быть, чтобы я – и не выкрутился.

– Да я согласен, – озвучил он Эл.

– Капитан, – сержант произнёс шёпотом, но Эл всё прекрасно расслышал. – Похоже, это – Эл Гоар, которого разыскивают военные.

– Назовите себя, гражданин, – потребовал капитан.

– Дэн Ари, – Эл представился тем же вымышленным именем, что и в казарме.

– Ваши документы, пожалуйста.

Документы потребовались слишком рано. План по внедрению в правоохранительные органы провалился на стадии начала.

– Сейчас, – Эл сунул руку в карман штанов и достал оттуда прямоугольный предмет. Конечно же, это была банкнота. Крупная. Что же, большинство жандармов такие документы тоже устраивают. Эл, подойдя к офицеру, сунул ему в лицо купюру.

– Это что – взятка?! – в голосе капитана раздались стальные нотки. Похоже, жандарм оказался неподкупным. Или, что вероятнее, имел куда большую цену. Но Эл был готов к подобному варианту, как и к тому, что придётся лишать сознания и жандармов. Правда, он сказал себе: хватить на сегодня контуженных врагов. Вспомнились определённые знания о собственных сверхспособностях.

Держа перед лицом капитана правую руку с купюрой, Эл молниеносно засунул левую руку за его шею и сжал её сзади, послав в мозг офицера усыпляющий поток энергии ци. Жандарм потерял сознание.

– Какого чёр… – не успел договорить сержант, как с его шеей Эл проделал тот же самый фокус.

А вот и подходящая одежда! В форме жандарма ходить по городу безопаснее, чем в военной или в спортивной, так любимой уличными уголовниками. Эл надел белые штаны жандарма, белый мундир и сомбреро со значком стража порядка. Также он натянул очки, которые оказались на дальнозоркость и ослабляли зрение Эла. Правда, он был уверен, что обладает куда более мощным зрением, чем остальные люди, и даже в этих очках всё равно всё видит в пределах нормы. На всякий случай взял удостоверение капитана. Только что делать с бородой? По идее, если военным нельзя носить её, то и жандармам тоже. Значит, надо перестать быть жандармом. Эл снял с куртки погоны, а с сомбреро – значок. Хорошо. Готов очкастый гражданский в одежде, похожей на жандармскую форму. Куда бы сложить значок и погоны? Да в коляску мотоцикла. Туда же отправился и пистолет. А что делать с бандой? Не оставлять же четырёх отморозков наедине с жандармами в таком виде! Вдруг хулиганы придут в себя раньше? Впрочем, в коляске нашлись наручники – как раз четыре пары. В них Эл и заключил руки бандитов. Если они и очнутся раньше, они контужены. А стражи порядка – нет.

Эл оседлал мотоцикл и с грохотом завёл его. Раздался запах бензина и машинного масла. Эл повёл стального коня в другой район, где усыплённые капитан и сержант не смогли бы его найти. Он вывел стального коня на проспект Конкистадоров и двинул через центр в восточную часть города. Однако, несмотря на приближающийся полдень, на дороге стояли пробки.

С философской точки зрения только в пробке возможна истинная демократия, так как пробка – великий уравнитель. В пробке все равны: и рабочий на автобусе, и владелец самой дешёвой машины, и пассажир такси, и миллионер на самом престижном авто. Её Величество Пробка заставляет всех стоять одинаково. И только мотоциклист способен их спокойно объезжать.

Эл проехал сквозь затор. Миновав несколько миль, он заметил парикмахерскую. Припарковав мотоцикл во внутреннем дворе, зашёл туда – и через двадцать минут вышел – с подстриженными волосами, без бороды, но с усами, вполне похожий на жандарма вообще и на фото капитана в удостоверении в частности. Правда, капитану, если верить документам, скоро должно было стукнуть тридцать восемь, но вряд ли бы все стали смотреть на дату рождения, да и на фотографии он выглядел куда моложе, чем в жизни.

Эл вернулся на проспект и огляделся в поисках кафе: ужасно хотелось есть. И вскоре заметил ближайшее заведение общепита: на плакате красовался улыбающийся старичок в шляпе, с бородой и в очках в обнимку с таким же весёлым крупным бараном, стоящим на задних лапах. Над плакатом виднелись три большие красные буквы – ГЖБ, что значит «гибборская жареная баранина». ГЖБ была самой известной сетью быстрого питания во всей Империи. Баранина из этой сети питания нравилась многим – не в последнюю очередь – из-за двенадцати секретных приправ, дающих ей неповторимый вкус. Правда, по Империи ходили слухи, что среди этих специй имеются наркотические травы, которые и обеспечили этой сети фастфуда небывалую популярность.

Голод продолжал атаковать – и Эл был готов проглотить хоть целый холодильник продуктов. Припарковав мотоцикл на тротуаре, он зашёл в заведение. Перед ним оказалось всего три человека.

– Здравствуйте, господин офицер, – сказала ему девушка-кассирша, спустя несколько минут стояния в очереди. – Что будете заказывать?

– Добрый день, – ответил Эл, оглядывая прейскурант. – Два рулета с фаршем, два куска, рёбрышки, двойную порцию картошки, шашлык, салат с бараниной и два баранбургера.

– Пить будете что-нибудь? – спросила девушка.

– Да. Стаканчик мате, пожалуйста.

– Один? – изумилась кассирша. Эл кивнул головой.

– Вы разве пришли не с женой? Или с ребёнком, господин офицер? Разве вы один съедите столько?

– Кажется, вам платят не за то, чтобы вы задавали вопросы, – строго произнёс Эл, и понял, что чтобы вызвать меньшую подозрительность, надо обратить всё в шутку, и продолжил, ухмыльнувшись, – за это платят мне.

Кассирша, улыбнувшись в ответ, выложила на поднос все продукты, налила чашку мате и озвучила стоимость. Эл, найдя необходимую сумму без сдачи, расплатился и, взяв поднос, занял место в углу. Сомбреро он повесил на вешалку и принялся за трапезу, не обращая внимания на взгляды кассирши и некоторых посетителей, что такой худощавый человек в одиночку уплетает такое количество еды.