Дочь небес. Боги и гады

– Зачем нам нужен ваш предмет? – спросил один из студентов, – мы же не врачеватели. Я, например, вообще математик.

– Потому что академическое образование есть универсальное, разностороннее образование, – раздалось в ответ, – образованные люди должны иметь общие представления о том, как устроен наш организм, что нужно делать, чтобы сохранить здоровье и как оказывать первую медицинскую помощь.

– Одна из дисциплин биологии – генетика, – продолжал учитель Харунд. – Она определяет признаки, которые наследуют все живые существа: микроорганизмы, растения, животные и люди. Впервые законы генетики были изучены одним человеком… пускай, жрецом Храма Луны, которого звали Мендель. Храм Луны – один из оплотов науки в Вилленской империи, и Мендель решил изучить механизмы наследования. Для начала он скрестил жёлтый и зелёный горох. Как думаете, студенты, какого цвета был горох, выросший в следующем поколении?

Я подняла руку.

– Как вас зовут? – спросил учитель.

– Тамира, родовое имя Тиррен, – ответила я.

– Тамира, как вы думаете, какого цвета народился горох?

– Лимонного, – сказала я, – жёлто-зелёного. Родительские признаки смешались в следующем поколении растений.

– Распространённое заблуждение, – покачал головой Харунд, – будто в потомстве родительские признаки смешиваются. Всё не так. Вернее, не совсем так. Часть признаков может смешаться, но это при совпадении различных факторов. Так вот. В следующем поколении весь горох народился жёлтым.

По аудитории прошла волна изумлённых возгласов.

– Что это может значить? – спросил учитель.

– Это значит, что наследственность жёлтого гороха сильнее, чем наследственность зелёного.

– Абсолютно правильный ответ, – улыбнувшись, кивнул лекарь, – наследственность у жёлтого гороха сильнее. Как вы думаете, Тамира, у этого жёлтого гороха, какой народился горох следующего поколения?

– Жёлтый, естественно, – уверенно сказала я.

– Вы правы, – ухмыльнулся Харунд, а потом продолжил, – большей частью. Три четверти нового гороха оказались жёлтыми. А четверть зелёными. Всё объясняется генетикой и простой математикой. Существует единица наследственности, которую сам Мендель назвал «фактор», но потом её назвали «ген». Дочерний организм получает по каждому наследственному признаку один ген от отца, другой от матери. В первом поколении, если у родителей разные гены, то проявит себя сильный. Сильные гены называются доминантными. Слабые гены проявляют себя только если оба родителя были их носителями. По-другому они называются рецессивными. Назовём для примера пары генов жёлтого гороха АА, зелёного аа, – учитель записал две пары букв на доске, – У второго поколения гороха Менделя были гены Аа. У третьего поколения растения носили пары генов АА, Аа, Аа и аа, – он говорил и писал, – в первых трёх случаях горох жёлтый. В четвёртом – зелёный. Родительские признаки могут смешиваться, если за них отвечает ряд разных генов.

Чтобы люди, животные и растения выживали, боги поступили мудро. Они сделали болезненные гены рецессивными, а здоровые доминантными. Если от одного родителя человек получит нездоровые гены, а от другого здоровые, он будет в целом здоровым. Если же один родитель полностью здоров, а второй – нет, то человек будет полностью здоровым…

Следующим предметом была философия, соответственно, в лекционном зале философского факультета. Учителем была женщина по имени Фэйрат, она выглядела молодой, похоже, сама недавно закончила академию. В её глазах читалась какая-то особая энергичность. Как выяснилось, от инженеров второго курса, когда они учились на первом, Фэйрат ещё не читала свой предмет, а начали читать им вместе с нами, как и лекарям. В лекционном зале оказались студенты инженерного и медицинского факультетов с первого и второго курсов.

– У каждого народа, – произнесла преподавательница, – есть свои этические законы. И мы, философы Академии, создали универсальный этический закон, единый для всех, вне зависимости от народной и религиозной принадлежности. Если бы этому кодексу следовали ВСЕ, то мы жили бы в идеальном обществе.

– Да ладно, – ухмыльнувшись, шепнула мне Ниалит, – единый закон для всех? Люди никогда не смогут по такому жить, потому что, если попробовать принять что-то такое, это порушит хотя бы часть основ нашего общества.

– Особенность Универсального Закона, – продолжал Фэйрат, – в том, что он сводится только к двум заповедям: «не навреди» и «твори добро». Этот нравственный закон очень прост и в то же время оказывается слишком сложным для исполнения большинству. Любая заповедь любой нравственной системы сводится к одной из двух основных заповедей, а то и к обеим сразу. И если ты чист сердцем и разумен, то сам и без всяких наставников догадаешься, что нравственно, а что – нет.

– Учитель Фэйрат, а как я смогу понять, что есть грех, а что – нет? – спросила Ниалит, – каждая религия говорит на эту тему своё. А что есть истина в этом отношении?

– Естественно, надо ограничивать отрицательные эмоции, чтобы не быть преступником и аморальным существом. Но такие вещи, как желание вкусно поесть, никому урона не несут и в них нет ничего плохого – не то что греховного.

Грешником можно стать в результате неправильного воспитания, или же можно сознательно выбрать путь зла, если становится слишком сложно идти по светлому пути. Все религии сводятся к Универсальному закону. Различие между ними только культурное. Тебе не запрещено соблюдать религиозные традиции, если они не противоречат Универсальному Закону. Истинно свободный и хороший человек – либо верующий в богов, но не слепо, либо вообще неверующий, но нравственный. Как говорят у нас в Сагире, почитающий богов лишь сердцем, не прибегая к разуму – как мельничный осёл: движется, но не проходит расстояние.

Все религии сводятся Универсальному закону. Хотя правила поклонения во всех религиях разные, по Универсальному закону не важно, каким способом ты молишься. Не важно, какую одежду ты носишь, что ты ешь и во что ты веришь. Ты войдёшь после смерти в лучший мир, если ты – хороший человек, никому не творишь вреда и созидаешь добро. Служение Универсальному закону создаст идеальное общество, где не будет войн, религиозных и этнических конфликтов, ибо все люди – братья, там не будет войн, преступности и рабства.

По аудитории прошлась волна изумлений. Я всегда была против жестокого обращения с рабами. У нас детей рабов освобождают по достижению совершеннолетия. Но до этого я не додумалась! Оказывается, можно вообще отменить рабство!

– Она хочет разрушить основы общества, саму систему Сагирского царства! – шепнула мне на ухо Ниалит, – я не возражаю против освобождения детей рабов или наиболее достойных из рабов, но ломать рабство как систему, как одну из основ экономики? Интересно, что про неё думают хиджаи? Надо будет сообщить насчёт её взглядов властям. Или хотя бы задать ей вопрос.

– Не вздумай, – шепнула в ответ я, – власти Сагира помогли основать Академию. Они прекрасно знают, о чём рассказывают наши преподаватели.

– Учитель Фэйрат, – подняла руку Ниалит, – а если рабство отменить, за чей счёт будет держаться вся экономика?

– За счёт труда свободных людей. С развитием технического прогресса, в том числе за счёт наших выпускников, производительность труда растёт, и необходимость в неоплачиваемых работниках отпадает.

Ниалит замолчала. Я сидела потрясённая. Не может всё быть так просто.

– Как вы думаете, – продолжила преподавательница, – какой человек сам по себе более нравственный: верующий или неверующий?

– Конечно, верующий, – ответила Ниалит, – Потому что он с детства знает, что есть хорошо, а что есть плохо. А для кого нет богов – для тех всё позволено.

– Неправильно, – покачала головой Фэйрат, – Большинство верующих ведут праведный образ жизни потому лишь, что они боятся божественного наказания. Ты не должен творить добро только из страха перед богами, ты должен творить добро ради добра. Ты даже не должен творить добро лишь из-за того, что ты не склонен творить зло.

Чем больше говорила преподавательница, тем меньше мы её понимали.

– Я вас не понимаю, – сказала Ниалит.

– Например, сказано: «не убий». Вы можете сказать: лично мне никогда не хотелось убивать. Я не склонна к убийствам. Значит, я – человек нравственный.

– Согласна, – подтвердила Ниалит, – я никогда никого не убивала, и мне не хотелось. И я считаю себя нравственной, потому что мне не хотелось убивать.

– Одна лишь склонность не делает тебя нравственным. Ты должен осознать, что убийство есть плохо, что убийство есть грех. Ты должен осознать, что ты НЕ ДОЛЖЕН убивать других (за исключением крайних случаев) и ты ДОЛЖЕН стремиться сохранить жизнь других. Когда человек начинает осознавать, что убийство есть плохо, он начинает быть нравственным. В спорных ситуациях надо слушать не большинство, а самого себя.

– Учитель Фэйрат, значит, Универсальный Закон признаёт свободу нашей воли?

– Он признаёт нашу свободу в рамках Универсального Закона. Однако, обретая свободу, человек накладывает на себя ответственность за самого себя. И для того, чтобы стать ответственным, надо получить свободу. Свобода и ответственность не могут существовать друг без друга. Некоторые люди, часто даже наши родители требуют от нас ответственности, не предоставив свободы.

– Учитель Фэйрат, а почему боги не могли создать всех добрыми и неспособными грешить?

– Именно свобода выбора и делает нас разумными существами. Если бы боги создали нас такими, как вы сказали, все были бы добры и безгрешны, но неразумны, так как лишены свободы выбора.

В общем, только взрослые могут быть по-настоящему нравственны, – подытожила учительница Фэйрат, – поскольку дети – зачастую существа злые, а если и не творят зла, то из страха наказания или по склонности, а не от осознания нравственности. До осознания нравственности человек дорастает не сразу. Или не дорастает вообще.

На большом перерыве мы с Ниалит сидели в столовой. Я с аппетитом уплетала огромную тарелку рагу из телятины. После порции супа, что мы уже съели. Ниалит с интересом смотрела на мою порцию:

– Тама, ты ешь как легионер, и при этом не толстеешь. По моим расчётам ты должна была бы весить раза в два больше. В чём же твой секрет?

– Высокий уровень метаболизма, – ответила я словами из лекций учителя Харунда, – постоянная работа нейронов, постоянные выработки адреналина, регулярные тренировки в области гимнастики, а заодно и ускоренный цикл трикарбоновых кислот.

– Ведьма? – улыбнулась Ниалит.

– Ведьма, – засмеялась в ответ я. И при этом задумалась всерьёз: не ведьма ли я? Чем объясняются мои удивительные способности? Откуда пошёл мой ускоренный метаболизм, сокращённая способность ко сну, повышенный интеллект? Вероятнее всего, всё это унаследовано от отца, уроженца Ар-Мицеха. Говорят, там, в Ар-Мицехе, у всех есть какая-то склонность к магии. Есть у них и поговорка: «У нас в Ар-Мицехе что ни баба, то ведьма». Похоже, я получила от отца колдовские способности. Неужели я реально ведьма? Надо отвлечься от этих мыслей.

Я рассматривала весь комплект соучеников мужского пола, в поисках того, с кем смогу проводить вечера и ночи, а если сложится, то и сразу нескольких. Оглядев их, я выбрала троих, всех высоких и явно развитых физически. Это оказались второкурсники, двое из них с нашего факультета, а один с медицинского. Первый, инженер-механик, оказался строен и худощав, но язык не повернулся бы назвать его слабаком, он выглядел жилистым, судя по одежде – сагирский аристократ. Он был облачён в длинный чёрный парчовый халат и чёрную чалму, в центре которой, в районе лба, красовался рубин. Парень явно происходит из богатой семьи!

Второй, лекарь – неестественно бледный для наших краёв северянин, варвар, скорее всего, сулл. С крупными мускулами, голубоглазый блондин с длинными волосами и бородой. У меня было несколько варваров. Я пересекалась с ними во время последней Талактиады аки Талактийских игр. Это крупное спортивное соревнование во имя наших богов, которое происходит раз в пять лет, и на которое собираются атлеты со всего мира. И я скажу, что южане в целом более страстные любовники, они быстрее вспыхивают, но и быстрее остывают. Тем не менее, наиболее красивым выглядел третий, как и я, инженер.