Лирика панелек

– Какими танцами?

– Ну не помню. Иноязычное название.

– А когда последний раз на концерте старшей вы были?

– Года два-три назад, – смущаясь, отвечал Евгений Матвеевич.

Бобби расхохотался, хватаясь за свежие швы и кривясь от боли, но смех его не отпускал.

– И хотите сказать, что вы знаете свою семью? Чем увлекается ваша жена?

– Ну не знаю, – сгорая от стыда, произнес Евгений Матвеевич.

– А вы сами чем увлекаетесь? Чем любите заниматься в свободное время?

– У меня не так много свободного времени, чтобы чем-то увлекаться.

– Всегда боялся стать таким, как вы. Тратите свою жизнь впустую. Много вы видели в своей жизни? Какие ощущения испытывали? Я младше вас намного, но достаточно смышлен для того, чтобы понять простую истину. Жизнь – такая штука, которую нельзя прожить правильно или неправильно. Но тратить на работу все время, будучи убежденным, что «после этого я заживу лучше», – очень глупо. «Потом» не существует. У вас есть жена, которая вас, скорее всего, любит. Вам повезло. Так почему вы не интересуетесь ее увлечениями? Почему не дарите цветы? Цветы – такая мелочь, но если ее это делает счастливой, почему нет? Дети. Детям не нужен отец, который пропадает на работе якобы ради них. Это ложь самому себе, Вы боитесь собственных детей и прячетесь на работе. Вы можете быть менее успешным на работе, но попытайтесь проявить интерес к их занятиям, к их мыслям. У людей в детстве безумно интересные мысли. Делая такие мелочи каждый день, вы обретете счастье, поверьте мне.

У Евгения Матвеевича по телу пробежали мурашки, а на глаза начали наворачиваться слезы. Он понимал, что эти слова – правда.

– Большинство твоих слов – правда, которую мне так трудно признать. У тебя светлая голова. Зачем же ты губишь ее своими травами? Правильно говоришь про семью, но есть ли у тебя девушка, которой ты даришь цветы? А работа, которую любишь, и она не высасывает из тебя все соки?

– Работы у меня нет, для своей скромной жизни я перебиваюсь шабашками, мне хватает. Непорочные девушки с хорошим воспитанием, с высокими принципами боятся таких, как я. Ведь мы плохиши, а отцы и близко не подпустят таких простодушных к своим чадам. Рядом с ними должно быть изнеженное дитя, которое умеет красиво петь и ухаживать за своей ненаглядной кожей. А если взять тех, у кого и принципы полегче, и мораль пониже, то с ними счастья не построишь.

– Знаешь, как-то раз дочь привела домой парня. Он был среднего роста, худощавый, на год старше. Он без малейшего страха и стеснения в глазах поздоровался и протянул руку. Он был одет невзрачно: спортивные штаны, кроссовки, поношенная майка. На лице – следы уличных войн. Тогда я выгнал его, не пожав руки, дочери запретил общаться с ним и ему подобными и какое-то время не выпускал ее гулять. Только сейчас мне стало стыдно за тот давний поступок.

– Кажется, я знаю, что вам должно понравиться, – заулыбался Бобби. – Если когда-нибудь захотите чего-то нового в жизни, купите себе «Жигули» до зимы и везите машину в автомастерскую «Старая школа» на Победе. Знаете такую?

– Видел.

– Скажите, что хотите построить корч к зиме. Вам, скорее всего, откажут. Тогда найдите там парня по имени Лука. Передадите, что Бобби очень просил. Он должен вам помочь. А зимой поезжайте на озеро за городом. Там каждую зиму расчищают площадку и катаются спортсмены. Там и будут парни, которые вам подскажут, что да как.

– Обязательно подумаю. Знаешь, я уже не так злюсь на тебя. Мне кажется, что именно сейчас и именно ты просто перевернул мою жизнь на старости лет. – Евгений Матвеевич улыбнулся со слезами на глазах. – Ощущение больших перемен. Больших и светлых.

– Ну, значит, я уже не зря прожил жизнь, – усмехнулся Бобби и заснул.

4

Невыносимая боль в груди заставила отдалиться от идиллий сна. Пытаясь вздохнуть, Ваня пытался привстать, но что-то сильно давило на него. Открыв глаза, он увидел то, что любого человека заставило бы ужаснуться и обомлеть. Но не Бобби. На его груди сидел некто, похожий на маленького человека. Те, кто обладал более глубокими знаниями, почерпнутыми в фантастических фильмах, могли распознать в этом человечке инопланетянина. С большой головой и крупно вырезанными глазами, сероватого цвета кожей. Но больного удивило только то, что он был одет в костюм и фетровую шляпу.

– А ты приоделся, – подметил Ваня.

– Да, пришлось. Тебя почему-то смущал мой естественный вид, – ответил гость. – Но должен заметить, что в этом одеянии я чувствую себя неуклюже и не понимаю, как вы носите такое каждый день.

– Дело привычки. Мы себя без одежды чувствуем неудобно. А если ты именно про костюм, то не могу ничего сказать. Я никогда не носил такие дорогие вещи. Где ты его достал?

– Создал. Увидел в каком-то вашем журнале, а дальше – дело техники. Ну хватит об этом, нам пора.

– Куда?! Ты видишь, в каком я состоянии. Я никуда не смогу уйти отсюда, – начал было возмущаться Бобби, но гость, не дослушав его, спрыгнул на пол, достал из внутреннего кармана нечто маленькое, приложил к груди и вдавил в больного. От тяжелой боли Ваня попытался закричать, но смог лишь тихо пискнуть. После такого ритуала посетитель с уверенностью профессора начал отсоединять провода и различные датчики.

– Кажется, все. Одевайся, – сказал он закончив. Больной был поражен: боль в груди успокоилась, а вместе с ней пропала боль от сломанных костей и свежих швов.

– Что это сейчас было? – спросил Ваня, ощупывая заросшие швы.

– Слишком долго объяснять. Если ты прямо сейчас поднимешься и пойдешь со мной, как-нибудь я тебе расскажу, – с небольшим раздражением в голосе ответил гость.

– Какой же ты упертый. Ладно, сейчас соберусь и пойдем.

Бобби встал с кровати и достал свои вещи, которые были аккуратно сложены в шкафчике у койки. Лениво натянул потертые джинсы, майку.

– Ну и как мы пойдем? Хочешь сказать, что никто не заметит уходящего больного, а тем более уж инопланетянина в костюме? Обычное дело для наших больниц!

– Не дерзи и слушай меня. Я выведу, пойдем.

– Стой! Можешь вылечить второго? Он все-таки из-за нас здесь оказался.

– С ним и так все будет в порядке, у него нет травм, угрожающих жизни. К тому же после разговора с тобой ему пойдет на пользу побыть одному.

– Так ты слышал нас?

– Конечно! Но ты опять отвлекаешься, пойдем уже. Мне хочется, наконец, уйти из этого отвратительного места.

Пара вышла из палаты. В коридоре было на удивление пусто. Они быстро спустились по лестнице на первый этаж. На корточках пройдя под окошечком регистратуры, нырнули к выходу. Быстрым шагом устремились со двора больницы в сторону жилых кварталов.

– Нам нужно найти транспорт. У тебя есть идеи? – спросил инопланетянин, поднимая взгляд вверх, чтобы видеть реакцию попутчика.

– Ну, живет у меня тут недалеко знакомый, но он не будет рад знакомству с тобой. Думаю, тебе и самому не хочется лишнего внимания.

– Вот тут ты прав. Но все-таки нам нужно добраться до твоего дома.

– Это да.

Вскоре компаньоны дошли до дома знакомого Вани. Остановившись у подъезда, стали рассуждать, как можно замаскировать чужеземца. Посмотрев наверх, Ваня увидел на балконе второго этажа большой походный рюкзак, который владельцы, по всей видимости, повесили сушить после стирки.

– Коротыш, видишь вон тот рюкзак? Вот он-то нам и нужен.

– У тебя есть идея, как его достать?

– Я тебя подсажу, ты залезешь и достанешь.

Иноземец немного замешкался, но, не придумав лучших вариантов, согласился. Забравшись на плечи Вани, он стал карабкаться на балкон. Перевалившись внутрь, он понял, что до рюкзака, висящего под потолком, он не дотягивается.

– Я не достаю. Что делать? – крикнул иноземец.

– Поищи что-нибудь, на что можно встать.

– Тут нет ничего, – сказал иноземец, оглядевшись на балконе.