КАЗЯ_LIFE. Хроники собачьего счастья

«Обычное дело – левитация!» – скромно улыбался он и через 32 секунды, полностью готовый, уже сидел, как обычно, в позе лотоса – в ожидании всегда запаздывающих учеников.

В первые недели занятий Мама и Папа вели себя прилично: приходили более-менее вовремя и не ныли. Но всему приходит конец, и они подразвинтились. Каждый раз Папа приходил домой с кислой физиономией и скулил, как Казин знакомый лохайский апсо: он-де чудовищно устал, у него болит голова и окончательная вялость в членах. Мама с душевной болью смотрела на Папины страдания, да и сама была готова откосить от занятий в любой момент. Но не на того напали. Индей Василий с доброй улыбкой приглашал их к йогуртским коврикам и сворачивал стажеров в бараний рог.

О, если б небо слышало стоны первых Папиных занятий, оно бы плакало проливными дождями до второго всемирного потопа. Но сквозь железобетонные потолки панельного дома, видимо, невозможно достучаться до небес. И эта каторга происходила три раза в неделю.

Казе было ужасно жаль Папу и Маму. Он садился в дверном проеме комнаты, в которой шли занятия и с ужасом вспоминал, как его пытались дрессировать на площадке для молодняка (см. Казя и инструктор).

Потом он смотрел на Папу в позе «уджасная-распиндасана». Вид у Папы, надо сказать, соответствовал названию позиции. Просто вылитый шарпей – вся кожа, начиная с места чуть ниже спины, съехала к шее. При этом глаза вылезли из орбит, как у вареного рака, а ручки с ножками образовывали фигуру Лиссажу (см. математическую энциклопедию) или еще чего похуже.

Венчал эту композицию вспотевший Василий, наваливаясь на несчастного отца семейства всем телом и отсчитывая последние мгновения Папиной жизни, как ленинградский метроном.

Казя из-за происходящих событий впадал в транс, глаза у него закрывались, голова запрокидывалась, и он начинал выть. Сбегалось все свободное от йоги семейство и принималось успокаивать Казю и заодно обсуждать ход занятий. Папа, находящийся к этому времени в позе вот-она-намотана, дико вращал глазами, пускал пузыри и хрипел, чтобы все шли куда подальше. Если следовать Папиным словам, можно никогда больше не увидеть родного дома – так далеко за горизонт уводили его пожелания счастливого пути.

Но ничто не могло смутить неизменно бодрого и доброжелательного Василия. Он аккуратно расплетал завязанного морским узлом Папу, поддерживал охающую Маму и совершенно не обращал внимания на суету окружающего мира. А вся эта йогуртовая каторга, творящаяся вне его виртуальной реальности, вещь приходящая и нужна настоящему индею, как Казе, предположим, пятая нога.

Правда, Папа и Мама после занятия тоже выглядели как две довольно-таки счастливые курмапиндасаны, валяющиеся под священным деревом индеев – баньяновым бурьяном (или бурьяновым бананом – Казя был не силен в ботанике).

Короче, им было хорошо!

Казя вдруг вспомнил, что после того, как он во дворе подерется с другими собаками, а потом еще набегается как угорелый, он точно так же обессиленный, но радостный лежит на своем коврике.

Вышедшая к народу Маша увидела Маму с Папой в набедренных повязках, обозвала их туземцами, надела на Казю свою шапочку и шарф и сказала, что он вылитый Верная нога – друг индеев. Тут все, включая Василия, засмеялись, и Казя подумал, что

ЙОГА – ЭТО ЗДОРОВО, А ЙОГУРТ – ЭТО ВКУСНО!

КАЗЯ И ДИАЛЕКТИКА

Хорошо тем, кто работает. Это гораздо лучше, чем ходить в детский сад, школу или даже в университет. Их не выгоняют из класса, не вызывают родителей к директору, не ставят двоек. Наверное, поэтому они добрые: никто из работающих дядечек и тетечек не дергал Казю за хвост и не швырял в него камнями. А вот вкуснятину давали регулярно. Их можно и нужно любить! Не то, чтобы Казя такой уж меркантильный и за сосиску продаст Родину. Нет, за сосиску точно не продаст! А вот за чипсы «Принглз»… не знаю, не знаю.

Так уж повелось, что Казя с Русланом (или наоборот – тут не разберешь) вместе смотрели телевизор. Смотрели самым лучшим способом – бездумно таращились, валяясь на диване, и при этом ели чипсы. Ели – не то слово, они их (ну, вы поняли кто – кого) пожирали. Они ими хрустели, чавкали, сорили! О, ЭТИ ЧИПСЫ! О-о-о, е-е-е! Есть чипсы под телевизор – это нирвана, полная потеря ощущения времени и пространства. Лениво часами ползать по дивану под музыкальные клипы или дурацкие мультфильмы, кататься, валяться и совершенно ничего не делать. Причем такое времяпрепровождение хорошо только в групповой форме, но не больше трех участников. Обязательно попадется какая-нибудь шишига и испортит весь праздник безделья.

Казя и Руслан были исключительно спаянной и проверенной командой сачков. По правде, не так уж часто выпадала им такая лафа, но если приваливало счастье, то наши друзья отдыхали по полной программе. Вся поляна была усыпана отходами пиршества. Не только диван, журнальный столик и пол. ВСЕ БЫЛО ПОЛНОСТЬЮ ЗАЧИПСОВАНО! Обычно друзья успевали убрать остатки шабаша, но иногда внезапно появлялась Мама – и начинались разборки полетов.

Когда у Мамы хрустело под ногами прямо от входной двери, эта милая, приветливая женщина превращалась в мифологическое существо. Не скажу даже под пытками, как его имя, а то она узнает и задаст мне на орехи!

Казя мог бы трусливо сбежать в другую комнату или под диван, но он мужественно вместе с Русланом встречал этот ЧИСТОлюбивый ураган. После непродолжительных, но бурных разборок, Руслан плелся за чудо-пылесосом Рэмбо, а Казя старательно подбирал с пола съедобный мусор и усердно разбрасывал несъедобный.

Потом у Кази было много дел: повилять хвостом, покрутиться около Мамы, немного просительно поскулить. Все это было совершенно необходимо для скорейшего приведения возникшей ситуации из чрезвычайной в нормальную вечернюю.

Казя – большой мастер в вопросе нормализации обстановки на семейном фронте. Он спинным мозгом чувствовал нарастание накала семейных страстей и принимал немедленные и эффективные меры. Один раз он был вынужден даже разбить бесценную семейную реликвию в самый разгар воспитательного процесса, грозящего перейти в рукоприкладство.

Начиная с четырнадцати лет и по настоящее время, активист молодежного движения антиглобалистов Маша беззаветно боролась за богатую личную жизнь и свободу совести без границ.

На страже этих самых границ бескомпромиссно стояли закостенелые жандармы-родители.

Очередная несанкционированная манифестация молодежи на тему «Даешь все подряд!» наткнулась на бронированные ряды душителей свободы. Столкновение было неизбежно; вот-вот должна была раздаться команда: «Пли!» и пролиться горячая молодая кровь. Тут-то Казя и не сплоховал. Проскочив между противоборствующими сторонами, он отчаянно бросился на столик, украшенный вазой настоящего кузнецовского фарфора. Она переходила из поколения в поколение и была окутана семейными легендами и преданиями. Подобно уходящему на дно флагману эскадры Черноморского флота, затопленному по требованию союзников после проигранной Россией Севастопольской кампании 1854–1856 годов, дивное творение под оцепеневшими взглядами очевидцев медленно и торжественно рухнуло на пол и разбилось на нереально огромное количество осколков.

Совершенно озверевший Папа пять минут тряс Казю за шиворот, но что эти пустяки в сравнении с восстановленным миром в семье? (Сам же потом долго шепотом извинялся, жарко обнимал, вне графика повел гулять и разрешил Казе безнаказанно делать все, что ему вздумается!)

Мама и Маша плакали (как Казя думает – от счастья, что не наделали больших глупостей), а потом тоже гладили и целовали Казю!

Из сказанного получается, что Казя – настоящий инженер человеческих душ! (Не путать с душем – в нем Казя ничего не понимает.) И от него, Кази, одна сплошная и выдающаяся польза.

Правда, был недавно случай, когда из-за Кази чуть не сгорел дом. На днях он сшиб двух старушек и одного милиционера. Вчера он плюхнулся в лужу и окатил с ног до головы Очень Важную Персону и трех его охранников. А как-то… но нет, давайте не будем вспоминать все Казины прегрешения – не судите да не судимы будете!

В Казиной большой и вкусной бочке меда есть малюсенькая, но очень симпатичная ложечка дегтя.

А КАК ЖЕ ИНАЧЕ – ДИАЛЕКТИКА!

КАЗЯ И ТЕОРИЯ КАЗИЗМА

Маша стояла у зеркала и рисовала себе лицо. Лицо выходило что надо, и Маша, довольная собой, а значит и всем окружающим миром, мурлыкала под нос песенку.

Казя сидел рядом и рассматривал свой высунутый язык, нос и уши. По его мнению, все перечисленное находилось в отличном состоянии и могло украсить если не английскую королеву, то принца Чарльза точно, не говоря уже о любой уважающей себя собаке.

Зеркало было во весь рост и могло вместить еще и Маму с Папой, но Мамы не было, а у Папы не было обыкновения выщипывать брови или пудрить нос. Во всяком случае, при свидетелях.

– Вот скажи, Папочка, Казя у нас очень КАЗИстый? – пропела Маша, обводя левый глаз черным карандашом.

– Что? А, да, конечно, КАЗИстей некуда! – отрываясь от книги, ответил Папа.

– А еще он крайне положительно влияет на всех окружающих. Просто-таки все вокруг оКАЗИвает,– продолжила Маша, взяла синий карандаш и приступила к правому глазу.

– Еще как оКАЗИвает, совершенно все исКАЗИл до невозможности! – согласился Папа.

Казя оскалил в зеркало зубы, пугая воображаемого противника.

– Но наш песик никогда не выКАЗюливает, только немножко проКАЗничает, совсем чуть-чуть,– наяривая губы зеленой помадой, сказала Маша.

– Смотри-ка, получается целый раздел русского языка, этакая, КАЗЯстика,– почесав голову, удивился Папа.

– Скорее, КАЗЯлогия,– поправила его Маша, нанося коричневым карандашом последние штрихи мастера. – Ну, все, я готова. Казя, собирайся, мы идем в кафе с Маришей.

В лифте они ехали вместе с двумя мальчишками лет десяти. Те хихикали и предлагали Казе жвачку и кока-колу. Казя вежливо отказался, с одобрением понюхав кроссовки и грязные штаны шантрапы. Мальчишки пахли приключениями и мелким хулиганством.

«Наши!» – с удовлетворением отметил Казя и лизнул одного в руку, а другого в подставленный нос.

«Свой!» – решили пацаны и почесали Казю один за левым, другой за правым ухом.

«Шалопаи!» – ласково подумала Маша обо всех присутствующих недорослях.

Весьма довольные друг дружкой, пассажиры покинули лифт и направились по своим делам: мальчишки – играть в футбол, а Маша с Казей – в злачное заведение.

Кафе «Аудитория» своим названием определяло круг посетителей и меню: старшеклассники и студенты, пицца, кофе, кока-кола. Для богатеньких буратино, имелись пиво и жюльены.

А для Кази, как для завсегдатая, выставлялась громадная тарелка вкуснятины от заведения и его посетителей: кусочки ветчины, сыра, картошка фри и тому подобное.

За столиком уже куковала Мариша. Она одновременно пила кофе, жевала кусок пиццы, разговаривала по мобильнику и радостно приветствовала Машу с Казей.