Цветаева за 30 минут

А я запомнила одно: ночь.
Июльский ветер мне метет – путь,
И где-то музыка в окне – чуть.
Ах, нынче ветру до зари – дуть
Сквозь стенки тонкие груди – в грудь.
Есть черный тополь, и в окне – свет,
И звон на башне, и в руке – цвет,
И шаг вот этот – никому – вслед,
И тень вот эта, а меня – нет.
Огни – как нити золотых бус,
Ночного листика во рту – вкус.
Освободите от дневных уз,
Друзья, поймите, что я вам – снюсь.

Произведение создано весной 1916 года и входит в поэтический цикл «Бессонница». Посвящено оно горестному осознанию того, что в ее семейной жизни сейчас далеко не лучшие времена в связи с ее уходом к Софье Парнок и последующим возвращением к супругу. Былой страсти и единения душ с последним больше нет и ей остались только горестные мысли и переживания.

В надежде привести свои мысли в порядок, поэтесса гуляет бессонными ночами по пустынному городу: «…В огромном городе моём – ночь. Из дома сонного иду – прочь…», она полностью погружена в себя и предполагает, что редкие прохожие в ней видят чью-то жену и дочь: «…И люди думают: жена, дочь, – А я запомнила одно: ночь…».

Само построение рифм создает ощущение звука гулких шагов по пустынной улице: «…ночь, прочь, дочь…», «…путь, чуть, дуть, в грудь…», «…свет, цвет, вслед, нет…», «…бус, вкус, уз, снюсь». Очевиден мотив одиночества, грусти, подавленности, горестных дум.

Поэтесса чувствует себя тенью, ускользающей с рассветом: «…И тень вот эта, а меня – нет…» и иногда ей кажется, что она и вовсе является сном для всех ее близких: «…Освободите от дневных уз, Друзья, поймите, что я вам – снюсь».

Я с вызовом ношу его кольцо…

Я с вызовом ношу его кольцо!
– Да, в Вечности – жена, не на бумаге! –
Чрезмерно узкое его лицо
Подобно шпаге.
Безмолвен рот его, углами вниз,
Мучительно-великолепны брови.
В его лице трагически слились
Две древних крови.
Он тонок первой тонкостью ветвей.
Его глаза – прекрасно-бесполезны! –
Под крыльями раскинутых бровей –
Две бездны.
В его лице я рыцарству верна, –
Всем вам, кто жил и умирал без страху! –
Такие – в роковые времена –
Слагают стансы – и идут на плаху.

Стихотворение создано в 1914 году и посвящено горячо любимому мужу – Сергею Эфрону. Кольцо, о котором идет речь, выполнено из сердолика – любимого камня Цветаевой. Именно этот камень ей подарил в первый же вечер знакомства Сергей в Коктебеле и она поняла, что это – судьба. С тех пор поэтесса не расставалась с кольцом до конца жизни.

Несмотря на сложности в браке и ее прошлое увлечение Софией Парнок, она все равно вернулась к мужу и признается, что по-настоящему любит только его: «…Да, в Вечности – жена, не на бумаге!..». По поводу внешности супруга поэтесса указывает, что он высок и тонок: «…Он тонок первой тонкостью ветвей…», а его глаза напоминают ей две бездны: «…Под крыльями раскинутых бровей – Две бездны…». Рассказывает она также и об аристократическом происхождении мужа: «…В его лице трагически слились Две древних крови…» – мать – русская дворянка, а отец Сергея – представитель помещичьей еврейской семьи. В нем она видит своего рыцаря: «…В его лице я рыцарству верна…».

Эпилог произведения представляет собой пророчество, которому суждено сбыться: «…Такие – в роковые времена – Слагают стансы – и идут на плаху». Через несколько лет ее муж – представитель белогвардейцев, вернется в Россию из эмиграции, где будет арестован и позже расстрелян, заплатив жизнью за свои убеждения.

Пленница

Она покоится на вышитых подушках,
Слегка взволнована мигающим лучом.
О чем загрезила? Задумалась о чем?
О новых платьях ли? О новых ли игрушках?
Шалунья-пленница томилась целый день
В покоях сумрачных тюрьмы Эскуриала.
От гнета пышного, от строгого хорала
Уводит в рай ее ночная тень.
Не лгали в книгах бледные виньеты:
Приоткрывается тяжелый балдахин,
И слышен смех звенящий мандолин,
И о любви вздыхают кастаньеты.
Склонив колено, ждет кудрявый паж
Ее, наследницы, чарующей улыбки.
Аллеи сумрачны, в бассейнах плещут рыбки
И ждет серебряный, тяжелый экипаж.
Но… грезы всё! Настанет миг расплаты;
От злой слезы ресницы дрогнет шелк,
И уж с утра про королевский долг
Начнут твердить суровые аббаты.

Произведение из раннего этапа творчества М. Цветаевой было создано в 1910 году и вошло в самый первый ее поэтический сборник «Вечерний альбом». Образ прекрасной пленницы навеян поэтессе из разнообразных сказок, легенд и преданий.

Согласно сюжета молодая девушка является дочерью богатых и знатных родителей и не нуждается ни в чем: «…Она покоится на вышитых подушках…», ее мысли заняты лишь обновками: «…О чем загрезила? Задумалась о чем? О новых платьях ли? О новых ли игрушках?…». Более того, позже выясняется, что она является наследницей испанских королей: «…Шалунья-пленница томилась целый день В покоях сумрачных тюрьмы Эскуриала…» и «…Склонив колено, ждет кудрявый паж Ее, наследницы, чарующей улыбки…». Перед читателем возникает картина прекрасного и строгого дворца, роскоши: «…От гнета пышного, от строгого хорала Уводит в рай ее ночная тень…» и «…Аллеи сумрачны, в бассейнах плещут рыбки И ждет серебряный, тяжелый экипаж…».

Одновременно, автор напоминает, что сказочная жизнь беззаботна лишь на первый взгляд, тогда как на самом деле, она обременена множеством условностей и долгом: «…Но… грезы всё! Настанет миг расплаты…», «…И уж с утра про королевский долг Начнут твердить суровые аббаты» – как символ того, что вечной радости не бывает и за все нужно платить, просто эта самая плата для каждого своя: кто-то расстается с детской непосредственностью, кто-то – со свободой принятия решений, кто-то просто навсегда становится другим и осознает, что возможно, оказался в «золотой клетке».

Я знаю правду!

Я знаю правду! Все прежние правды-прочь!
Не надо людям с людьми на земле бороться.
Смотрите: вечер, смотрите: уж скоро ночь.
О чем – поэты, любовники, полководцы?
Уж ветер стелется, уже земля в росе,
Уж скоро звездная в небе застынет вьюга,
И под землею скоро уснем мы все,
Кто на земле не давали уснуть друг другу.

Стихотворение создано осенью 1915 года и это были тяжелые времена в жизни Цветаевой: муж ушел на войну (Первая мировая война), а она осталась совсем одна с маленькими детьми и без средств к существованию.

Поэтесса пытается донести до людей напрасность борьбы, войны друг с другом: «…Не надо людям с людьми на земле бороться…». Объясняет, что человеческая жизнь гораздо более ценна, чем чьи-то амбиции. В череде смены пор года, мы не замечаем в своей извечной битве, простые радости: «…Смотрите: вечер, смотрите: уж скоро ночь… Уж ветер стелется, уже земля в росе, Уж скоро звездная в небе застынет вьюга…». Цветаева пробует угадать о чем думают ученые люди, что ими движет в продолжении войны: «…О чем – поэты, любовники, полководцы?» – и эту же мысль можно трактовать, как то, что не важно сколь высоко мы находимся на социальной ступени, важно помнить, что мы все люди и ни одна человеческая жизнь не должна быть загублена войной.

В эпилоге стихотворения появляется мотив загробной жизни, к которому часто прибегала Цветаева: «…И под землею скоро уснем мы все, Кто на земле не давали уснуть друг другу» – в контексте того, что смерть примирит в итоге даже самых яростных противников, но стоит ли умирать, чтобы понять неоправданность войны? Поэтесса уверено говорит, что «нет» и именно поэтому заявляет еще в самом начале стихотворения: «…Я знаю правду! Все прежние правды-прочь!..».

Я тебя отвоюю у всех земель, у всех небес…

Я тебя отвоюю у всех земель, у всех небес,
Оттого что лес – моя колыбель, и могила – лес,
Оттого что я на земле стою – лишь одной ногой,
Оттого что я тебе спою – как никто другой.
Я тебя отвоюю у всех времен, у всех ночей,