Она боится.
Бабушка ее раскусила: да, Мама боится за нее, за детей, за их будущее, которое видится ей слишком мрачным и безрадостным, особенно с наступлением зимы.
– Это вредно для него.
Бабушка указала на ее живот.
– Ты мало ешь. Надо больше.
– Дети…
– Им хватает.
Мама выгнула бровь: впервые Бабушка заявила о том, что ее внукам хватает той еды, что они имеют. Сейчас она явно больше переживала за своего третьего нерожденного внука.
– Я в порядке.
Бабушка не успокоилась и перешла к своим козырям.
Одним резким движением Бабушка протиснула руку в карман Маминой куртки и выхватила из него пачку сигарет.
«Увидела все-таки», – раздраженно подумала Мама.
– Я не курю.
Бабушка трясет пачкой «Мальборо» у нее перед носом.
– Я сказала. Я не курю. Поверь мне.
Бабушка продолжает молчать.
– Я их нашла. Я не курю.
Мама выхватила у нее из рук пачку сигарет и вернула в свой карман.
Бабушка покачала головой.
Мама не выдержала: она достала айфон и открыла «Голосовой дневник». Она начала говорить, и ее слова воспроизводились текстом на экране: «Да я нашла эти сигареты во время вылазки но я не курила понимаешь я хотела закурить но не сделала этого потому что вспомнила о ребенке».
Потом на экране появились слова Бабушки: «неужели ах вот оно что ты не бросила курить после того как вышла замуж».
«На самом деле гораздо позже, но ей об этом знать не обязательно», – подумала Мама.
«и вот сейчас опять начинаешь почему» – появились новые слова.
Тогда Мама ответила слишком жестко, что сразу же пожалела об этом: «это не твое дело мама я уже взрослая и мне решать самой что делать».
Эти слова вогнали Бабушку в ступор, когда она их прочитала.
«Дай мне их» – новые слова.
Бабушка запустила руку в карман, но Мама ее перехватила и остановила. Они смотрели друг другу в глаза. Мама показала Бабушке экран айфона, на котором появилось новое слово: «Успокойся».
Бабушка сдалась. Она убрала руку и оставила попытки уничтожить пачку сигарет.
– Давай просто гулять, ладно?
Мама уже убрала телефон, а потому обратилась к Бабушке жестами.
Та обреченно вздохнула, но вынужденно согласилась. Видно, она тоже больше не хочет спорить и ругаться с дочерью. Им обоим это изрядно надоело. Каждый раз, оставаясь наедине друг с другом, вдали от детей, они начинают выяснять отношения. И эти разговоры никогда не приводят ни к какому логическому разрешению и не дают результатов. Это топтание на одном месте.
А потому дальше дочь и мать гуляли молча. Они прошли достаточно далеко, и вот наступил момент, когда нужно было развернуться и возвращаться к дому.
И в этот момент…
Губы Бабушки произнесли:
– Что я здесь делаю?
Мама прочла это по губам. Ей не понадобились ни жесты, ни «Голосовой дневник», чтобы это понять.
Бабушка резко отпустила руку Мамы и сделала шаг в сторону.
Бабушка смотрела на нее, как на чужую и спросила вслух:
– Кто ты?
Она приглядывалась к дочери, которую с трудом узнавала.
Маме стало не по себе.
«Опять», – стрельнуло у нее голове.
– Все хорошо, – Мама сказала это вслух и пожалела.
– Почему я тебя не слышу?
Бабушка направила свои руки к ушам, чтобы решить проблему тишины. Для Мамы это послужило сигналом.
– Нет!
Она рванулась к матери, схватила ее за руки и не дала ей вытащить беруши из ушей.
Мама не понимала, как сейчас ей следует разговаривать с Бабушкой. Понимает ли она сейчас что-то?
Бабушка долго вглядывалась в ее глаза, а потом интенсивно заморгала.
– Отпусти меня.