Она сглотнула.
За все вылазки она только дважды столкнулась с мышами. А сейчас они поджидали ее в неожиданном месте.
– Брысь!
Мама разогнала их дулом ружья.
– Прочь!
Мыши разбежались.
Мама с трудом подавила в себе рвотный позыв. Она почувствовала запах гнили и мертвечины. Возможно, какая-то мышь здесь сдохла. Не в силах больше лицезреть картину зеленых крошек печенья, она поторопилась избавить себя от нелицеприятного зрелища и закрыла дверцу шкафчика.
– Брр!
Ее плечи перетряхнулись.
– Мерзко-то как…
Стараясь выкинуть из головы увиденную картину, Мама продолжила осматривать следующие полки с осторожностью.
Сахар. Соль. Этого добра всегда навалом.
Дальше: уксус, мешочек сухого молока.
– О! То, что надо!
И… баночка меда!
– Вау!
За все время вылазок Мама ни разу не находила мед, что казалось ей крайне странным.
Она сразу открыла баночку, чтобы проверить его. Уже засахаренный. Она не побоялась и с нетерпением рискнула попробовать, соскребя поверхностный слой ногтем.
Облизнув комочки меда, Мама почти прослезилась. Она обожала мед.
– Фантастика.
Она точно знала: Бабушка будет в восторге.
Рис. Сода (куда без нее?) – ни один дом не обходится без пачки пищевой соды.
– Что еще тут?
Мука…
– Мука?
Сделать блинчики?
А вдруг получится!
– Берем.
Сушеная фасоль.
– Определенно берем.
Все три банки.
– Водка.
Сгодится для обработки…
– Для обработки.
И все сбрасывалось в рюкзак, который с каждым новым припасом становился все увесистее и увесистее.
– Вроде недурно так. Удачно зашла.
Еще Мама нашла салфетки. Собрала средства для мытья посуды. Мыла. Отыскала пачку свечей и бросила их в рюкзак абсолютно машинально, не задумываясь. Спички, подсолнечное масло, зажигалки и… сигареты.
– Черт с ними!
И взяла.
Остались еще пакетики со специями, лавровыми листьями и сушеным базиликом.
– Это тоже сгодится.
Собрав все самое основное на кухне, Мама осмотрела остальные комнаты. Она не собиралась брать много вещей. Лишь самое важное. Все здесь выглядело более строго, чем в других домах. Ничего детского. Возможно, здесь собирались компании взрослых людей. Молодого или зрелого возраста. Скорее зрелого, судя по продуктам. Но не пожилые. Никаких признаков старины. Нет картин, нет ковров. Все слишком современно. Конечно, это совсем не точные показатели, но даже одежда в шкафу. Ничего женского. Все мужское, строгое.
Совсем нет книг. Только телевизор в углу большой комнаты. Маленький низкий столик. Очень удобный, чтобы на нем чистить сушеную рыбку и запивать ее пивом.
Кровати все раздельные, одноместные. Это еще раз наводило на мысль о компаниях.
Но больше здесь никто не соберется. Никто не приедет. Никто ни с кем не встретится. Скорее всего все, кто когда-либо сюда приезжал – мертвы. И умерли они в тот самый чертов день.
Мама поняла, что собрала в этом доме все самое необходимое. Все, что хотела. В другой комнате она отыскала туалетную бумагу. Прихватила и ее. И несколько полотенец. Что-то ей подсказывало: «пеленки» нужны.
– Нужно больше тряпок.
И взяла еще пару полотенец.
– Хватит. Достаточно.
Теперь…