Спецслужба Императрицы. Альтернативная история

И полковник, запинаясь, начал:

– Заходит солдат в трактир и спрашивает хозяйку: чем кормить будешь? А та отвечает: ой, на первое-то шти, а на второе хоть сама ложись! А солдатик и говорит: отставить первое! Два вторых давай!

Царица хохотала, а Редриков сгорал от стыда:

«Сказал бы мне кто, что я такие глупости самой государыне расскажу – в рожу бы плюнул!»

Отсмеявшись, Мария Фёдоровна предложила:

– Попробуйте поискать исполнителей среди обиженных. Ну, у кого, как у мадемуазель Вебер, неотмщённый отец или брат… Ну, и наёмники. В смысле, попытайтесь нанять за вознаграждение.

– Уголовников, разве… – с сомнением протянул полковник.

– Ну, уголовники, ну, и что? Цель оправдывает средства!

Во время расставания Мария Фёдоровна посоветовала:

– Не называйте меня наедине «ваше величество». Достаточно просто «мадам».

– Есть называть вас достаточно просто «мадам», ваше величество!

Через восемь дней поручик Сонцев-Засекин доложил, что установлен контакт с неким Георгием Шония, грузином, у которого в результате покушения на тифлисского градоначальника полтора года назад погиб старший брат, служивший в охране. Бросивший бомбу террорист был пойман, осуждён к бессрочной каторге, но бежал. В настоящий момент негодяй-анархист Полтаев находился в Пскове. Георгий же приехал в Санкт-Петербург поучиться механике, ибо был мастером на все руки и мечтал строить летательные аппараты, вдохновившись чертежами Леонардо да Винчи.

– Что ж, прощупай его хорошенько. Чем дышит, горит ли местью… Горцы, они в этом отношении першпективные. Действуй, Леонард Палыч, но осторожно, сразу все наши секреты не открывай, – напутствовал поручика Редриков.

Сонцев-Засекин познакомился с грузином за бильярдом. Нарочно проиграл два раза полусотенную, развивая, таким образом, к себе симпатию. Выпили по рюмке коньяку. Перешли на «Ты». Георгий пришёл в разговорчивое состояние.

– Представляешь, Леонард, у меня в Тифлисе в позапрошлом году брата убили бомбою! Он в охране градоначальника ехал. И его, и градоначальника, и ещё двоих – насмэрть, да! А этого, который бомбу бросил, Полтаева… думаешь, повесили? Нэт! На каторгу отправили. Хотел я за ним в Сибирь ехать, чтоб мстить, да разве найдёшь…

– Да, врагов у государя много, слуг его верных убивают, а заодно и таких, как твой брат… Как, говоришь, звали его?

– Константином.

– Упокой, Господи, душу раба твоего Константина, – поручик налил ещё по рюмке.

Выпили не чокаясь.

– Ух, всех бы этих бомбистов-анархистов поубивал бы! За брата. Ну, и за Государя тоже…

Сонцев-Засекин закурил и вкрадчиво мурлыкнул:

– А я знаю, где он!

– Кто?! – встрепенулся Георгий.

– Полтаев. Он с каторги бежал, теперь в Пскове.

Шония аж подскочил:

– Ай, спасибо тебе, Леонард! Теперь никуда не денется! Псков-то, рядом, не то, что Сибирь! Весь город перерою, но найду и башку отрежу!

Он на треть вытащил из ножен кинжал и со стуком кинул его обратно.

– Значит, хочешь отомстить за брата, Георгий? – напрямик спросил поручик, выступающий инкогнито.

– Вах! Канечно! Зубами порву, господин офицер!

– Это откуда ты взял, что я офицер? – нахмурился служивый, на встречу пришедший в штатском платье.

Горец рассмеялся:

– Э, когда ходишь, правой рукой отмахиваешь, а левую к бедру прижимаешь, чтоб саблю держать, хоть её там и нету! Да и кадетский корпус на лице написан!

Оставив это замечание без комментариев, расшифрованный поручик перешёл в осторожное наступление:

– Кроме твоего брата за многих хороших безвинно убиенных людей надо отомстить.

– Это точно!

Поручик, уверившись, что настрой у грузина правильный, зашёл с козырного туза:

– Своего врага убьёшь. А государевых врагов сможешь?

– Смогу! – твёрдо заявил Шония, – Но сначала – Полтаев!

Редриков разработал план и показал его Марии Фёдоровне.

– План хорош, – согласилась она, – Людей задействовано немного, пути отступления выстроены грамотно. Да вы сами отлично справились, Николай Леонидович! Я вам, вроде, и не нужна.

– Дело новое… э-э… мадам, ответственное. Вот и решил представить для одобрения.

– А, понятно!

И на первый лист плана легла резолюция синим карандашом:

«Одобряю. М. ?.»

Ещё через три дня штабс-капитан Петровский, отрастив недельную щетину и надев розовую шёлковую рубаху, в ночлежке на Сенной осторожно поинтересовался специалистами по мокрым делам. Ему повезло: не только остался жив и невредим, но и свёл знакомство с Сенькой Круглым, признанным авторитетом в делах, где свидетели были крайне нежелательны, а посему от них приходилось усердно избавляться.

Замаскированный под солидного удачливого вора, штабс-капитан сидел за столом в полуподвале, потягивая пиво, когда к нему подсел щуплый, соплёй перешибёшь, индивидуум.

– Это ты, мужик, меня спрашивал? Я Круглый.

Обозванный «мужиком» дворянин Петровский поперхнулся пивом. Присмотрелся: «Круглый» выглядел отнюдь не круглым. Надо же, как кличка с внешностью не гармонирует!

– Есть дело, – солидно промолвил засланец в мир криминала, – Один… чудак мешает сильно.

– Это, кому это? – шевельнулся Круглый.