Грань Жизни и Чуда: Мираж

Не знаю, что на меня нашло: равнодушный тон друга или что-то другое, но я рассвирепел:

– Ах ты, псих проклятый! – Крикнул я и сдернул с него одеяло.

В ту же секунду, дверь резко распахнулась. В комнатку вбежали доктор Модест и два здоровенных медбрата. Джанна робко выглядывала за их спинами. Вид у неё был напуганный. Олег же, смотрел на меня с полными слёз глазами.

– Мистер Нариманов, держите себя в руках. – Громко проскандировал доктор и, выдернув из моих рук пропахшее лекарствами одеяло, вернул его обратно Олегу. – Всё-таки! Олег мой пациент.

Олег прижал скомканное одеяло к груди и вытер рукавом слезы.

– Извините, – пролепетал я, – я не хотел, я не думал, что… что всё так плохо.

– Всё нормально, Ратмир. Приходи завтра, к одиннадцати… Мы обязательно поговорим. – Сквозь слезы на глазах улыбнулся мне Олег. Затем, громко шмыгнув носом, снова накрылся с головой одеялом.

Доктор многозначительно посмотрел на меня, и я поспешил выйти в коридор, где меня ожидала Джанна. Дверь, отделяющая меня от друга, закрылась, и мы с Джанной медленно зашагали по полупустому коридору. Говорить мне не хотелось. Я, действительно, не ожидал, что всё будет так плохо. Джанна, наверняка, чувствуя, что со мной что-то не так, просто молча шла рядом. Иногда, бросая на меня обеспокоенный взгляд.

Вечером, мне нечего было делать, и поэтому, я решил пригласить Джанну поужинать в каком-нибудь тихом, уютном местечке. Джанна согласилась и, зная о моем незнании местных звёздных ресторанов, предложила мне пойти в маленькое кафе, расположенное по улице Заки. Узнав у неё точный адрес этого кафе, я поспешил по телефону зарезервировать в нём столик на двоих. И приехал туда, соответственно, пораньше.

Кафе, действительно, оказалось очень милым, но не слишком тихим, как меня уверяла Джанна. С небольшой сцены громко звучала музыка. Квартет – четверка улыбчивых парней в белых, льняных костюмах, выжимали из музыкальных инструментов всё, что возможно из них выжать, помимо звуков и воздуха. Посетители тоже не отставали. Как сговорившись, они громко спорили, старались перекричать друг друга и смеялись так, что картины, висящие на бледно-розовых стенах, грозили вот-вот рухнуть.

Я нервно ёрзал на стуле и, оглядывая битком набитый народом зал, с нетерпением ждал Джанну. Официанты, один за другим подходили ко мне, чтобы принять заказ, но я каждый раз откладывал его, объясняя им на своем ломанном арабском, что жду друга и только тогда, когда она подойдет, буду делать заказ. Официантка номер семь гневно смерила меня взглядом и поспешила обслужить другой столик. Провожая ее взглядом, я немножко забеспокоился, не ляпнул ли я что-нибудь непристойное? Ведь, как не посмотри, арабский язык был очень сложным и иной раз, даже для самих арабов. А я в нем был – ещё тем профаном.

Я отшивал уже официантку за номером десять, когда, наконец, подошла Джанна. Выглядела она просто шикарно. На ней было простенькое платье темно-зеленного цвета, подчеркивающее цвет её глаз и босоножки на средних каблуках. Признаюсь, я онемел. Но! Только на секунду, может – на два и сразу же поспешил встать и предложить ей место напротив себя. Элегантно, как мне показалось, я вытянул стул и случайно задел проходившего мимо официанта. Официант, в свою очередь, споткнулся, упал и салат по-гречески, который он нёс, украсил лысину пожилого мужчины, громко смеющегося над шуткой очень толстой женщины в черной шляпке.

Будь я на месте Джанны, то от души бы посмеялась. Но она сразу поспешила мне помочь выпутаться из скверной ситуации. Её вмешательство вмиг погасило очаг возгорания нежелательного конфликта. Пожилой мужчина получил свою порцию извинений и новую порцию салата. А бурчащий, не очень-то, на мой взгляд, приятные слова на арабском молодой официант, получил свою долю чаевых и меча в мою сторону молнии своими большими, карими глазами, побрёл прочь. После его ухода, я, наконец-то, смог по-джентльменски усадить свою даму и сел сам, при этом, изо всех сил стараясь, опять не наделать глупостей.

– Прости! Я не знаю, что со мной сегодня. – Виновато посмотрел я на Джанну. Она улыбнулась и покачала головой. Я улыбнулся в ответ и поискал глазами официантов. Каких-то пять минут назад, они вились вокруг меня, будто рой сердитых пчел. А теперь, когда нужно было принять заказ, как будто сквозь землю провалились.

– Да, где они все? – Начал я нервничать и чуть не сшиб локтем солонку и перец. Джанна вовремя убрала их и, не переставая улыбаться, снова покачала головой. Я выдавил нервный смешок и извинился во второй раз. – Прости! Действительно! Безумный день какой-то…

– Ничего страшного. – Джанна разгладила платье и придвинула стул поближе к столику. – Надеюсь, это не я причина всех этих неловких и слегка комичных ситуации?

В её глазах отразились огни зажженных на столике свечей. Она не сводила с меня взгляда. Я, стараясь не смотреть на неё, почувствовал, как у меня краснеют уши. Как же глупо я, наверное, выглядел в этот момент, но всё же:

– Шутка! – Развела в стороны руки Джанна и тихо спросила. – Ты всё ещё не отошел от разговора с Олегом?

– Да. – Ухватился я за её вопрос, как за спасательный круг. При этом, восхищенно подумав: «А она умеет разряжать неловкие моменты…» – Олег и его странные слова. Они всё ещё не уходят у меня из головы.

Уши, от сказанных мною слов, как ни удивительно, не перестали быть красными. И неспроста. Так как я сидел и нагло лгал ей. В тот момент, мне совершенно была безразлична судьба друзей. Меня больше волновала встреча с их прелестным агентом и по совместительству переводчиком. И это ставило мой статус хорошего друга на самый низкий пьедестал дружбы.

Когда кровь понемногу начала отливать от ушей, к нам, наконец, соизволила подойти официантка. Если я не ошибался, она первая пожелала взять у меня заказ. Одарив Джанну ослепительной улыбкой, она поинтересовалась у неё, что она будет заказывать. На меня она вообще не смотрела. Я нахмурился. Куда делась этика этого не очень звёздного ресторана? Джанна недолго изучала меню и сразу же заказала себе спагетти с мясным соусом ассорти, а на десерт – шоколадные пирожные.

– А, что будешь ты? – Отложив в сторону меню, спросила она меня.

Где-то глубоко, очень глубоко внутри себя, я проклинал Каир и всех его несносных официантов. Ничего не скажешь! Обломали свидание! Сфинксы неотесанные! Это я должен был спросить, что она будет, а не она меня! И все из-за салата по-гречески. Этот салат я тоже возненавидел. И поклялся никогда не пробовать его. Пусть даже мне предложат его, как самый главный салат, коронное блюдо, в лучших и дорогих ресторанах планеты. Я одарил наглую официантку улыбкой, вложив в неё всю свою злобу. Конечно, если можно зло, красиво улыбаться и сказал:

– Мне, то же самое, что и моей спутнице. И принесите, пожалуйста, бутылку вина Шато Троплон Мондо 2002 года. Оно у вас есть в меню. Я видел…

– А ты разбираешься в винах. – Джанна проводила взглядом удаляющуюся официантку и повернулась ко мне.

Я постелил на колени салфетку и так, просто, для поддержания беседы, спросил:

– Ты здесь часто бываешь?

– Да. – Кивнула она. – И мне здесь нравиться. Здесь всегда так тихо и спокойно.

С приходом Джанны, в помещении, действительно, стало тише. Музыка стихла, музыканты ушли за кулисы. И окружающие нас люди стали говорить и смеяться чуть ли не шепотом. Хотя, я в жизни не видел смеющегося шепотом человека.

– Судя по всему, – Ухмыльнулся я, – я нарушил идиллию этого тихого местечка. Официанты теперь во мне души не чают…

Джанна на это лишь развела руками и тут же радостно воскликнула:

– О! несут наш заказ!

Официантка принесла две охваченные паром тарелки со спагетти, десерт, тарелочку с маленькими кусками хлеба и с громким стуком поставила передо мной закупоренную бутылку с вином и два пустых бокала. Штопора, она не принесла, забыла или специально мстила за своего коллегу? Видя недовольство на моем лице, Джанна поспешила разрядить ситуацию и что-то шепнула на ухо злючке-официантке. Та, понимающе кивнув, обратно забрала бутылку. Обещала, как мне передала Джанна, принести её открытой через две-три секундочки.

– Да. Ты прав. Ты им очень понравился. – Ехидно сказала она. – Они так никого прежде не обслуживали. С такой любовью, таким обожанием…

Мне на её слова оставалось только улыбаться. Как-никак, Джанна пыталась меня приободрить.

– Спасибо им за это. Я обязательно выпью за них. – В той же манере ответил я.

Как и обещала Джанна, через три секунды мы ели, наматывая на вилки спагетти, и запивали его полусухим, красным Шато Троплон Мондо. Тосты за официантов я не поднимал, зато выпил за Джанну, за своих друзей и за дружбу вообще. Когда трапеза была завершена, Джанна попросила официантку завернуть пирожные в бумажный пакет, и также попросила счет.

– Не хочу я покидать это место. – С довольной и сытой миной сказал я, аккуратно прикладывая к губам салфетку. – Здесь так мило и спокойно…

На что Джанна ответила:

– Официанты на тебя косо посматривают. Всё-таки, надо было за них хоть один бокал поднять. Раз обещал. А… впрочем. Вставай. Я хочу тебе кое-что показать.

Я медленно встал со стула. Официантка принесла счёт и два бумажных пакетика с пирожными. Я быстро расплатился, не слушая протестов Джанны, что она заплатит за себя сама и даже оставил официантке хорошие чаевые. Та слегка смутилась, не ожидала, видимо, такого широкого жеста, тем более от такого неуклюжего типа, как я. Джанна приняла пакетики с пирожными и, повесив на плечо сумочку, направилась в сторону выхода. Я последовал за ней, аккуратно обходя снующих вокруг официантов с большими подносами и столики с сидящими вразвалочку посетителями. Как только мы вышли, тишина сразу сменилась шумом и гамом. Вернулся квартет из улыбчивых виртуозов, и музыка заиграла с удвоенной силой. Да ещё так громко, что я чуть не споткнулся, оглянувшись назад.

– Ужас! Какой шум! Тишина в это кафе явно приходит вместе с тобой. – Сказал я, поворачиваясь к Джанне. Она на это лишь пожала плечами, улыбнулась и протянула мне свою руку.

Мне всегда казалось, что звёзды светят одинаково, где бы я ни находился. Но в Каире, даже с его загазованным выхлопными газами воздухом, звёзды смотрели на меня не так, как на Родине. Они были холодными, и свет их – тусклый, из-за освещения города, светил не очень-то приветливо. Удручающее зрелище.

Чтобы, хоть немного отвлечься от притягивающего взор каирского звёздного неба, я начал поглядывать по сторонам. Вокруг были здания, серые и однообразные. Видимо, мы с Джанной свернули на не самую популярную улицу столицы Египта. Я снова перевел взгляд на звёздное небо. «Дома звёздный свет греет душу, а здесь навевает грусть! – подумал я про себя, – Навевает беспредельную тоску. Долбаные звёзды! И они были свидетелями несчастного случая, произошедшего в пустыне с моими друзьями. Сколько же зла, интересно, они видят на нашей планете по ночам, скольким злодеяниям освещают путь и молчат?». От возникающих в голове мыслей, я поморщился и снова начал смотреть по сторонам. Джанна шла рядом. Почему-то, от самого кафе, мы шли в полном молчании. Даже парочкой слов не перекинулись. Я смотрел на звёздное небо, она куда-то вперёд. Невольно, я перевёл взгляд в её сторону. Она, как раз разворачивала один из бумажных пакетиков в поисках шоколадного пирожного. Лицо у неё было сосредоточенным, серьёзным. Я хотел было спросить её о чем-нибудь, но тут она воскликнула:

– О! В одном из пакетиков салат! Кажется… Нет! Не может быть! Салат по-гречески! – Она рассмеялась звонким и громким смехом. – Я ошибалась, Ратмир! Ты им не просто понравился, они тебя обожают. Просто обожают.

Я невольно усмехнулся. Как можно говорить и смеяться одновременно? Да ещё так мило?

– Наверное, специально от заведения. – Подытожила Джанна и бросила пакет в подвернувшуюся по дороге урну. – Боюсь, это есть нельзя. Наверняка, официанты подобрали его с пола и с лысины того мужчины.

– Я могу их за это засудить. – Спокойно ответил я.

– Зачем? – Начала она открывать второй пакетик. – Они поступили низко и подло. Будь выше их, Ратмир! Не уподобляйся их злобным и мстительным натурам.

Она снова рассмеялась, и на этот раз, я смеялся вместе с ней. Во втором пакетике – слава небесам – оказались наши шоколадные пирожные. Я взял предложенную мне моей прелестной спутницей пироженку и откусил от неё половинку.