Верона. Часть III

– Откуда эта фотография? – спросила Софа.

– Она сделана в Бангкоке год назад за две недели до ее исчезновения. Насколько я понимаю, это не первый случай, в котором замешан Ландау.

– Похищения и насильственное удержание, – Софа отвернулась к окну. С минуту она, нахмурившись, что-то обдумывала, а потом спросила: – Вы ведь отчитываетесь перед нанимателем?

Андрей кивнул. А вот я не сразу поняла, что речь идет о моем муже.

– Предоставьте ему информацию о пропавшей девушке. Куда вы нас сейчас везете?

Андрей назвал гостиницу. Софа потребовала разъяснить, какие меры предпримет агентство по нашей безопасности, и он начал вкратце излагать план действий. Дальнейший разговор я помню размыто. После информации о Мэй, точнее о Файлин, я уже не могла адекватно мыслить и готова была развернуть кортеж обратно в аэропорт. Софа постукивала меня по руке, как бы успокаивая, но я видела, что она что-то судорожно обдумывает. Вся эта ситуация ее тоже пугала, и в этот момент я подумала, как хорошо, что со мной именно она, а не Анна, – что бы мы с ней делали в Италии? Две курицы-наседки, у которых эмоций больше, чем мозговых клеток. Софа совершенно другая. Среди нашей троицы она командир и предводитель. Рядом с ней мне не так страшно.

Аристарх

Пока плелся по пробкам в качалку и проклинал себя за то, что не пересел на байк, трепался с Драконом на громкой связи. Он заверил меня, что Верону встретят и отвезут в отель. Я потребовал постоянного присутствия минимум троих телохов и дал четкие инструкции по сопровождению. Главное было донести до кореша мысль, что Ландау – хитрый лис и даже его отъезд в Россию не будет означать, что моя малышка в безопасности. В дороге перекинул аванс по реквизитам, которые выслал Дракон, и дело завертелось.

– А что там с телефоном Бизона? Ты пробил его последнее местонахождение?

– Да! Забыл сказать. Последняя точка приема была между Щекинским водохранилищем и городом Советск Тульской области.

– Бизон в такую даль бы не поехал, – уверяю я кореша. – А когда был последний сигнал?

– За сутки до того как мы начали его искать. Я просмотрел приметы неопознанных, среди мертвяков его тоже нет. Проверил даже ближайшие области.

– Придется тащить людей в этот Советск и осматриваться. Это единственная ниточка. Можешь организовать поиск?

– Люди не проблема, но вот Демон денег на поиск не даст, ты же знаешь.

Перед глазами всплывает лицо Алены. Бизон – часть семьи, и никуда мне от этого не деться. Мать Бизона бьется в истерике. Видать, тоже чует беду.

– Да плевать я хотел на Демона! Я сам забашляю.

– Заметано. Сегодня же кину клич, может, даже кто-то из клубных подтянется.

– Хорошо бы. Ты спроси у Коляна, в какой одежде и обуви был Бизон в день исчезновения.

– Лады. Так ты завтра нарисуешься?

– Да, позвоню утром, как глаза продеру.

Только закончил разговор, как на мобилу приходит первый отчет от итальяшек. Читаю и чувствую, как по телу пробегает мерзопакостная дрожь. Твою ж мать! Адам Ландау обвиняется в похищении тайской девушки!

Нормальный мужик так вести себя не будет. У него явные проблемы с психикой. Верона как-то сказала, что у него боязнь прикосновений. Возможно, гаптофобия у него возникла в подростковом возрасте, а причин может быть множество – от насилия до боязни и стеснения собственной эрекции в период полового созревания.

Первая мысль мелькнула о том, что нужно все послать на хрен и лететь в Италию. Но потом я рассудил: что даст мой приезд? Ландау сменит тактику и нанесет удар с другой стороны. Его ресурсы в сотни раз превышают мои. Только основной его бизнес по оценкам экспертов зашкаливает за сотню миллионов баксов. Если он задастся целью меня сделать, особых проблем на пути не встретит и обдерет как липку. Открытую войну мне не выиграть. Нужно действовать продуманно.

Паркуюсь на стоянке, не успеваю выйти, как снова звонок. Смотрю на определившийся номер: это мать.

– Сынок, можешь подъехать ко мне на работу?

– Во сколько? – уточняю я, но уже понимаю, что не поеду.

– Чем раньше, тем лучше.

– Что-то срочное?

– Да. Поэтому и звоню.

Ее тон мне не нравится – говорит скованно, даже с опаской. Обычно она трещит минут пять о новостях из жизни брата и отца, а тут сразу вопрос в лоб.

– Как освобожусь, наберу. Ты до какого времени будешь в академии?

– Дождусь тебя, только потом поеду домой.

– Ма, что случилось?

– Давай не по телефону…

– Намекни хотя бы! – она знает, я не отстану.

– Много лет назад я приняла неверное решение, и теперь придется за это расплачиваться.

– Дело семейное?

– Сугубо семейное.

С облегчением выдыхаю. Главное, что все здоровы, с остальным как-то справимся.

– Лады, ма, я постараюсь вырваться к тебе через пару часов. Ты не нервничай. Разберемся. Лекарства пьешь?

– Пью, – еле слышно отзывается мать, и я понимаю, что она плачет.

Что ж там такое? У меня в мозгу взрываются петарды. Ни о чем другом уже думать не могу. Еще раз подтверждаю свой приезд и нехотя разрываю связь.

Годзилла встречает меня у входа в боксерский зал. Увидев мое состояние, кореш хмурится.

– Думал, только у меня сегодня адов день, но, гляжу, тебя прицепом задело, – ехидничает он и протягивает свою лапищу.

У первого боксерского ринга вижу Кобру, мне с ней еще предстоит перетереть дела. Отвожу кореша в сторону. Пока тут все не завертелось, спрашиваю:

– Ну? – я оглядываюсь и кивком показываю на рабочих, устанавливающих оборудование для съемки. – Что у нас тут?

– Пробную онлайн-трансляцию назначили на шесть часов.

Смотрю на часы: если так, я успею смотаться к матери.

– Что со слежкой? Смогли отследить базу конвоиров Кувалды?

Годзилла дает знак, мы выходим из здания. Он идет к моей тачке. Я отключаю сигнализацию. С кряхтением, будто старик, он усаживается на пассажирское сиденье и тяжело вздыхает. Да, начало меня уже не торкает.