Маска красной смерти

Бездушный Митяй фыркнул, Дагния с равнодушной улыбкой отвернулась и стала демонстративно стучать по клавишам. Замредакторша, перестав улыбаться, смерила меня холодным взглядом и, не сказав больше ни слова, удалилась в свой кабинет за стеклянной перегородкой.

– Она меня уволит? – в страхе спросила я у Митяя. Меня взяли в газету на испытательный срок, и то исключительно из уважения к нему.

– Пусть попробует. – спокойно ответил любимый. – Я уйду вместе с тобой. Пойдем в «Женские секреты», меня туда давно зазывают. Еще и выиграем в зарплате.

Я выдохнула застрявший в груди воздух и немного расслабилась.

– В общем, слушай сюда. – продолжал неугомонный Митяй. – Ясно, что это не инсульт. Я почитал в Инете – нет при инсульте никаких кровотечений из рук и кровавой испарины. Возможно, все же какой-то вирус, хотя и не такой заразный, как Эбола. Или еще какая зараза. Но в любом случае, должны быть еще пострадавшие. И вот твоя задача, Ленок, их отыскать. Задание понятно?

– А что будет, если Лена не справиться с поставленной задачей? – с красиво очерченных губ Дагнии, казалось, капал пузырящийся яд. – Не оправдает, так сказать, оказанного доверия?

– Задушу, расчленю и сварю бульон. – с самым серьезным видом ответил Митяй. – Говорю это при свидетелях, которых тоже придется убрать.

Он кинул выразительный взгляд на Дагнию и плотоядно облизнулся:

– Эх, и вкусный бульончик получится! Наваристый!

– Шут гороховый. – тихо, но отчетливо проговорила Дагния и отвернулась.

Из кабинета начальства вышла Ольга Викторовна. Остановилась возле двери, обвела глазами зал и строго спросила:

– Над чем у нас работает Ленская?

Я хотела было ответить, но Митяй меня опередил:

– Мы с ней готовим бомбу. В городе странный вирус, от которого погибают люди. Вот-вот может начаться эпидемия.

– Ну-ну. – недоверчиво хмыкнула замредакторша и вернулась к себе.

Я сидела, уткнувшись лицом в руки, и пыталась сдержать слезы. Зря я все же перешла на работу в газету Митяя. Надо было оставаться в своем гламурном журнале. Особого смысла в той работе я не видела, но какие доброжелательные девочки сидели со мной в кабинете! А тут я словно попала в натуральный террариум. Ни один мой промах не останется незамеченным, любое слово будет использовано против меня. Митяя такая обстановка окрыляет, ему для полного счастья нужна постоянная борьба. А мне хочется на работе тепла и понимания…

Но самое главное – я понятия не имею, как вести журналистское расследование! Когда слушала Митяя, мне казалось, что это так просто… Иногда я ходила с ним, беседовала с людьми, даже сидела в засаде, чтобы сделать тайные фотки. А вот теперь мне надо вести расследование самой, а в голове лишь одна мысль – я обязательно облажаюсь, и мерзкая Дагния будет месяцами рассказывать всей редакции о моем позоре.

Словно угадав мои мысли, Митяй подошел, сел на мой стол и, нагнувшись к самому уху, прошептал:

– Ленка, да не волнуйся, не брошу я тебя одну в океан. Бросаю спасательный круг: месяц назад в одном из корпусов инфекционной больницы возник пожар. Вот от этой печки и надо плясать.

Глава 2

В деревянные стены корпуса, где лечили особо опасные инфекции, намертво въелся запах гари. Заведующий отделением Вадим Спиридонов сидел в кабинете с настежь распахнутыми окнами, чувствуя, как от гари начинает болеть голова. С улицы поддувал осенний ветерок, в комнате было зябко, но врач не чувствовал холода. Ему было слишком страшно. Прошел уже месяц после того, как его ограбили, но он так и не решился поставить в известность фирму. Да, там работали медики, но возглавляли фирму люди, далекие от медицины, зато очень близкие к криминалу. Ходили слухи, что они жестоко расправлялись с конкурентами, и что два ревизора, затеявшие в фирме проверку, исчезли без вести.

Спиридонов решил не обращаться в фирму за помощью. Он был уверен, что в скором времени сам найдет пропажу и ее похитителя. Но шли дни, а он никак не мог сообразить, где искать. И вот, дождался – стали погибать люди. Это его вина. Скоро за ним придут… только кто это будет – полиция или те, другие?

* * *

Я уныло бродила возле ярко-зеленого, свежевыкрашенного корпуса инфекционки. Следов пожара уже не было видно, только почерневшие и свернувшиеся листья дикого винограда напоминали о том, что по стенам недавно прошелся огонь.

Внутрь отделения меня, разумеется, не пропустили. Я долго тыкала удостоверение в маленькое окошко на проходной, но полная тетка по ту сторону баррикады стояла на своем: она не знает и знать не хочет ничего про свободу прессы, зато прекрасно знает, что такое зараза. И поэтому никто не зайдет в отделение, чтобы потом разносить эту самую заразу по городу.

Конечно, можно было пойти к главврачу, и добиться-таки своего. Возможно, он сам сопроводил бы меня в отделение. Но мне не нужно было официальное интервью с врачами, мне нужно было поговорить по душам с медсестрами или больными. Только так можно было получить хоть какую-то полезную информацию.

Поэтому я и бродила теперь вокруг больницы, надеясь, что на улицу выйдет кто-то из медсестер и мне удастся наладить контакт. Хотя, веселый здоровенный Митяй куда лучше сумел бы расположить к себе девушек. Но пока, несмотря на теплую сентябрьскую погоду, выложенные кирпичом дорожки между корпусов были абсолютно безлюдны.

Устав наворачивать круги, я присела на деревянную лавочку возле выхода из корпуса, и задумалась. Допустим, ЭТО началось месяц назад во время пожара. Что тогда произошло? Надо рассуждать логически.

Допустим, в отделении находился больной с редким вирусом, возможно, привезенным из какой-то экзотической страны. В корпусе начинается пожар. Что происходит дальше? Капитан Очевидность подсказывает, что всех – и врачей, и больных – срочно выводят из деревянного здания.

Что же было дальше? Пожар пылал в конце августа, на улице было довольно тепло, поэтому легко допустить, что люди стояли на улице перед горящим зданием, и дожидались пожарных. Или больных отвели в другой корпус? Но, насколько я выяснила, в этом отделении находились особо заразные больные. Гепатит А, дифтерия, корь… Вряд ли их даже на время решили подселить к дизентерийным больным, или подружить с ВИЧ-инфицированными.

Ну что же, пока примем на веру, что больные под присмотром персонала дождались, пока корпус потушат, и вернулись на законные места. И тем не менее, зараза вырвалась наружу. Может, один из больных контактировал с пожарными? И те заразились? Возможно все, только как это выяснить? Раз с медиками поговорить не удается, видимо, придется искать пожарных, тушивших инфекционку. Только что мне это даст? То есть, если кто-то из побывавших тогда на пожаре умер от внезапного кровоизлияния в мозг, я вернусь к Митяю с победой. А если нет?

В голову лезли самые дикие идеи, вплоть до того, чтобы поджечь инфекционку вновь, или натереть себя морковным соком и проникнуть в отделение под видом больной желтухой. От криминального решения проблемы я отказалась сразу и решительно, а вариант с симуляцией болезни некоторое время обдумывала. Но и его пришлось отбросить. Даже если медики «Скорой» окажутся идиотами и не поймут, что их дурят, меня разоблачат в приемном покое инфекционной больницы. И это еще неплохо, куда хуже, если я все же попаду в отделение, ничего толком не узнаю, зато заражусь на самом деле.

Я настолько углубилась в свои фантастические проекты, что даже не сразу заметила, что из корпуса вышла невысокая молодая девушка в белом халате, почти полостью прикрытым запахнутой синей курткой. Она быстро завернула за угол, а я почти минуту остолбенело глядела ей вслед. Потом опомнилась, вскочила и понеслась догонять.

Бежать мне пришлось недолго. Завернув за угол, я сразу наткнулась на медсестру, уже успевшую закурить. Она равнодушно посмотрела на меня и отвернулась. Я откашлялась и решительно произнесла:

– Девушка, я из «Желтых новостей». Может, вы знаете Митяя Золотухина?

– Видела по телику пару раз. – девушка обернулась и с интересом посмотрела на меня. – Так что это точно не вы.

Она засмеялась, от души радуясь собственной шутке. Я тоже через силу улыбнулась и продолжала.

– Мы с Митяем работаем в паре. Вот сейчас заинтересовались пожаром в вашем корпусе, хотим об этом заметку написать.

– О чем там писать? – искренне удивилась медсестра. – А можно ваше удостоверение?

Я показала запаянный в пластик листок, жалея, что не придумала более интересную версию. С другой стороны, заикнись я о загадочном вирусе, девушка могла вообще отказаться от беседы. Откуда мне знать, вдруг персонал больницы специально проинструктировали – журналистам о вирусе ни слова?

– Да уж, неужели ничего более интересного в городе не случилось? – никак не могла успокоиться девушка. – Что вы узнать-то хотели?

– Мы пишем о череде пожаров за последний месяц. – наконец-то нашлась я. – Митяй подозревает, что в городе завелся поджигатель. Первой загорелась ваша больница, потом еще несколько жилых домов. Полиция уверяет, что это просто несчастные случаи, но мы в это не верим.

– Надо же, только поджигателя нам не хватало! – возмутилась девушка. – Вот и жег бы дома, чего он больницу-то тронул? Креста на нем нет!

– Так вы мне поможете? – я не стала отвлекаться на обсуждение личности неведомого поджигателя. – Расскажете подробно, что происходило на пожаре?

– Да некогда мне разговоры разговаривать. – неуверенно ответила девушка. – Я на секундочку покурить только вышла, мне давно обратно пора.

– А когда у вас смена заканчивается? Давайте встретимся, ну пожалуйста! Мне очень нужен ваш рассказ!

Девушка с сомнением оглядела меня, немного подумала и сказала:

– Ладно, завтра можем встретиться. Но только если вы Золотухина с собой приведете. Я бы с ним поболтала… – она мечтательно закатила глаза.

Словно тонкой иглой в сердце кольнула ревность, и я внимательно оглядела девицу. Дутая куртка скрывала фигуру, но было ясно, что она вполне стройная, если не сказать тощая. Лицо же было не то что некрасивым, но каким-то неприятным. Слишком узкое, с впалыми щеками, слишком узкие губы, слишком глубоко посаженные глаза… Русые волосы приятного оттенка были хороши, но прямая стрижка каре не шла девушке, зрительно заостряя нос и удлиняя подбородок. Нет, она мне не соперница. Поэтому я с готовностью закивала в ответ. Ладно, приведу Митяя. Все равно он любит только меня, и всякие дурочки не составят мне конкуренции. Мы договорились встретиться завтра в полдень в кафе «Тещины блины», и я, вполне довольная, отправилась на второе задание.

Оно было еще более неприятным, чем визит в инфекционку. Мне предписывалось посетить общегородской морг и узнать, сколько народу за последний месяц скончалось от инсульта. Причем, Митяя интересовали только те, кому не исполнилось еще 60 лет. После этого возраста он допускал инсульт по естественным причинам.