Банановая республика

– А откуда тогда ты все знаешь?

– Секрет. Знаю и все. Ну так что, поступаешь к нам?

Игорь еще немного сомневался. Но все-таки профессия повара выглядела гораздо престижнее, чем вагоностроителя. Да и продукты домой можно носить. После гибели отца мама бралась за любые сверхурочные, чтобы поднять двойняшек – Игоря и Иру. Но профессия повара казалась какой-то девчачьей. Парней в зале приемной комиссии не было ни одного.

Вика переминалась с ноги на ногу, ожидая ответа.

– Да не знаю я. Мне хотелось что-то интересное.

– Да у нас полно интересного. Конкурсы всякие. Разные кружки. В октябре – посвящение в поварята. Наша бурса лучшая. А летом еще и практика. Три месяца жизни без родителей. Если повезет с мастачкой, то она выбьет для группы летнюю практику в каком-нибудь санатории на море. Даже, может, за границу.

Сердце Игоря екнуло. Ко всем этим благам еще и джинсы в придачу?

– Шутишь?

– Ну, программа обмена поварами-студентами с соцстранами еще на рассмотрении у месткома. Но как знать? А вдруг в этом году одобрят и выпустят?

Вику перебил возбужденный голос мамы Игоря:

– Го… Игореша, у них стипендия 20 рублей в месяц. А повышенная даже 25, – сказала она на русском, позабыв про украинский.

– Ну если целых 20… – улыбнулся Игорь и вытащил из кармана свидетельство об окончании восьми классов и комсомольский билет.

Вика просияла:

– Обещаю, тебе здесь понравится. – И потащила Игоря за рукав к столу приемной комиссии.

Глава вторая. Три

K

: колхоз, картошка, комсорг

Когда Вика рассказывала Игорю, как много интересного происходит в их бурсе, то, нарочно или нечаянно, она забыла упомянуть обязательный в сентябре выезд студентов в колхоз на картошку. Как это вписывалось в программу обучения всех учебных заведений, никто не знал. Но все училища, техникумы и даже институты страны отсылали своих студентов в местные колхозы собирать корнеплоды на бескрайних полях Украины и всего СССР.

Также Вика забыла рассказать, что помимо бурсы Игорю нужно будет ходить в вечернюю школу. Общеобразовательные предметы никто не отменял, и партия и комсомол строго заботились о том, чтобы все дети получили полноценное среднее образование. Вечерняя школа находилась в двух кварталах от бурсы, и туда надо ехать две остановки на трамвае. А если жалко трех копеек на билет, то эти два квартала можно пройти и пешком.

Обо всех этих интересных сюрпризах Игорь узнал на общем собрании 1 сентября.

Списки первокурсников висели на стене в том же самом фойе бурсы, где Вика сагитировала Игоря на поступление.

Свою фамилию Игорь нашел в списках 812-й группы. Цифра 81 обозначала год поступления, а двойка – номер группы. Всего висело три списка, и Игорь быстро пробежал их глазами, ища имя Виктории. Девочек с таким именем было около 20 на три группы. Ее фамилии он не знал.

– Ого, а кто это тут у нас такой стиляга?

Игорь обернулся и увидел двух парней: высокого, под стать Игорю, коренастого шатена с квадратными плечами и мускулами, выпирающими из-под белой майки. Другой, полноватый кучерявый брюнет в спортивной куртке-олимпийке, едва доставал Игорю до плеча.

Брюнет протянул руку:

– Я – Веня Шехтер, а это Серега Терехов.

– Игорь Вищаненко. Шехтер это что? Шахтер, что ли?

– Нет. Это означает «мясник» на иврите. Вот и пошел по специальности. – Веня улыбнулся вроде приветливо, но Игорь поежился.

– А вы оба в какой группе? – спросил он.

– Мы, как и ты – во второй, – ответил за двоих Веня. – А мы-то думаем: где же наш третий братан? На весь первый курс всего восемь пацанов. Девчат красивых – полно. Оторвемся в колхозе.

– В каком еще колхозе?

– А ты не в курсе? Сейчас мы тебя просветим. Пошли на улицу. Там все группы собирают на линейку и с мастачкой познакомиться.

Веня еще что-то болтал про девчонок, будущее расписание и что он любит есть на завтрак. Серега молчал и шел следом за Веней, словно его персональный телохранитель.

Стильный вид Игоря обошелся ему дорогой ценой. Летом мама через десятые руки достала по блату мужской пиджак в мелкий рубчик. И хотя он был обалденного цвета морской волны, но фасон и размер оставляли желать лучшего. Или вообще ничего не желать. Вельвет в тот год был жутко модный, но Игорь не собирался носить такое безобразие – квадратное одоробло с огромными накладными плечами на два размера больше. Одно расстройство, если бы не Ирка.

Если мама чуть ли не за ручку водила Игоря по центру города, ища ответ на вечный вопрос «Куда пойти учиться?», то у Ирки с выбором профессии проблем не было. Швейное училище было ее мечтой с первого класса. Начинала Ирка с нарядов на пластмассовых пупсов, потом перешла на кошку, и наконец пошила себе летний сарафан из кухонной шторы в крупную синюю сливу.

Ирка оглядела пиджак и сказала:

– Из этого говна можно сделать крутую вещь. Но это тебе будет стоить.

Чего именно, Игорь уже и так догадался. Поскольку мама работала на складе машиностроительного завода все пять дней и иногда захватывала выходные во время отчетной недели, то все домашние обязанности лежали на Игоре и Ирке. Выносить мусор и пылесосить досталось единственному мужчине в семье, а будущей швее-мотористке – мыть посуду и готовить ужин. В магазин за продуктами ходили по очереди.

– Возьмешь мою домашнюю работу на себя, а я тебе обеспечу прикид для бурсы, – заверила Игоря сестра.

– Не много ли за один пиджак? – попытался торговаться Игорь. – Весь месяц посуду за тебя мыть?

– Ну почему же только посуду? Готовить ужин тоже. Ты же у нас будущий повар. Вот давай, набирайся опыта. Не беспокойся, на гитару тебе тоже останется время. Три аккорда, три аккорда я тебе сыграю гордо. Будущая звезда эстрады ты наша.

Ирка хохотнула. Она родилась на две минуты раньше и, считая себя старшей, всегда командовала.

– Да и потом можно перешить на тебя отцовский гардероб – брюки там, рубашки. Не собираешься же ты ходить в бурсу в школьной форме?

Тут она была права. Игорь вздохнул и согласился.

Весь август Игорь экспериментировал с приготовлением пищи. Лучше всего у него получались супы. Ходил на рынок за свежими овощами и торговался с продавцами за каждый пучок укропа. Брал в мясном кости на бульон по 17 копеек за кило. Делал зажарку из лука и моркови. Резал картошку кубиками. И добавлял какую-нибудь крупу. Вот тебе и суп.

На гитару тоже хватало времени. Учил новые песни и подбирал к ним аккорды. Слушал пластинки «Аббы» и «Бони М», и потом со словарем пытался перевести английские тексты. Но получалось плохо.

К концу лета супы так достали, что он придумал куплет: «Картошка, моркошка, рассольник и окрошка, лаврушки немножко, все варит Игорешка» и перешел на покупку полусъедобных котлет из кулинарии на углу для ужина.

И вот теперь крутой Игорешка в стильном приталенном пиджаке цвета морской волны с воротником и карманами, отделанными черным дерматином, стоял среди будущих поваров на первом собрании группы. Черные зауженные брюки и белая водолазка дополняли его щегольский вид. Правда, ботинки были еще школьные. Конечно, с этим новым прикидом светло-голубые джинсы Levi’s смотрелись бы шикарно. Но пока о них можно было только мечтать. За лето его русые волосы отросли, и Ирка помогла ему покраситься в платинового блондина и подстригла под сессон. Или, как она поддразнивала его – под «мужскую версию Мирей Матье». В общем, что и говорить – красавец да и только, если бы не толстые линзы очков с диоптриями -8 и дурацкая детская оправа. Ну ничего, станет музыкантом и поставит себе линзы в глаза. Он слыхал про такое.

– Меня зовут Людмила Леонидовна, – представилась мастачка, женщина лет 35 с короткой стрижкой и в цветастом платье.

Она обвела глазами свою группу – двадцать пять девочек из разных поселков и деревень Украины и три городских парня.