Банановая республика

– Не знаю. Я не ездила. У меня освобождение по здоровью.

Игорь оглядел ее с головы до ног. Нормальная здоровая девочка. Чуть полненькая, курносая, даже симпатичная, когда улыбается. Черная юбка и шелковая блузка в цветочек.

– Плоскостопие у меня. Видишь, ботинки специальные ношу, – Вика показала на свои очень даже стильные ботинки на толстой подошве и со шнуровкой. – Поэтому и не ездила. Ты бы тоже мог закосить по зрению.

– Чего? – не понял Игорь.

– Ну принес бы справку от врача, что плохо видишь, и никуда бы не поехал. Сидел бы весь месяц дома и получил стипендию.

Нет уж, спасибочки. Дома Игорь сидел весь август. Да он и не жалел, что поехал в колхоз. Да, бывало и холодно, и тяжело, и по вечерам ходили в столовку запастись хлебом, но скучно не было. Познакомился со всеми парнями и девочками, и даже запомнил почти всех по именам. Вик в группе было четыре. А так бы пришел сейчас на первый день занятий как чужак.

– А ты почему не пошел в комсорги? – вдруг ни с того ни с сего спросила Вика.

– А что, надо было? – ощетинился Игорь. Он верил, что сделал правильный выбор. Только бы Ирка не узнала, что она теперь «сестра-инвалид».

– Поближе к кухне, поближе к начальству, – ответила Вика, переврав известную пословицу на свой лад. – Я вот староста первой группы. На первой парте буду сидеть. Учителя уважают и хорошие оценочки ставят. Еще я групповой журнал с собой ношу. Кому захочу, тому прогул поставлю. Пусть потом докажут.

Вика хихикнула, а Игоря кольнуло что-то неприятное. Но сейчас его занимало другое.

– А откуда ты узнала, что я отказался быть комсоргом? Ты же не в нашей группе?

– Секрет. Знаю и все, – ответила Вика уже знакомой фразой. – Ладно, мне пора. Если что, я пишу конспекты очень хорошо. И почерк у меня красивый. Могу дать списать. До свиданья. – Вика коснулась рукава пиджака. – Может, сыграешь на гитаре и для меня как-нибудь. – Она повернулась и поспешила вверх по лестнице.

Откуда она все знает? Но снизу по лестнице поднимались Серега и Венечка, и Игорь сразу же забыл про Вику. В руках у Вени был черный портфель-дипломат. «Ух ты, – подумал Игорь, – где он его взял?»

Игорь повернулся к одногруппникам.

– Привет, братаны. Какой у нас первый урок? В каком кабинете?

– А что за девочка? – спросил улыбающийся Веня, не отвечая на вопрос Игоря.

– Знакомая, – смутился Игорь. – Вместе поступали.

– Ага, – Веня, все еще улыбаясь, пристально посмотрел на Игоря. – Товароведение первое. Кабинет номер десять. – И парни пошли наверх искать кабинет.

* * *

Вот тут Викино обещание, что классы интересные, точно оправдалось. Товароведение и кулинарию вела одна и та же учительница по имени Елена Николаевна. У нее был диплом инженера-технолога, высший разряд повара-мастера и четверть века работы в ресторане. Казалось, что насчет продуктов и их приготовления она знала все на свете. На уроках товароведения Елена Николаевна даже про самую обычную знакомую еду рассказывала завораживающе, словно сказку. Про соль – каким она была дефицитом, и что в XVII веке, если нерасторопный деревенский ребенок нечаянно рассыпал соль, глава семьи мог его и прибить. Отсюда и пошла плохая примета – рассыпал соль, жди беды. Про картошку – как крестьяне не хотели заменить ею свою репу и устраивали картофельные бунты, но царь Петр велел заставить их сажать картофель. Про кофе, как тот же царь Петр велел боярам «по утрам кофий пить».

Повезло же боярам, подумал Игорь. Семье Игоря был доступен только кофейный напиток «Ячменный колос», да иногда растворимый кофе, купленный у соседки Клавы. Про настоящие кофейные зерна он только слышал.

На уроках кулинарии Елена Николаевна рассказывала историю происхождения блюд: откуда появилось название «бефстроганов», как в 1758 году повар осажденных англичанами французских войск придумал майонез, и многое другое.

Из продуктов Игоря больше всего заинтересовали артишоки, спаржа и бананы. И, похоже, не его одного.

– Лен Николавна, а вы сами-то видели артишок? – спросил как-то Венечка на одном из уроков.

– Нет, не видела. Только на картинках.

– А бананы пробовали?

– К сожалению, нет.

Тут не выдержал Игорь.

– А зачем тогда мы про все это учим, если даже вы, повар со стажем и опытом, никогда их не видели? Какие тогда шансы у нас?

Елена Николаевна сняла очки, протерла их носовым платком, вновь надела и негромко сказала:

– Игорь и вы, ребята, запомните, что все течет, все меняется. Империи рушатся, власть имущие приходят и уходят. Кто знает, как изменится ваша жизнь и где вы окажетесь лет через десять. Если мне не довелось повидать и попробовать эти экзотические продукты, то, может, ваше будущее будет другим. Вы будете жить в другие времена, и, как знать, может, даже будете готовить спаржу в беконе и банановое суфле.

Она улыбнулась.

– Ну, а пока учите, впитывайте и запоминайте все, что можете. Итак, записывайте. Оптимальная температура хранения бананов – это 12-13 градусов при влажности воздуха в пределах 85-90%. Зеленые фрукты, с хорошо обозначенными ребрами на шкурке, перевозятся в герметичной камере, но при этом камера не должна быть заполнена до отказа.

Глава четвертая. Три аккорда, три аккорда я тебе сыграю гордо

Сначала Игорь даже не понял, зачем им еще преподают и эстетику. Хотя Игорь не был ни старостой, ни комсоргом, но его тоже посадили за первую парту из-за плохого зрения. Он мог видеть все картинки, которые показывала маленькая сухонькая учительница эстетики Эмилия Яковлевна. А посмотреть было на что.

Игорь ожидал, что их будут учить, как правильно пользоваться вилками и ножами и какой стакан для какого вина. Все-таки кулинарное училище. Но он ошибся.

Эмилия Яковлевна объяснила разницу между этикой и эстетикой на первом же уроке.

– Многие люди путают эти понятия. Это существенно разные дисциплины. Если этика ориентирована на нравственность и мораль, определяя правильное поведение, то эстетика ориентирована на красоту и эстетическую ценность. Мы будем с вами говорить об искусстве, музыке, литературе и архитектуре. Словом, обо всем, что является красивым, гармоничным и выразительным.

«Вот тебе номер, – подумал Игорь, – а как же вилки и салфетки?»

Словно отвечая на его вопрос, Эмилия Яковлевна добавила:

– Если вы ожидали, что мы будем изучать количество приборов и фужеров на сервированном для ужина столе, то нет. Все, что касается этикета и правил поведения за столом, вы сможете найти в библиотеке. Эстетика же нужна для того, чтобы вы научились воспринимать прекрасное и не были дилетантами хотя бы на элементарном уровне.

Кто такие «дилетанты», Игорь спросил у Эмилии после уроков. Оказалось, это совсем не те, кто стреляется на дуэли.

И опять Вика оказалась права. Уроки были жутко интересные. Эмилия ставила им пластинки с классической музыкой, приносила книги с глянцевыми картинками музеев и выставок, показывала на карте, в какой стране находится Парфенон, а в какой Пантеон, и рассказывала обо всем таком, чего Игорь отродясь не слышал. Но больше всего Игоря интересовала музыка. Конечно же, Эмилия не рассказывала про рок-группы «Урия Хип» и «Би джиз». Но ее истории про оперы, оперетты, мюзиклы и концерты классической музыки были не менее увлекательными.

На одном из уроков Эмилия рассказала поучительную историю про девушку из глубинки, впервые пришедшую в оперу. Оркестр начал играть до того, как поднялся занавес. Девушка продолжала громко разговаривать. На нее шикнули сзади: «Тише, увертюра». На что она огрызнулась: «Сама ты увертюра!» Эта история стала среди студентов училища ходячим анекдотом и ругательством высшего порядка.

Серега и Венечка старательно делали вид, что эстетика – это мура. Игорь принимал условия игры и тоже писал конспект по минимуму. Но каждый урок завороженно слушал про знаменитые литературные и музыкальные произведения, архитектурные стили и исторические достопримечательности, неизведанную и красивую жизнь где-то там, за стенами 61-го училища. Где-то там за пределами железнодорожного вокзала города Стаханова высилась Эйфелева башня и кренилась Пизанская. Где-то там бил фонтан Треви и влюбленные целовались на ступенях Испанской лестницы под треск печеных каштанов. Где-то там скрипка выводила Моцарта, а где-то счастливые обладатели билетов торопились на мюзикл «Кошки». Где-то там пальцы автора касались клавиш пишущей машинки и шуршал карандаш по бумаге, создавая новые повести, рассказы, стихи и слова к песням. А где-то уже играла увертюра к «Пер Гюнту» и в зале гас свет. На уроках смешной маленькой учительницы, влюбленной в свой предмет, Игорь вдруг понял, что география его мира значительно расширилась.

* * *

Зачет на последовательность ножей электрической мясорубки провалила вся группа. Учительница по оборудованию Гортензия Ивановна, за глаза – Грымза Ивановна, оставила всю группу после уроков учить наизусть, что за чем идет при сборке мясорубки. Память у Игоря, как у будущего музыканта, была отличная, но про ножи он тоже прошляпил. Ни дипломат, ни портфель, ни даже пакет с вишнями он так себе не купил и потому ездил в бурсу с одной тетрадкой за поясом и записывал туда все предметы подряд. А про ножи не записал.

Грымза Ивановна повесила на доску плакат с картинкой мясорубки ровно на пять минут.

– Все успели записать? – и сняла его.

Не прошло и трех минут, а Игорь уже поднял руку.