Только шоколад

– Господин Гончаров, – я понизил голос. – Есть кое-что, что вы должны знать. Мария Дилетова- моя мать.

Лицо Гончарова вмиг смягчилось.

– Я просто хочу выяснить куда и зачем пропала моя мать. Нам с сестрой было трудно, когда мы остались одни под опекой, так называемой тетки, которая появилась в нашем доме всего два раза.

Гончаров удивленно вскинул полуседые брови и поднес к губам сжатый кулак. А я продолжил.

– Мне не нужны подробности вашего расследования. Я просто хочу знать где она.

Повисла минутная пауза. Гончаров молча смотрел куда-то сквозь меня. Наконец он начал говорить.

– В этом деле много не совсем понятного мне. Я взялся за розыск только потому, что Марию я знал очень и очень давно. Но насколько мне известно, у нее была дочь.

– Да, я не родной сын. Но считаю ее своей матерью.

– Питер… – Его взгляд словно стал светлее. – Я только сейчас, в этот самый момент понял, что ты- тот самый мальчуган со взъерошенными волосами и испуганными глазенками. Я помню как вы с Александрой внимательно слушали наши разговоры, будто действительно что-то в них понимаете. – Он ностальгически улыбнулся. – Я понимаю твое желание разобраться в этом деле, коли никто не смог этого сделать, даже такой большой и сильный дядька как я. – Он криво усмехнулся. – Но я должен тебе признаться: я не нашел Марию. В то время у меня были более интересные задания, а вот ее розыск я забросил в дальний угол. Мне позволили окончить поиски только потому, что за сутки или двое до исчезновения Марии и где-то в том же месте, пропала еще одна женщина. И ее так же не нашли до сих пор. Следовательно, мы имели право назвать их без вести пропавшими. Потому, как посчитали, что исчезновение в обоих случаях связанно с… убийством, да. Суд признал их мертвыми.

Гончаров опустил глаза в пол, словно все равно что-то не договаривал.

Мое сердце забилось чаще и к горлу подкатился ком.

– Но ведь их не нашли! Значит убийство- не свершившийся факт!

– Вполне возможно… – Гончаров все еще избегал моего взгляда.

– А что за еще одна пропавшая женщина?

– Хозяйка дома в котором вы жили.

Я мгновенно оживил в памяти образ этой весьма неприятной дамы. Она всегда была дорого одета и, вероятно этим несомненно могла привлечь внимание недоброжелателя. И тут я понял, что после исчезновения мамы действительно больше ни разу не видел хозяйку дома. Она не приходила и не оставалась на ночь в своей комнате, которая была доступна ей одной, не требовала денег, ее просто не было. Холод пробежал по спине.

– У меня было дело о подорванных шахтах и за него обещали неплохую премию. Но я ничего не смог раскрыть. По нескольким причинам. – Он многозначительно прокашлялся и прикоснулся указательным пальцем к шее. – Да, был очень глуп. Очень. Это был конец моей карьеры. И два проваленных дела подряд. – Он сделал небольшую паузу, а затем просиял. – Но два года назад я женился на Татьяне Вирсалевой, и мы решили переехать в Англию. Она работает пекарем, тут недалеко. – Он меланхолично наклонил голову вбок. – А теперь я занимаюсь благотворительностью. Филантроп. Филантроп обыкновенный.

Меня переполнило удивление.

– Наша тетя Таня – ваша жена? И живет здесь? – Я чувствовал непреодолимое желание поскорей поделиться этой невероятной информацией с Алекс, совсем как тогда, когда вдруг обнаружил в шкатулке деньги.

Круглый живот Гончарова задрожал в беззвучном смехе.

Официантка принесла поднос с заказом и аккуратно расставила все на нашем столе. Еще раз уточнила, не собираюсь ли я что-то заказать. И я, недолго думая, попросил принести два тоста с беконом и сыром.

Глава 11.

Александра.

На следующий день я посетила три заведения, находящиеся в другом конце города. Я старательно искала и оценивала изюминку каждого из них. У кого-то мне безумно понравился дизайн интерьера, кто-то продавал напитки, придуманные посетителями. А кто-то подавал альтернативные десерты, превращая их в не сладкие блюда: например, эклеры с сыром, беконом и томатной глазурью; пончики с картофелем; и даже мороженое из мяса или овощей. Я записывала все это, стараясь заставить мозг придумать нечто такое же гениальное, что сможет подарить нашему скучному кафе новую жизнь.

Вернулась в «Гросс» я в растерянных чувствах. У меня уже было в голове несколько идей, но я до сих пор сомневалась, что мама примет их. Может быть стоит просто предложить ей это в письменном виде, не начав изменения самой? Это менее болезненно, даже если все обречено на провал.

Я вошла в кабинет и села на диван перед кофейным столиком, уставившись на собственную писанину в блокноте. Я до сих пор не пользовалась блокнотом в смартфоне, предпочитая ему обыкновенную бумагу. Но как только я сосредоточилась, в дверь постучали.

– Войдите!

Я быстро закрыла блокнот. В дверях появился Антонио собственной персоной. У меня почему-то бешено заколотилось сердце.

– Александра, можно с вами поговорить? – Его голос звучал не так дерзко и пренебрежительно, как вчера.

– Эээ… Антонио… – Я попыталась взять себя в руки и не подавать вида, что его появление застало меня врасплох. – Да, проходи, может кофе?

– Не поверишь, но я за этим и пришел! – Он широко улыбнулся и вошел в кабинет с подносом, на котором красовались две чашки кофе и два кусочка аппетитного торта. Моего торта, который сутки ждал своего часа в холодильнике. – Там персонал расхватал твой чудо-торт, и я решил взять нам по кусочку, иначе ничего не досталось бы.

Мое лицо жгло от прилившего жара. Я смотрела на то, как Антонио легким движением расставил тарелки и кофе на журнальном столе. Потом он выпрямился и огляделся по сторонам. Подошел к рабочему столу, взял оттуда маленькое кашпо с фиалками и внедрил между моей чашкой и блокнотом. Настоящая профессиональная деформация: сделать красиво. Я неожиданно для себя улыбнулась.

– Прошу! – Он вытянул ладонь и указал на диван.

Я осторожно присела, почувствовав, что сердце моментально заколотилось, и заставить себя что-то сказать не могла.

Я просто не понимала, фантазирую ли я в данный момент или все происходит на самом деле?

Антонио тоже опустился на диван, сохраняя между нами дистанцию. Он сначала перемешал свой кофе, глянул на меня и, поняв, что я в глубоком ступоре, начал разговор первый.

– Я должен извиниться перед тобой. Вчера, да и вообще, я вел себя не слишком приветливо. Хочу начать все сначала. Мы ведь коллеги и работать нам вместе еще долго, я надеюсь. А когда между коллегами нет дружбы, ничего хорошего не получается. – Он отправил в рот кусочек торта.

Пока он молча смаковал его, опустив глаза, я гоняла мысли в голове из стороны в сторону, судорожно пытаясь найти хоть какие-то слова. Пауза чересчур затянулась.

– Хорошо. – выдавила я.

– Слушай, этот торт просто супер! – Он посмотрел на меня, будто впервые увидел. – Как ты добилась такого вкуса? Я много раз готовил шварцвальд дома, но это… просто фантастически!

– У меня есть секрет. И я не буду о нем рассказывать. – Я постаралась, чтобы мой голос звучал ровно, но биения сердца будто играли на моих голосовых связках, как на струнах, предательски выдавая дрожь.

– Александра, я думаю мы сегодня же заключим договор на добавление в меню этого творения! Его должен попробовать каждый!

Его глаза заблестели и тут я поняла, что до сих пор сижу и смотрю прямо на Антонио, не попробовав ни капли торта.

Я взяла ложку и за полминуты съела весь кусочек. Если Антонио и удивился этому, то виду не подал. Он долго держал во рту каждую ложку, наслаждаясь новым для себя вкусом. А я была к нему привычна, ведь это мой любимый десерт.

– Вижу, что я не могу выбить из тебя секрет этого торта. – Он недовольно замотал головой, вздыхая и собирая ложечкой остатки торта. – Ладно, я пойду поработаю. Насчет меню обсудим после смены.

Антонио встал из-за стола и вышел из кабинета.

Я была в полной растерянности. Никак не могла понять для чего именно он приходил. Чтобы поговорить со мной или ему просто нужно выведать рецепт? Мысль, что я могу ему нравиться, как женщина, все-таки появилась в моей голове, но тут же умерла от одиночества, не найдя поддержки.

***********************************************************************

– Да! Я не смогла приготовить этот твой модный белковый салат!

– Ты просто не успела, но про макияж почему-то не забыла!