Пустошь

Пустошь
Иннокентий Лаврентьев

Ветер дует с Пустоши, долгий и протяжный. Он несёт с собой чёрную пыль – прах погибшего мира. Пыль оседает на развалинах брошенных городов, на листьях деревьев в новорождённых лесах. Она устилает собой широкие тракты вольных дорог и узкие, всеми позабытые тропы. Пыль въедается в одежду и кожу людей. Их бесконечная вражда длится сотни лет, с самого рождения Нового Мира. Одни из них сражаются за своё выживание, другие – за новые владения и богатства. Но есть среди них те, кто называет себя Странниками, Вольными Людьми. Отбившись от банд, они в одиночку странствуют по опустошённому миру. Кто-то говорит, что они ищут славы. Кто-то, что они ищут свободу. И наконец третьи уверены в том, что Странники ищут Правду. Правду о том, как Старый Мир превратился в Новый. Правду о том, как родилась Пустошь.

Иннокентий Лаврентьев

Пустошь

Глава 1

Burning fires, burning lives on this long distant road,

Through the lost mountains endless, so far away from home.

Warriors, soldiers forever, we fought long ago;

We're all lost in the darkness, so far away from home.

Dragonforce, “Soldiers of the wasteland”

Он окинул взглядом Пустошь. Чёрная, выжженная земля без конца и края. На несколько десятков километров абсолютно ничего. Одна сплошная, неразрывная пустота под куполом холодного безжизненного неба. Только редкие кружащиеся столбы пыли нарушали странную, смертельную красоту пейзажа.

Он не представлял, куда идти. Вздохнул и закрыл глаза. Ладони наполнились тем самым ощущением. Как будто они вдруг стали легче воздуха, и по ним побежали мурашки. Оставалось лишь надеяться на то, что это сработает. Он явно терял запас.

Издалека послышался нарастающий гул, и человек обернулся в сторону шума.

На горизонте заметалось неясное облако пыли.

«Только бы не буря, – подумал он, и это снова подступило к пальцам. – Надеюсь, оно того стоило».

Облако приближалось. К ладоням подступали те же мурашки, но он скрестил пальцы, чтобы оборвать поток. Два раза и так слишком много на один день. Пусть будет, что будет.

На фоне пылевого облака стал проявляться силуэт человека на мотоцикле.

Он проверил пистолет. Тот был на месте, в кобуре, пристёгнутой к ремню.

Отлично. Вариант на крайний случай есть.

Он убрал руки в карманы и улыбнулся. Неслыханно повезло. Его развеселила эта мысль. Повезло. Для него это слово имело несколько другой смысл. Мотоцикл подъехал ближе.

Залепленная грязью ржавая колымага, которой, судя по виду, давно следовало бы развалиться на части. Спереди по центру висела одинокая фара, а по разные стороны от руля торчали глупые круглые зеркала на тонких дужках. Сбоку подпрыгивала и болталась пустая грохочущая люлька.

Он нахмурился. Два раза он проделывал это в отношении одного и того же предмета, и всё равно вышло не идеально. Тот, кто всем этим распоряжается, стал каким-то… жадным. Но ладно. Сильно жаловаться не приходится. Мотоциклист посреди Пустоши и так достаточная редкость.

Байкер, сбрасывая газ, подъехал к нему и остановился. Он выглядел так, будто намертво сросся со своим мотоциклом. На нём висела серая джинсовая жилетка, под ней чёрная футболка с короткими рукавами, не скрывающими мускулистые руки. Ладони в пыльных перчатках крепко сжимали руль. Грязные, с сантиметровым, казалось, слоем пыли, джинсы на коленках протёрлись до дыр. Кожаные ботинки поблёскивали металлическими носками. На голове плотно сидела коричневая мотоциклетная каска и очки от пыли на резинке с огромными круглыми стёклами. Небритый подбородок. Толстые губы.

– Чёрт, как же я рад, что даже в этом проклятом месте можно встретить Странника, – грубый, хрипловатый голос. – Что ты тут забыл, а? Совсем чокнулся ходить один по Пустоши?

Человек кивнул в знак приветствия.

– Будем считать, что я кое-что тут искал, – сказал он с осторожной улыбкой.

– И нашёл? – усмехнулся байкер, оглядев путника. – Ну и видок у тебя.

Странник одёрнул полы длинного кожаного пальто. А ведь дело говорит. От пыли всё было серым – штаны, ботинки, даже рубашка, выглядывающая из-под расстёгнутого пальто. Чёртова Пустошь. Одна пыль.

– Какой есть, – он усмехнулся.

– Ты мне уже нравишься. Оставить тебя тут?

– Нет, если можно.

Мотоциклист махнул рукой.

– Конечно можно. Забирайся.

Человек залез в люльку и машинально поправил пряжку на ремне. Мотоциклист повернулся назад и отстегнул от багажника мотоциклетный шлем с очками, прикреплёнными к нему на резинке.

– Надевай, – он протянул пассажиру шлем. Тот молча надел шлем на голову и опустил очки на глаза.

Водитель завёл мотор, и мотоцикл тронулся с места, громко взревев двигателем.

Байкер уверенно держал руль.

Мотоцикл ехал ровно, поверхность Пустоши была совершенно гладкой, за исключением маленьких трещин в земле. Будто нечто чудовищное прошлось по ней косой и начисто стёрло все выступы. Только люлька всё равно отчего-то тряслась, словно собака в бешенстве, и человека так и подмывало использовать это в третий раз.

– Как тебя звать-то? – громко спросил мотоциклист, пытаясь перекричать рёв двигателя.

– Кан, – так же громко ответил путник.

– Ясно, Кан. Меня Рал. Будем знакомы? – мотоциклист повернулся к пассажиру, чтобы посмотреть ему в глаза.

Кан молча кивнул. Ралу пришлось довольствоваться этим.

– Я подкину тебя до ближайшей станции. Дальше – как знаешь.

– Поближе к горам не получится?

Рал медленно сбавил газ и опять остановил мотоцикл. Похоже, он тоже догадался, что постоянно орать – такое себе удовольствие.

– Только если подбросишь мне чего. Сам знаешь – в такие времена всё на счету. А у меня и так немного чего осталось. Бензин сейчас вещь редкостная, а я своего старика бросать не хочу, – мотоциклист одной рукой похлопал по рулю, – он меня часто выручал. Да мы с ним как два брата – полсвета вместе исколесили. – Рал закашлялся и пощупал горло рукой. – Слушай, а у тебя воды нету часом? Не представляешь, как пить хочется.

Кан отстегнул от ремня пластиковую фляжку и протянул водителю. Рал схватил её, открыл клапан большим пальцем и жадно начал пить. Кан внимательно за этим следил. На самом деле его мало интересовало, сколько воды выпьет Рал. Просто он не видел живых людей уже несколько недель.

– Да ладно тебе. Я тебя от верной гибели спас, а ты мне даже воды не даёшь попить, – Рал передал фляжку обратно. – На станции пополнишься, если чего.

– Несомненно, – буркнул Кан.

Оба замолчали. Мёртвая, пустынная тишина. Никаких звуков, кроме собственного дыхания.