Миллион на чердаке

Миллион на чердаке
Иннокентий А. Сергеев

История о том, как поиск места для библиотеки может привести к нежданному богатству, и о том, как непросто порой бывает ответить на самый простой вопрос…

Иннокентий А. Сергеев

Миллион на чердаке

Он подал на развод первым, не дожидаясь, когда это сделает жена. Теперь у него нет больше квартиры, работы, и выглядит он неважно, а живёт и вовсе на чердаке.

И всё же, он не жалеет – не то чтобы не подавал виду, а вот не жалеет, и всё тут.

Зимой на чердаке холодно, и чтобы согреться, он разводит костёр. Все знают об этом, но почему-то не протестуют, может быть, жалея его, хотя удивительно, как он до сих пор не устроил пожар и не угорел.

Да и жалость к нему выглядит странно, ведь сам же он ни о чём не жалеет.

Украдкой он провёл электричество, и всё это может плохо кончиться – коротнёт где-нибудь и привет,– но и на это все закрывают глаза, и даже не обсуждают.

Его зовут Евстигней, но кличут его почему-то Саввой, или фамилия у него Евстигнеев, а зовут Савва, но отчества его точно никто не знает.

Ему что-нибудь около сорока, и хотя волосы его поседели, лицо выглядит молодо, а во взгляде, совсем по-детски открытом, я никогда не видел ни тени тоски или угрюмости. Да и вся внешность его, несмотря даже на неухоженность, производит приятное впечатление. Он невысок ростом и худощав, небрит, в несвежей рубашке и часто в измятых брюках, но в глазах и в движениях его достоинство и совершенное спокойствие человека, которому нечего таить от других и не от кого таиться.

Поселился он в этом доме на чердаке без малого два года назад, так и живёт на правах домового. И быть может, вовсе его не жалеют, а просто боятся причинить ему зло, как боятся обидеть на улице юродивого.

А в нём и впрямь есть что-то от блаженного, только что не ходит на паперть.

Чем-то он всё же питается. У него даже есть книги.

Он показывал их мне, предлагал взять почитать.

– К чему мне всё это,– возразил я.– Чему научат меня эти книги? Чтобы однажды как вы оказаться на заброшенном чердаке?

– А почему вы думаете, Ванюша, что отказываясь от чего-то дурного, вы непременно должны получить что-то дурное взамен и в награду? Разве счастье – не достаточная награда для вас?

– Я не хочу быть неудачником.

– Как я? Вы полагаете меня неудачником?

– А разве вот это всё,– я показал вокруг.– То, где вы живёте, и то, как вы живёте, не говорит о том, что вы неудачник? Вы не нашли себе места в обществе…

– Как видите,– перебил он меня.– Нашёл. Хотя и не искал вовсе, напротив, я хотел уйти из того, что вы называете обществом.

По черепице мягко застучали капли дождя. Савва поспешно извлёк нечто напоминавшее большой зонтик, поднялся на табурет, и выставив в брешь, зиявшую в крыше, раскрыл его.

– Видали?– весело кивнул он, повернувшись ко мне.– Моё изобретение.

– А не проще ли просто починить крышу?

– Как вам сказать…– он вернулся и сел в шезлонг.– Может быть, оно и проще, но как бы я разводил костёр?

– Ах, вот оно что… Мне говорили, что с тех пор, как вы поселились здесь, крыша не течёт больше.

– Может, потому меня здесь и терпят?

– Думаю, вы и впрямь нашли своё место в обществе. Только я не хотел бы однажды вот так, оказаться на вашем месте.

– И поэтому вы не хотите читать книги?

– Если вы так настаиваете, то я конечно, возьму…

– Но читать не станете.

– Но читать не стану,– признался я.

– Вернёте и возьмёте новые… Что же вы такое знаете обо мне, что не хотите ничего знать?

Я пожал плечами.

– Да, собственно, как и все…

– И хотите быть как они все?

– Но все люди разные,– возразил я.

– Да, и я лишь один среди них, но вот, вы уже поспешили назвать меня неудачником. Этак вы каждого обругаете.

– Простите, если я вас обидел…

– Не стоит…

– Дождь, кажется, кончился,– заметил я.

Он прислушался.

– А ведь верно.

Резво поднялся на табурет и сложил зонтик. В пробоину хлынуло солнце.

Снова стало светло.

Я огляделся. Повсюду был битый кирпич, кое-как обустроенное жильё вокруг массивной трубы дымохода, в кирпичной стене ниша для книг, узкие, похожие на бойницы окна затянуты полиэтиленовой плёнкой.

– Я смотрю, тут у вас и кровать есть?

– Да,– сказал он.– Соорудил из того, что под рукой было.

– А почему бы вам не обзавестись “буржуйкой”?

– Обзаведусь, непременно обзаведусь…