Брутова шестерёнка. Сборник рассказов

– Мне кажется, вы догадываетесь о том, что лучше не рассказывать о нашей встрече кому-нибудь ещё.

И ушёл.

Как только Когвил скрылся из виду, Джордж сказал Адамсу:

– Нам нужно срочно рассказать о случившемся сотрудникам полиции, не знаю насчёт тебя, но я не буду спокойно спать, зная, что у нас на счету будет лежать целая куча фальшивых денег, я считаю… Боб! Боб, ты меня слушаешь?

Но Боб его не слушал. Он очищал перочинным ножиком шайбу: чёрная краска отходила легко под напором металла. Но вот под слоями краски заблестело что-то жёлтое. Шайба стала полностью жёлтой и блестящей.

– Это золото, Джордж, чистое золото, – воскликнул Адамс.

Джордж взял из его рук шайбу, ставшую золотой, повертел ею из стороны в сторону и заметив на одной стороне небольшую впалую кнопочку, нажал на неё. Шайба тут же разверзлась в стороны, больно саданув палец.

От неожиданности Браун выронил из рук странную шайбу. Она упала в солому, подняв в воздух кучу пыли.

– Нет, это не шайба, – с задумчивым видом изрёк Адамс, поддевая вещицу носком сапога. – Это шестерёнка, причём золотая.

Боб поднял шестерёнку с земли и ещё раз осмотрел её.

– Интересно, что обозначают эти буквы, – сказал Адамс, показывая Джорджу две едва заметные буквы Б и Т, выгравированные на одной стороне шестерёнки, – похожи на инициалы.

Джордж посмотрел на буквы и сказал:

– Я не знаю, что это такое, Боб, но сейчас самое время позвонить в полицию.

Когвил подходил к небольшому старому дому, расположенному на утёсе. Здесь уже давно никто не жил. Абрахам привязал свинью к растущей неподалёку сосне и пошёл дальше. Подойдя поближе к дому, Когвил заметил, что единственное окно дома разбито и на траве рядом со стеной в куче осколков лежит стул.

«Рано начал бушевать, – подумал Абрахам, – плохо я его отремонтировал». И толкнул входную дверь.

– Пришёл, негодяй, – констатировал реальность стоявший на двух ногах огромный кабан, нога которого была соединена с одной из стен дома железной цепью.

– Это так ты встречаешь человека, приведшего тебя в порядок после твоих ночных похождений? – отозвался Когвил, снимая куртку и кладя её на стол.

– Каких ещё похождений, Когвил? – спросил кабан.

– Ну как же: нападение на человека, хищение свиньи… Правда потом ты её закинул к фермерам, что свидетельствует о наличии у тебя совести, которой, кстати говоря, быть не должно.

– У меня её и нет, – не стал возражать кабан, – я просто так её захватил…

– И спас от расстрела, – подытожил Когвил, усаживаясь на пол.

Кабан молчал.

– И потом ты полетел в морскую даль, но вышел из строя и непременно утонул бы, если бы я не втащил тебя на катер, – заметил Когвил, – и не хочешь ли ты мне сказать, почему ты вдруг стал летать, говорить и даже чувствовать?

– Ты же сам строил меня, Когвил, – откликнулся кабан, – это я должен спрашивать у тебя, что со мной.

– Да, но все чертежи мне дал Бенджамин Трейтор, он же их и составлял, а я всего лишь построил тебя, Брут. Я мог что-нибудь не учесть или пропустить.

– Трейтор, – произнёс Брут, – я был нормальным кабаном до того, как он забрал меня на «Рифинитуру».

«Непонятно, откуда он знает столько всего о своём прошлом, он ведёт себя не совсем как робот», – подумал Когвил. А вслух сказал:

– Ты не был нормальным. Трейтор рассказывал, что на том маленьком островке он встретился со свирепым кабаном, который хотел его разорвать на куски.

– Я бы посмотрел, каким бы ты был во время шторма, Абрахам, – рявкнул Брут и дёрнул ногой в цепи так, что треснула стена, к которой она крепилась.

– Я не знаю, что с тобой не так, – признался Когвил, – ты всего лишь робот, у тебя не должно быть чувств и памяти, весь твой механизм контролируется одним бронированным процессором, у тебя даже нет встроенной программы полёта.

– Зачем ты держишь меня здесь? – спросил Брут.

Тут только Когвил заметил две дыры в шкуре робота – след от выстрелов Джона.

– Ты неисправен, я не могу отпустить тебя, – сказал Абрахам, – а то натворишь ещё чего-нибудь.

Когвил поднялся с пола и пошёл к двери.

– Я купил украденную тобой свинью, – сообщил Абрахам перед выходом, – если что, она привязана к сосне. Ты можешь смотреть на неё через окно, которое ты так кстати разбил стулом.

– Подозрительный субъект с механической рукой, покупающий за огромную сумму денег свинью, причём свою собственную, украденную свинью, который искренне просит не связываться с полицией, я вас правильно понял? – спросил Норрингтон двух фермеров.

– Совершенно правильно, инспектор, – подтвердил Адамс, – когда свинье стало плохо, мистер Когвил собственноручно вытащил из неё вот эту шестерёнку.

Фермер положил на стол перед Норрингтоном золотую шестерёнку и нажал на кнопку. Лопасти шестерёнки тут же ушли внутрь неё, и она стала похожа на шайбу.

– Как это: «вытащили из неё»? – осведомился Норрингтон, с подозрением поглядывая на Адамса.

– Ну, просунул руку по пищеводу в желудок и вытащил, – пояснил Боб с видом человека, объясняющего элементарную жизненную ситуацию.

– Механическую руку просунул? – уточнил инспектор.

– Да, механическую.

– А сколько литров в день вы выпиваете, мистер Адамс? – осведомился Норрингтон, тщательно отводя глаза в сторону.

– Но инспектор, – Адамс не ожидал такого поворота событий, – я всё верно рассказываю.

– Проблема не в том, как вы рассказываете, проблема в том, что вы рассказываете, – пояснил инспектор, рисуя квадрат на близлежавшем листе, – а рассказываете вы какой-то бред.

Адамс посмотрел на Джорджа и не нашёлся, что ответить.

– Насколько я знаю, – продолжал Норрингтон, – вы предоставили фотографию той свиньи. Знаете, почему вас направили ко мне?

– Потому что вы разбираете дела о похищенных свиньях? – высказал гипотезу Джордж.

– Нет, – сказал инспектор, смерив Брауна с ног до головы холодным взглядом, – потому что свинья, купленная этим Когвилом, вовсе не его.

– Я так и думал! – сказали хором фермеры.