Энциклопедия наших жизней: семейная сага. Истоки. Книга 2. Детство и юность Ираиды. Глава 1. Дневник бабуси

13.02.39. Ложась спать, я кладу дрова, лежащие под столом на плиту. Дети помогают мне: я вынимаю их из-под стола, передаю Боре, а он – Иде, которая уже кладёт их на плиту. Остается сор от поленьев. Боря берёт веник и "подметает".

Дочка ждет, не дождется, когда я позволю ей убирать чайную посуду.

Случайно купила географическую карту Союза. Идка показывает указкой путь Волги от истока до её впадения. Указывает города: Горький, Казань, Астрахань… Знает Москву, Минск и Киев (по звездам) и Витебск, где живёт дядя Коля. С напряжённым вниманием слушала рассказ про Волгу и моря.

Как-то в одну из свободных минут спросила её: – "А ты знаешь, где живет – "Ой?" – «Нет». Я её слегка потянула за волосы. Она посмотрела на меня удивлёнными глазами и горько, горько заплакала. Самолюбивая! Не поняла. Я ей объяснила, но дело всё-таки кончилось "взяткой".

Вечером получили посылку. Сколько было радости! Идка только и повторяла: – "Ах, бабуся, как я рада! До чего я рада! Наверное, масса, масса книг будет! Вот сколько!" – говорит она, разводя широко руками. Наверху ящика лежали как раз книги: «Каштанка», "Наш отряд", "Красная шапочка" и "Слон"…

Схватила книжки, да так и не расставалась до самой постели. Дочка оторвалась только полюбоваться детскими платочками, попробовать конфетку или, желая скорей попробовать сыру, который она так долго ждала.

Напились мы с ней чаю с разными деликатесами и она, уткнувшись в подушку, уснула как убитая.

14.02.39. Проснулась Идка в 7 часов утра. Обычно в 9 вставала. Разбудила мысль о книжках. Сейчас она принялась за них. Целый день просила прочесть и я только к вечеру собралась это сделать.

Думала выйти с ними на двор, но началась такая гололёдка, что страшно высунуть нос из дома.

15.02.39. Занялась писанием писем. Дети играли. И что только за это время не настряпал Боря: вытащил и пролил касторку, высыпал все таблетки фитина, залез в оливу и вымазался, пролил воду, бросил в умывальник кукольную кастрюлю, в довершение разулся и прошёл босиком ко мне.

От Дочки только и слышишь жалобы на него. – "Бабуся, он заплакал, а я его пожалела, а он как меня руками схватит за нос и губы, и все мне расцарапал!" – сама заливается, плачет.

19.02.39. Галя и Ида играют в школу. Урок географии. Отвечает Дочка Степанова на «отлично». Идёт к карте Таня (Галя). Задает вопрос Ида (учительница). Таня не знает ничего. Я подсказываю Иде, что надо вызвать мать. Ида говорит Тане о вызове матери. Таня: – "А мамы-то у меня и нет…" – "Где же она?" – "Не – не знаю-ю-ю!" – плачет. Ида: – "Ну тогда папу". – "У меня и папы нет…" – "А где же ты живешь?" – "На улице…" Ида размышляет: – "Ну, тогда иди жить ко мне!" – неожиданно решает она. Ну что за сердечко! Я никак не ожидала такого выхода из этого диалога. – "Вот бы все были такие учительницы!" – прибавила Галя.

Досталось Боричке на орехи за его озорство. Она села утешать его: – "Бедненький ты, Боричка! Досталось тебе! Ну, не плачь, мой хороший!" Сколько материнского уже в её отношении к братишке.

У меня второй день болит мой нерв. Страшно нервничаю. Начала на ночь намазывать себя ихтиолом. Дочка точно освидетельствовала место боли, давала советы, а Боричка, сидя уже в постельке, поднял рубашонку для того, чтобы и ему смазать.

Третий день льёт. Гололёдка отчаянная. Боюсь выйти, тем более, с ишиасом.

20.02.39. Вчера особенно сильно разыгралась боль. Решила больше лежать. Но детьми принимаются все меры для того, чтобы не дать мне лечь хотя бы на минутку. У Идки какой-то панический страх перед моим лежанием. Сейчас же заявляет, что ей «неохота» играть и ей нездоровится. Тщетно я стараюсь «убедить», расстраиваюсь в конец и сажусь, прижимая больное место к печке, но сидеть при этой болезни…

В общем, тяжёлые воспоминания остаются о таких моментах и для меня и для Дочки. В довершении всего у Идки началась головная боль со рвотой, а мне трудно наклоняться, трудно её поднять… Жутко! Сегодня легче, а Идка проснулась с аппетитом.

23.02.39. Вчера Борька затянул "ням-ням!" Десятки моих предложений были отвергнуты с негодованием: топаньем ног, криком, тереблением передника и т. д. Успокоился, наконец.

Я приготовила постели в спальне. Вдруг является Борька с большим куском халы, ест с жадностью, показывает Идке, а та начала отнимать кусок у него. Я превратилась в знак вопроса и восклицания и даже не нашлась, что говорить. Оказывается, он стащил кусок у Вали со стола (у квартирантки). На следующий день купила нарочно такую же булку и – полное равнодушие со стороны обоих.

Купила деревянный автомобиль. Ида называет его – «мобиль». И правильно. Очень удачно. Играют с удовольствием.

Крышки от большой кастрюли так и не нахожу. Теперь пропали ножницы. Снова мороз. Снова у ребят насморк и некоторый намёк на кашель.

26.02.39. Боря уже кашляет форменно. Снова лечение. Поднимает рубашечку и подставляет грудь для натирания. Просит капли для носа, не кричит, зато очень мирно обходится с каплями от кашля.

Вчера собрал с обеих тарелок все до основания (он знает, что нельзя). Ида пожаловалась. Я пробрала с перцем и разными обещаниями. Боря забился в угол.

Поправила постели. Боричка, как только я отвернулась, стащил постели на пол. Я опять поправила. Только отошла и он снова повторил всё то же самое. Я исполнила обещание и «постегала» его прыгалкой. Обещал – "не буду" – на своём языке. Отошла и… Снова повторилась прежняя история. Может быть, это забавляет в детях, если нет такой перегрузки в работе и такой переутомляемости, как у меня…

Вечером я прилегла на минутку и закрыла глаза, что мне строго «воспрещается» Идкой. Я уже теперь и не рискую. Сказала, что только нарочно закрыла. Сейчас оба подбежали и Боря начал звать меня: – "Баба, баба, мама, мама!". Но в обыкновенных случаях его ничем не заставишь позвать кого-либо, назвав «бабой» или «мамой». В хорошем настроении «поет» на мотив – "папа".

У Гали мать увезли в больницу. Галя перешла к тётке, и я осталась теперь почти беспомощной, а морозы завернули снова лютые. Дети обречены на сидение дома.

Ида любит карту и вечно возится с указкой. Боря отталкивает её, отнимает указку и показывает Москву.

С немецким не двигаемся: устаю, а она, ведь, просит: – «Бабуся, давай заниматься по-немецки!»

28.02.39. Получила телеграмму из Элисты: у Фани родилась дочка. Идка спрашивает: – "А не пишет ли тебе, бабуся, где она её нашла?", "А как её зовут – Нонной или Леной?" Откуда только взяла такие имена?.

Получила письмо из Турткуля. Пишет Воля, что охотниками убит тигр. Засыпала меня вопросами о тигре.

Удивил своей сообразительностью Боря, имея в руках тарелочку с чем-то, он спускался со стула. Почувствовав неудобство, он поставил тарелочку на стол, слез и тогда только взял её. Даже Ида не всегда так соображает. Ида в игре называет его иногда то Витей, то Колей. Страшно возмущается, когда он не откликается на её зов или, когда они уже по ходу игры пришли на вокзал и должны остановиться, а он, не обращая внимания, продолжает идти. Дело доходит до слёз. Боря добил последнюю чашку. Не из чего пить…

08.03.39. Вчера был день моих именин и рождения. Дочка с нетерпением ждала этого дня. Я обещала купить торт, распечатать баночку сгущённого молока – "и распечатать коробку печенья – «Василёк» – добавила моя внучка. Я читала ей поздравительные телеграммы и письмо Воли, в особенности, то место, (поясняла я ей), где он с любовью вспоминает, как они с Боричкой готовились поздравлять меня стихами. Их волнение и радость, что, наконец, стихи прочитаны, можно расцеловать, а там… там начнется уже самое интересное…

Как будто это особенного впечатления на Иду не произвело, но к моему удивлению, вечером, заставив меня петь, начала разучивать танец для «подарка» мне.

Утром первое её слово было – «полено». – "Бабуся, ты меня угостишь поленом?" Я рассмеялась и объяснила ей, что означает угостить поленом и, что нужно сказать – тортом «полено». Она у меня строго следит за правильностью речи и всегда дельно поправляет меня.

Я уже и не рада была этому «полену». Боря скоро усвоил, какие кусочки надо брать и начал в буквальном смысле устраивать мне скандалы, если давали не то…

Вышли на 3,5 часа погулять, хотя мороз и у Бориски кашель – все-таки рискнула… Уж и спал он…

Сегодня, покончив с чашками и блюдцами, принялся за маленькие тарелки: так усердно колотил ложкой, что вдребезги!

Водопроводный кран у нас во дворе снова испорчен. Пришлось бросать детей и бежать в соседний дом. Потом возить дрова.

Пришла. С кроватей всё содрано до основания. Настилка на сундуке облита керосином. Ида сказала на Борю. Вижу, что не так. Боря достал из буфета масленку, а Ида упражнялась. Пришлось снова приниматься за уборку, чтобы комната не имела вид какого-то стойла. Ох как трудно, трудно!…

04.03.39. Ида ставит санки. Украшает их, как елку. Вешает свой стульчик, коробку из-под лото, палочку, прыгалку (это цепь, а ручки её – свечки), внизу потом сажает Фанечку и матрёшку. Боря и она берут за руки кукол, образуя круг и «поют» ёлочку. Потом «подарки» снимаются и раздаются. Я пою камаринского – оба танцуют. Потом у Иды перерыв, называемый – "день отдыха", а потом снова – ёлка.

Самое тяжёлое с ними время, это от пяти до восьми, а с восьми я начинаю готовить постель, а иногда, когда мне безумно хочется скорей в постель лечь, они разыгрываются чуть не до одиннадцати. А с пяти до восьми требуют, чтобы их обязательно занимали.

05.03.39. Ида называет меня бабусенькой, любимой, пригоженькой, хорошенькой, миленькой. Я говорю ей: – "Эх, сколько эпитетов ты надавала!" – она живо подыскивает новое слово. – "Бабуся, знаешь что?" – "Нет, не знаю". Подумав, совершенно серьёзно: – "Ну, вот и я не знаю!"

Прекрасный солнечный день. Гуляли вчера пошли и сегодня. Купили булки. Пробил час дня. Боричка, закусив, уснул, как убитый.

08.03.39. Вчера ребят вымыла. Боря спал почти без просыпа и встал в 8 часов. Это – редкость.

Тобику дала утром булки. Он не стал есть, а ждал, когда дети поедят тюрьку и ему перепадут остатки. Конечно, дождался. Меня так разозлили его хитрости, что я его шлепнула. Ида из гостиной спрашивает: – "Бабуся, что это такое, Тобик взвизгнул?" – "Да, вот, Тобик не хочет есть булку и ждёт тюрьки." – "Ну а бить-то нечего…" – спокойно и резонно заметила Идка. Чтобы оправдать себя, я говорю, что Тобик так бросился на тюрьку, что чуть не схватил меня. Но Ида уже не слушала меня, занятая Борей, который «читал» Байрона.

Сегодня, причесывая Иду, заметила, что у нее вся чёлка спереди выстрижена лестницами. Ответила, что не знает. Потом созналась. И когда они успевают: всегда всё время на глазах.

Боря стал как будто говорить – «на», когда что-либо дает. У него долгое время было красное пятно на правой щеке под глазом. Думала – ссадина. Вчера мыла ему головку снеговой водой, а сегодня пятно так потускнело, что почти незаметно.

Ида – трусиха и теперь даже не ходит вечером в столовую. Скверно! Одна не выйдет даже постоять на ступеньках крылечка: боится собак. Обречена на сиденье со мной дома. Прибежала сейчас и говорит: – "Бабуся, санки у нас пароход – «Гурьев». Вот ведь запомнила!

09.03.39. Вчера получила телеграмму, что не получают писем.

(Добавляет Ираида…