Белая фата для Алисы

– Немало, – поддержала она его и начала разговор с вопроса. – Кем ты нынче работаешь? Ты мечтал стать горным инженером или спасателем, – вспомнила она.

– Вообще-то я… я… я повар. По холодным закускам, но у меня есть коронное горячее блюдо. Утка по-пекински. Пальчики оближешь.

С жаром он стал описывать что и как нужно делать, чтобы утка вышла сочной, пряной, с поджаристой корочкой.

– Знаешь, – внезапно он обнял ее плечи, – я некоторое время работал в престижном ресторане, где поваром был Ликур. О, это настоящий волшебник! Не знаю ни одного, кто бы мог готовить утку так, как он. У него был один секрет, одна тонкость. Я кое-что подсмотрел. Как-нибудь приготовлю, дам попробовать, – подмигнул он и потянул он носом воздух. – На сладкое будет штрудель. А знаешь, как нужно правильно готовить тесто, чтобы прямо таяло во рту?

Алисе и в голову бы не пришло с таким упоением говорить о еде – столь подробно, углубляясь в детали, сколько и когда нужно положить соли, сахара, ванили, сколько выдерживать в маринаде или холоде, и, глядя на раскрасневшееся лицо Микки, она, переминаясь с ноги на ногу, скучала, дожидаясь паузы.

– А я обязательно тесно заворачиваю в фольгу, и ставлю в холодильник на среднюю полку ровно на сорок минут…

Алиса оглянулась на голос. Из сумрака служебного помещения к ним шагнула женщина в белоснежной униформе. Широкое лицо, карие, почти черные глаза, нос длинный, чуть загибающийся книзу, капор, скрывающий волосы.

– Мэри, – представилась она и протянула руку.

Микки, еще больше зардевшись, пожал ее руку.

– Вы с таким азартом рассказывали об утке по-пекински и о штруделе, что у меня мурашки по коже пошли, – чувственно облизывая губы, сказала Мэри. – Но и я кое-какими кулинарными тайнами владею. Не хотите, кое-что попробовать?

Мэри взяла за руку Микки и, ни разу не оглянувшись на Алису, они скрылись за дощатой дверью, где находилось подсобное помещение.

– Куда это Микки направился? Он нормально отреагировал на встречу? – толкнула ее в бок Джессика.

– Нормально, – ответила Алиса и хотела добавить, что чуда не произошло. Как они с Микки были чужими в школьные времена, так и остались людьми с совершенно разными интересами.

– Пойдем в зал, все уже в сборе. Я все карточки с именами по местам расставила. Микки будет сидеть рядом с тобой. Надеюсь, все у вас сладится.

Гости расселись по своим местам за шикарно сервированным столом. Слева от Джессики сидел ее муж Пит, место Алисы было справа от подруги. Слева от нее стул пустовал.

– Алиса, ты не переживай, Микки не заблудится, – наклонившись к ней, ободрила ее Джесс. – Или стоит послать за ним?

– Не надо, – сказала Алиса, но было уже поздно. Джесс махнула рукой, и тут же к ней подбежал официант с таким преданным выражением на лице, что, если бы Джесс послала его на Луну, он не раздумывая тут же примерил скафандр астронавта. Но Джесс всего лишь сказала:

– Найдите… такой полненький, с короткой стрижкой, застенчивый. Он где-то в подсобке потерялся.

Официант покосился на Алису. На его лице мелькнуло и тут же исчезло сочувственное выражение.

– Поищу, не волнуйтесь.

– Ну-ну, – выдавила Алиса из себя и указала подбородком куда-то в бок. – Будьте любезны, мне вон того блюда… с огурчиком.

Профессионально-любезно официант закивал, мгновенно переключившись на свои обязанности. Нечто живописно-изысканное оказалось на ее тарелке. Алиса попробовала, было вкусно, но ей вдруг стало грустно. Звучали тосты, шутки, смех, но зияющий пустотой стул слева от нее навевал меланхолию. Она попыталась залить грусть бокалом белого вина, потом еще одним, и еще…

– Разрешите… – Тихий, спокойный голос заставил ее вздрогнуть. – Судя по всему, вам здесь не очень уютно.

– Микаэль Вулф потерялся где-то в пучине, – ответила Алиса, теребя карточку, лежащую рядом со столовым прибором.

– Я тоже пока один. Спутница моя задержалась. Пробки на дорогах.

Алиса пожала плечами, что должно было означать, что ей все равно.

– Привет, Кевин, – сделала жест рукой Джесс.

Алиса вскинула голову. Продолговатое лицо с густыми бровями и тонким с горбинкой носом, верхняя губа – волной, подбородок ровный, красивый, каким и должен обладать мужчина. Густые, слегка вьющиеся русые волосы. Глаза за стеклами очков серовато-зеленые с золотистым ореолом около зрачка с тонкими до прозрачности ресницами. Это был действительно Кевин, с которым они познакомились на пикнике. «Он предпочитает стерв», – вспомнились ей слова Джессики. Может, стоит записаться на какие-нибудь курсы, где обучают стервозности? – подумала Алиса.

– Давай выпьем за знакомство, – сказал Кевин, стукнув краем своего бокала о ее бокал.

– Вообще-то мы знакомы, – ответила она, поднимая бокал за тонкую ножку. – Мы были у Джесс на барбекю, – напомнила она. – Я Алиса.

– Алиса, – повторил он как-то особенно мягко, будто пробуя ее имя на язык. Она смотрела в его богатые оттенками глаза и словно тонула в омуте. – Алиса. Точно! Вижу, что мне лицо знакомо.

Алиса увидела, как изменился его взгляд, и, как ей показалось, его бледное лицо чуть порозовело.

– Начинаю припоминать… Тогда у тебя волосы были до плеч, и ты была блондинкой.

Она испугалась. Вдруг он скажет, что она была в шортах с бахромой и они классно провели время где-нибудь в душевой кабинке? Но Кевин ничего подобно не сказал и только улыбнулся. От его улыбки у нее засосало под ложечкой. Ей показалось, что он смотрит на нее с жалостливым участием, и внезапно поняла то, что было очевидно с самого начала. Нужно признаться самой себе, что она – неудачница. Единственный мужчина, который заставил ее сердце встрепенуться после почти десятилетней тоски, оказался несвободен.

Она тряхнула головой и изобразила улыбку, как в рекламе зубной пасты.

– Микки настоял на том, чтобы я вновь вернулась к своему естественному цвету волос. Микки Вульф, – она протянула Кевину карточку, – это мой парень. Он как-то обмолвился, что обожает короткие стрижки, и ему не нравятся высветленные волосы.

– Вообще-то многим мужчинам нравятся блондинки, – сказал Кевин и отвел взгляд. Ей показалось, что он не поверил ей. Алиса знала, что вранье ей не удается. Тогда она заговорила о том, что ей на самом деле нравилось. Она завела разговор о живописи. Кевин с готовностью поддержал тему. Он рассказал ей о своих первых пробах с бумагой и красками. Его рассказ был забавным. Потом они поговорили о колледже, который он закончил, и выяснилось, что урок композиции у Алисы преподавал тот же учитель. Кевин неплохо сдал выпускные экзамены, но поступил в университет на экономический факультет, одновременно посещая то курсы по интернет-технологиям и дизайну, освоил несколько специальностей, связанных с массмедиа.

– Сейчас работаю над проектом нового ток-шоу, – закончил он свой рассказ. – Только пока ничего не спрашивай. Все равно не отвечу. Говорить о планах – дурная примета.

– Телевидение – это здорово! А я все никак не могу найти свое призвание, – призналась Алиса. – Мне хотелось бы иллюстрировать книги, есть готовая серия рисунков для поздравительных открыток, но я не уверена, что кого-то это может заинтересовать.

– Ты обязательно должна мне показать, что у тебя получилось. Обязательно. Ты пригласишь меня к себе?

Кевин смотрел на нее в упор. Его глаза за стеклами очков светились ярко, но были холодными. Казалось, он ждал что-то от нее, но знал, что не дождется.

– Привет, милый, – раздалось у Алисы над ухом, и тут же тонкие пальчики с острыми коготками легли на его плечо.

Ногти были длинными, покрыты голубым лаком и украшены сверкающими капельками стразов. Алиса тут же подумала, что нужно обладать недюжинным талантом, чтобы с такими ногтями умудряться натягивать тонкие колготки, работать на клавиатуре компьютера и вообще что-либо держать в руках.

– Дорогая, вам не кажется, что вы заняли чужое место? – Голубые ногти зашевелились, стразы засверкали.

Алиса подняла голову. Женщина с золотыми кудрями, волнами спускающимися к плечам, укоризненно поджимала свои перламутровые губы. Она выглядела фантастически красивой, шикарной, безукоризненной. На ней был подогнанный по фигуре синий костюм с брошью на лацкане.

– Это мое место, – сказала обладательница украшения в виде стрекозы.

– И вовсе нет, – в несогласии Алиса крутанула головой. Ей вдруг захотелось сказать нечто до неприличия дерзкое, чтобы стервозная красавица не смела стоять у нее за спиной, презрительно поджимать свои перламутрово-бескровные губы и испепелять пронзительным взглядом. Но Алиса не успела ничего такого придумать, как Кевин с шумом отодвинул свой стул и поднялся с места.

– Благодарю за приятную беседу, – наклоняясь к ней, сказал он. Алисе показалось, что его глаза за стеклами очков выражали сожаление. – Надеюсь на продолжение разговора. Мне было очень интересно, очень.

– И мне…

Алиса еще что-то промямлила, но Кевин уже не услышал. Он выпрямился во весь свой отнюдь не гигантский рост, взял под руку белокурую подружку и повел ее к стульям на краю стола. Алиса с сожалением покосилась на вновь опустевшее место справа. Вздохнув, плеснула себе шампанского – лекарства от разочарования – и ткнула вилкой в свою тарелку. Теплое шампанское по вкусу напоминало микстуру, а шампиньоны – резину.