Белая фата для Алисы

Будто прочитав ее мысли, Кевин, обогнув Глорию, встал между ними.

– Гло, давай отложим наш разговор. Давай как-нибудь поговорим в другой обстановке. А сейчас, очень прошу, уйди.

– Что?! Ты меня гонишь?! Ради этой?.. Ну уж нет, не для того я столько сил приложила, чтобы уступать тебя бог знает кому. Кто эта пигалица? Откуда взялась на нашу голову? Все у нас с тобой так славно складывалась, а тут эта придурочная вклинивается. Зря я Джесс куда подальше не послала с ее приглашением. Но как я могла знать, что кузина держит в подружках эдакую дрянь.

– Глория, следи за своей речью! Я тебя не узнаю. Откуда такая лексика?..

– Прости, дурное влияние родственников по отцовской линии. Мама не зря меня предупреждала, что ничего хорошего от отца и его окружения ждать не приходится. О, как она оказалась права! Моя кузина никогда не отличалась вкусом. На месте Джесс я никогда бы такую… такую… – Глория на секунду запнулась, вероятно подыскивая слово поприличнее, – я бы никогда с такой, как эта девица, не стала дружить. Посмотри на нее – ха! Огородное пугало, да и только!

– Гло, остановись! – прервал ее Кевин. – Дело только во мне. Только во мне. Алиса тут не причем.

– И столик, сервированный на двоих, ни при чем! – кивая в сторону, вскрикнула Глория. – И твой мобильный вне досягаемости. Ты мне обещал, что составишь мне компанию. Помнишь, я про прием тебя просила узнать?.. По случаю начала нового шоу. Должен быть мэр и…

– Его доберман, – вставил Кевин, и ни один мускул не дрогнул на его лице.

– Доберман?.. При чем тут собака? – вытаращила глаза Глория.

– А причем здесь мэр?

– Встреча с мэром важна для нашего дела.

– Какого дела?

– Ты ж говорил, что хочешь меня представить кое-кому из нужных людей, – захлопала подкрашенными ресницами Глория.

– Разве? Ты не ошибаешься, дорогая? Это ты все уши мне прожужжала, что хочешь попасть на прием. Я сказал, что мне это не интересно. Отец и я – это не одно и тоже. У меня иная дорога.

– Иная дорога?! Хорошо… И ты хочешь сказать, что ты от своего отца совсем независим? И что это все обеспечил не он? – Глория обвела глазами пространство гостиной.

– Я не скрываю, этот дом, и эта квартира – финансовые вложения моего отца.

– Но ты же его наследник?

– Я его сын, кстати, не единственный. К тому же, как ты знаешь, мой отец находится в полном здравии, в полном рассвете сил, и ни о каком наследовании не может быть и речи лет так пятьдесят. По крайней мере, я на это надеюсь.

– И все же ты законный сын Маккейна Ламберта. Ладно… не важно. – Сделав кратчайшую паузу, Глория словно сменила регистр и заговорила тоненьким, воркующим голоском. – Милый, я понимаю… Я все понимаю. Ты не хочешь потеряться в тени своего влиятельного отца. Ты сам по себе. Я знаю, ты талантливый, ты умный, ты самый-самый… я без ума от тебя. – Она вплотную подошла к нему и взмахнула руками, будто хотела взлететь.

– Гло, послушай! – Кевин схватил ее за запястья.

– Я только хотела тебя обнять, – с мольбой в голосе сказала она.

– Не надо, Глория. – Кевин покачал головой, продолжая удерживать ее руки на весу.

– Кевин, что случилось? Почему ты такой бука? Тебя как будто подменили… сглазили… – Глория развернулась в сторону Алисы с таким видом, словно готовилась к схватке с ведьмой. – Хочешь сказать, что эта… эта… Ха-ха. Ха-ха. – Она рассмеялась коротким, вдруг оборвавшимся смехом. – Да это чучело мне в подметки не годится.

– В подметки не гожусь, это верно, – буркнула еле слышно Алиса и, набрав воздуху, громко сказала. – Я все же пойду. Я бы давно ушла, только боюсь заблудиться. Кевин, проводи меня, пожалуйста, к лифту.

– Кевин не прислуга тебе, – сказала Глория и, растянув тонкие губы, продемонстрировала ряд ровных, но мелких зубов. – Ну-ка ноги в руки – и чтобы духу твоего здесь больше не было! Чучело!

Глория натужно расхохоталась. Ее дурацкий смех вызвал в Алисе чувство протеста, в ней словно черт проснулся. Ей захотелось сделать нечто такое, чтобы вывести Глорию из себя. Пусть Кевин увидит, какая та стерва. И если он действительно предпочитает стервозных истеричек… что ж… Она навсегда исчезнет из его жизни.

Откинувшись на мягкую спинку кресла, Алиса скрестила ноги. Весь ее вид должен был выражать полное пренебрежение.

– Знаешь, а я раздумала уходить, мне здесь понравилось. Я остаюсь, – сказала она с вызовом. – Столик сервирован. Отличная французская кухня. И вино как нельзя кстати. К твоему сведению, тоже французское. Обрати внимание, не тебя, а меня Кевин пригласил на романтический ужин при свечах.

– Романтический ужин? Тебя? При свечах? – Глория обвела взглядом гостиную, застряв глазами на темной панели домашнего кинотеатра, затем уставилась на сервировочный столик. – А где цветы? Букеты благоухающих роз…Где лилии? Где хризантемы? На романтический ужин не тянет. И со свечами явный прокол, – ехидно усмехнувшись, наконец, выдавила она.

– Что ж, это вполне поправимо. – Кевин шагнул к стеллажу, взял в руки толстую свечу. Чиркнула зажигалка, и слабый огонек замерцал у него в руке.

– Кевин, милый, ведь ты говорил, что у нас с тобой все серьезно, – не сводя взгляда с колеблющегося пламени свечи, пробормотала Глория.

– Ничего я такого тебе не говорил. Не сочиняй, пожалуйста.

– Ну ладно, не говорил. Но разве я не могу на что-то серьезное рассчитывать, когда мы вместе столько времени? И лайнер, и отель, и пикник на Родосе… После того чудного вечера и ночи, который мы провели вдвоем в сторожке, я поняла, что могу рассчитывать на большее, чем просто дружеские отношения.

Алиса заметила, как судорога боли исказило лицо Кевина, и он с усилием произнес:

– Ну что я могу еще сказать в свое оправдание? Признаю, я совершил ошибку.

– Ошибку?.. Это ты так называешь? Твои поцелуи еще горят на моих губах. Твои ласки… Разве после нашей близости я не могу считать себя твоей невестой? – На последней фразе ее голос соскользнул на фальцет.

Язычок пламени в руке Кевина дрогнул. Он поставил свечу на сервировочный стол. Пламя, пошатнувшись, выпрямилось.

– Мне кажется, Глория, ты слегка торопишься. Я уже не раз говорил тебе, что там на Родосе я совершил ошибку, и как мог попытался ее загладить. Разве я не выполнял все твои просьбы? Разве ты не получила возможность сняться в пилотном выпуске нового сериала? Не моя вина, что продюсер отказался от того проекта. Но позволь мне напомнить – тебе дали шанс выступить в качестве диктора прогноза погоды.

– Какой щедрый жест! Прогноз погоды на отстойном канале, какой смотрят тупые домохозяйки. Я способна на большее. Ты же знаешь, я мечтаю о собственной авторской программе.

– Я не против. Но пока все, что ты предлагала – вторичная продукция, компиляция из уже существующих. Продюсеры не могут вкладывать деньги в секонд-хенд.

– Ну, Кевин, я рассчитывала на твою помощь. Почему бы тебе что-нибудь эдакое не придумать для меня. А? Сделал же ты из Николь звезду, хотя она вовсе того не заслуживала. Она кто тебе? Просто подружка, с которой вместе кидали дротики и отмечали рождественские праздники. Мы же с тобой – другое дело. Мы многого добьемся, если будем вместе. Мы идеально подходим друг для друга. И если мы будем парой – для нас не будет ничего невозможного. Ты будешь сочинять – я работать в кадре. Я уверена, что дам тебе повод гордиться своей женой.

– Глория, остановись. Хочу напомнить, я не делал тебе предложения выйти за меня замуж.

– Но как же так, Кевин? После всех знаков внимания, какие ты мне оказывал… Я представила тебя своим родственникам. Джессика от тебя без ума.

– Я был честен перед тобой, Глория… И я нисколько не сожалею, что познакомился с твоей кузиной. – Кевин расправил плечи, повернулся к Алисе и, глядя ей в глаза, сказал: – Я благодарен Джессике…

Глория взмахнула руками и, одним прыжком преодолев расстояние, закрыла ладошкой его рот.

– Кевин, не говори больше ничего, о чем будешь потом сожалеть. И Джесс, и все считают, что мы отличная пара.

Алиса больше не могла выносить всю эту мелодраматическую сцену. Она поднялась с кресла и шагнула вперед.

– Пожалуй, я пойду, разбирайтесь тут без меня. Прощай, Кевин, – твердо сказала она.

Рывком отстранив Глорию, он шагнул ей навстречу. Его глаза за стеклами очков горели.

– До свидания, до скорого, очень скорого сви-да-ния, – отчетливо произнес Кевин и, взяв ее за кончики пальцев, поцеловал ей руку.