Белая фата для Алисы

Опустив голову, Алиса молчала. Кевин ласково дотронулся до ее подбородка, ожидая, что она ответит ему хотя бы взглядом. Наконец Алиса подняла на него мокрые глаза. Кевин, вытирая слезы с ее щек, сказал:

– Я тебя люблю. Ты должна мне верить.

– Я верю, верю, – снова заплакав, прокричала Алиса и, обвив руками его за талию, уткнулась лбом в его грудь.

Он погладил ее по голове.

– Чего ж ты плачешь, глупенькая?

– Я боюсь. Боюсь любить и боюсь снова оказаться в одиночестве, – прошептала она. – Мне так было страшно, когда ты ушел. Я все ждала, ждала… Тебя не было… и мне казалось, что ты покинул меня… навсегда…– Она разрыдалась.

Кевин нежно поцеловал ее, и они постояли, обнявшись, как тогда в глухой тени дерева, когда они поцеловались впервые.

Раздался сигнал автомобиля. Алиса отступила на шаг, вытирая слезы.

– И все же я должна уйти. Мне нужно подумать. Все случилось так внезапно.

– Останься, Алиса. Я хочу, чтобы ты осталась. Хочешь, мы сходим куда-нибудь? Или вместе приготовим ужин? Ты такая маленькая, худенькая…

Алиса помотала головой. Нет, она не достойна его, не достойна! Низкорослая, худая, никчемная. К тому же Кевин – сын знаменитого телевизионного продюсера, и вряд ли его родители одобрят его выбор. Да и сам Кевин опомнится, оглянется вокруг – а вокруг сплошные красавицы, модели. Нет, Кевин достоин самой лучшей, самой-самой…

Снова раздался сигнал автомобиля. Алиса набралась храбрости и сказала:

– Я вызвала такси. Мне пора.

– Ну что ж…

Он проводил ее до машины, открыл дверцу. Она села, не поднимая глаз. Вся ее душа рвалась к нему, но разум говорил: нельзя. Нужно выдержать паузу, чтобы разобраться в самой себе, побороть свои страхи. Нужно дать возможность Кевину удостовериться в его чувствах к ней.

Кевин обеими руками захлопнул дверцу. Алиса подняла на него глаза. Он улыбался ей, но его улыбка была вымученной, холодной. Алиса опустила стекло, протянула руку, и Кевин на секунду задержал ее в своих ладонях.

– Может, ты и права, все вышло слишком поспешно, – беззвучно, одними губами, сказал он и, когда машина тронулась с места, тут же отвернулся и быстрыми шагами пошел назад к дому.

Может быть, попроси он сейчас ее остаться, у Алисы не хватило бы сил на этот раз отказать. Как легко он принял ее решение, и это лишний раз доказывало, что она снова обманулась и между ними ничего кроме красивого, страстного секса не было. Только секс, проявление физиологии здоровых молодых тел, ничего большего.

Слезы из ее глаз полились с новой силой…

Эпилог

Утонуть в твоих глазах

Прибрежный песок, шелест набегающих волн. Пустынный пляж, звездная ночь. Мужчина с обнаженным торсом и в коротких шортах и очень счастливая женщина в длинном платье-халате лежат на остывающем, но еще теплом и мягком песке.

Кто же та лучащаяся от счастья женщина? Медные волосы, узкие лодыжки, маленькие ступни, обутые в сандалии из мягкой кожи… Ну конечно, мы ее узнали. Это Алиса.

– Оказывается, черное – это тоже красиво, – глядя в бархат ночного неба, испещренного бриллиантами звезд, сказала она задумчиво. – Правда, когда глядишь в эту бездонность, в безграничность, становится немного не по себе. Как будто тебя затягивает неизвестность.

– Чего ты боишься, ведь я рядом?

Она повернула голову на голос. Спутанные выгоревшие на солнце волосы, стекла очков, скрывающие взгляд. Она протянула руку. Плечо было теплым, словно кожа отдавала весь тот жар, что накопила за солнечный день. Приподнявшись, молодой мужчина наклонился над ней.

– Ах, Кевин, ты снова хочешь меня поцеловать?

Едва она успела высказать предположение, как его губы коснулись ее губ. – Не хочу, не буду, не хочу, не буду!.. – закрутила она головой, но он обхватил ее голову своими большими ладонями и поцеловал.

Темнота и звуки бриза нежно окутывали их. Было ощущение, что они одни на всей Земле.

– Я чувствую себя Евой, – сказала она, когда Кевин, оторвавшись от нее, лег с ней рядом.

– Если ты Ева, тогда я твой Адам.

– Сейчас я проверю. – Алиса привстала на локте и занесла над ним свою руку. – Надо пересчитать твои ребра. Если одного не хватает…

– Нет! Только не это! – дернулся в сторону Кевин. – Ты же знаешь, я боюсь щекотки!

– Ах ты, недотрога. Ладно, не буду считать твои ребра, поверю на слово, мы созданы друг для друга, – согласилась она и перевернулась на живот. – Только, мой Адам, пожалуйста, меня больше не целуй. У меня уже все губы потрескались.

– Не целовать? Никогда? – Глаза за стеклами очков лукаво блеснули.

Алиса сделала вид, что погружена в размышления.

– Почему же никогда? Я совсем не против твоих поцелуев. Только потерпи немного. Дай мне передышку… эдак с часик.

– Такого испытания я не выдержу. Минут десять я еще потерплю, – вздохнул он. – Но если ты сама меня поцелуешь, я не буду возражать.

Алиса коснулась губами его уха. Мочка была прохладной и мягкой.

– Милая моя…

Кевин попытался ее обнять, но она рывком вскочила на ноги и бросилась к морю. По пути, сбросив шлепанцы и платье, она ринулась во влажную, теплую черноту.

– Не уплывай далеко, будь осторожна, – услышала она с берега. – Возвращайся! Я уже начинаю скучать.

– Не скуча-а-а-ай. Я скоро-о-о-о.

Алиса плыла, широко разводя руки, и смотрела вниз, в мигающую световыми бликами тьму ночной воды. Она наслаждалась ласковыми объятиями теплого моря, радостью движения своего тела. Она все плыла и плыла, разгребая руками воду, устав, опрокинулась на спину. Ночное небо было столь же прекрасным, как и ночное море.

Но вдруг в ее сознание вкралось опасение. А если она уплыла так далеко, что не сможет найти путь назад? Тут же развернувшись, она вмиг успокоилась. И хотя в темноте она не различала силуэт Кевина, освещенный причал был ей маяком.

Когда она вышла на берег, ее встретили мягкие махровые объятия.

– Знаешь, какие мысли посетили меня, когда ты скрылась из вида? – спросил он, укутывая ее в полотенце с головой и прижимая к себе.

– Что ты любишь меня, – предположила она, выглядывая из-под полотенца.

– Люблю тебя? Я тебя люблю… Я люблю тебя… – Шептал он, будто прислушиваясь к тем ощущениям, какие вызывали в нем его собственные слова. Алиса чувствовала, как шевелятся его губы около ее щеки; его дыхание, как и его слова, согревали ее.

– И я хочу, чтобы мы всегда были вместе.