Обернись!.. Часть четвёртая

– Спокойно, Арри, – у Алдара голос тоже звенел льдинками, хоть он пытался этого не показать. – Зина хочет понять нас, это естественно, не мешай ей. Тайрин, ты или я?

– Я. Как выживали? Спектр. Из-за него мы выносливее всех остальных, его наличие иначе не выдержать. Не физически сильнее, до оборотней, к примеру, нам далеко, с людьми приблизительно на равных, а именно выносливее. Когда-то это было преимуществом, потом стало проклятием. Зачем выживали? Опять же из-за спектра. Мы не можем отнять ничью жизнь, включая свою. Считается, что самоубийство и убийство для нас неприемлемы в силу моральных принципов, и это так. Только сами моральные принципы прямое следствие влияния спектра, он не допускает наличия в нас даже капли тьмы, а всё, что противоречит жизни и есть тьма.

– Что-то новое, – удивился Алдариэль. – Интересная теория во второй части. Откуда?

– Из головы, естественно. Других средств у меня сейчас нет, но здесь они и не слишком нужны. В общем-то, всё довольно прозрачно, просто мы настолько привыкли считать это нормами морали, что не дали себе труда задуматься, откуда они вытекают

– Он прав, Дар, – подтвердил Фаарр. – Абсолютно безошибочные выводы.

– Угу, судя по всему, сейчас было что-то гениальное, – не прониклась Зинка. – Тогда, господин гений, соизвольте объяснить, как вы, такие все светленькие, не хило так потоптались по женским чувствам? Это в категорию тьмы не попадает? Совершенно нормально?

– Совершенно ненормально, и не должно было быть так. Но это не тьма. Построив Шорельдаль, мы сконцентрировали слишком большое количество света в одном месте, в результате ослепили сами себя, разучились видеть других. Проще говоря, зазнались. А как же? Лучшие во всём. Весь научный и маготехнический прогресс на нашей совести, культурный, в немалой части, тоже. Почти не отметились только в медицине и военных разработках, они нам практически не требовались и мало интересовали. Поначалу ещё занимались, потом расслабились от спокойной жизни и окончательно забросили. Но и за всё остальное нас разве что на руках не носили. Привыкли, разбаловались, стали воспринимать, как что-то само собой разумеющееся. И с женщинами так же. Все природные достоинства: внешность, врождённое обаяние, физические параметры, плюс, извиняюсь за прямоту, умение доставить сексуальное удовольствие партнёрше, вели к закономерному результату – отказа мы не знали. Но если в науке и прочем всего добивались сами и признание было вполне заслуженным, то с женщинами особых усилий не прилагали, а то, что даётся само, не слишком ценится. Вот и перестали замечать не только любительниц разовых развлечений, но и вообще всех. Доступно объяснил?

– Не тупая. А теперь вы свои взгляды на жизнь в корне пересмотрели? И потребовалось для этого всего лишь угодить в положение бессловесного скота?

– Зинка! Ты… Это уже слишком! Ты вообще думаешь, что говоришь?

– Думаю, Маш. Я о многом думаю. Например, о том, как допустили, чтобы они, такие хорошие, оказались в таком дерьме. Ну, не бывает, чтобы такое случалось просто так.

– Ты считаешь, что всё произошедшее – наказание нам именно за это? – мне от тона Алдара стало нехорошо, я его такого с первых дней не слышала. – За то, что принимали заслуженные почести и незаслуженное внимание? Не перебор ли?

– Египетский родственник! Алдариэль, разве я это сказала? Твою дивизию… Реально, это. Хрень какая-то получается. Ну да, хотели бы на место поставить, ну устроили бы вам военный конфликт местного значения лет на несколько, со стандартным набором разрушений и обмена пленными. Пока нормальную жизнь не восстановили бы, так и не вспомнили бы о собственной крутизне. Нет, иное тут что-то. Ладно, хрен с ним, пойму когда-нибудь. Сейчас у нас повестка дня другая. Мы на исполнение этого указа так и будем со стороны смотреть или меры примем какие-никакие?

– О, Зин, уже «мы»?

– Фаарр, вот какого ты начинаешь? Я конструктивные предложения хочу услышать, а не твои подколки.

– А для тебя конструктивное пока одно. Тебе его Вад наедине озвучит. В остальное – не лезь. Парни без твоих подсказок знают, что делать.

– Какие парни? – Зинку такая перспектива совсем не устраивала, её на подвиги тянуло. – Одним вмешиваться нельзя, другим из леса не высунуться, принц и тот не в лучшей форме. Короче, Ольховская, вся надежда на нас. Организуем бабский батальон и поставим этот мир на уши.

– Зин, не смешно. Три дня всего, почти два уже. И даже Чёрную Невесту не повторить, платья нет.

– И не надо, Мар, – отринул несбыточный вариант Огненный. – Дважды этот номер не прокатит, тем более что настоящая на свободе.

– Бли-ин! – на меня напало хронически опаздывающее просветление в мозгах. – Я дура! Мы все идиоты. Болтаем, а если она опять… Мне Ста… защиту ставили, но после… – я чуть не ляпнула «Грани», но вовремя осеклась. – После портала не могла она слететь? У Зинки же блок нарушился, вдруг и у меня? Всё, не говорите при мне ничего совсем на всякий случай! Бли-ин! Мы уже столько наговорили вчера…

– Мар, не вопи. Здесь можно говорить. В других местах – да, не стоит, пока не проверим, что у тебя с защитой, а тут всё закрыто, так что успокойся.

– Точно? Фаарр это точно? Хорошо тогда. Мы на берег поэтому не пошли? – и окончательно допрозрела: – Парни? Фаарр, какие парни? – и уже зная ответ: – Тайрин, он о вас? Да? Призраки? Ты тоже с ними?

– Мари, тебе правду или успокоить?

– Я поняла, Тайрин. Можешь не продолжать.

– Мари, маленькая моя, я тебя очень прошу, не загоняй себя в кошмар, – Тайриниэль взял меня за руки. – Ладно? Мне ничего не грозит, помни об этом.

Я помнила. И нашу первую встречу на берегу, и Прощальную площадь, и переставшее биться сердце. И то, как без всякой магии он шёл за мной без малейшего сомнения. Хорошо помнила. И понимала, что теперь его ничто не остановит. Всех их, кто уже на свободе. Они сделают всё возможное и невозможное, чтобы вытащить остальных. И Алдар, как только немного придёт в себя, присоединится к ним. Как сказал Огненный? «Банда с луками наперевес»? И из всех магия только у троих, и то у Шерина совсем слабая. Но они будут снова и снова рисковать, чтобы ещё кто-то стал свободным. А я… Стоп! А вот здесь уже полегче: я буду с ними! Нам теперь с Алдаром расставаться не положено. Спасибо, Великие! Я улыбнулась Тайриниэлю:

– Будь осторожен. Хорошо? – он посмотрел недоверчиво и серьёзно, но кивнул. – И покажешь мне немножко своей магии? Я её теперь вижу.

– Какая новость! – Тайрин обрадовался, аж засветился. – Мари, поздравляю! А своей управлять получается?

– Не-а, только вижу. И, кажется, только не свою. Щит вон свой не вижу, стена, как стена.

– Щит ты не видишь, потому что его нет, исчез вместе с тобой, – успокоил Огненный. – Мар, а с чего такое продвижение? Само получилось?

– Нет, я думаю, от феникса. Я одного погладила, потом ещё одного увидела и…

– Стой, Мар. Ты погладила феникса? В твоём мире… Подожди, сейчас у Шана уточню, – Огненный не ушёл, просто помолчал несколько секунд. – Мандрагора ползучая! Кажется, у нас проблемы.

– Огонёк, без пауз. Для Арри это опасно?

– Нет. Было бы опасно, её бы тут не было, сгорела бы на месте. Откуда они взялись в твоём мире? Шан говорит, ни по каким признакам их там не должно было быть.

– Ага, он нам тоже говорил. Но Луч был. И тот другой, большой. А почему проблемы?

– Потому что феникс и тьма несовместимы. Теперь одно из двух: или мы неправильно поняли послание Великих и речь не о тьме, или возвращать тебе нечего, он её выжег.

– Это точно? – я нереально обрадовалась. – Фаарр, ты считаешь, во мне нет этой дряни? Правда? И Моринда меня не увидит и не услышит? А Ста… почему мне ничего не сказали? Меня же смотрели, когда мы узнали, что я на мать сбрасывалась после лечения?

– Спроси что-то полегче, – Огненный совсем не обрадовался. – Например, как мы Тайрина наверх поднимать будем.

– В смысле?

– В прямом. Если Озеро тебя выкидывало, потому что узнавало Моринду, то сейчас это под большим вопросом. Дара я выведу. А Тайрина… Шан мог бы, он пока без запретов, но Тайриниэль никогда не ходил с нами, а учиться времени нет, он в Лесу нужен.

На какое-то мгновение я понадеялась, что так и получится и Тайрин останется здесь, в безопасности. И тут же увидела его глаза. Нет, нельзя. Для него это станет таким ударом, от которого он долго не оправится, если вообще сможет. Удержалась, чтобы не вздохнуть жалобно.

– Пойдём проверять. Ваади, поднимешь меня? Сначала одну. Посмотрим, как оно теперь ко мне относится.

– Одна ты не пойдёшь, – для вескости Алдариэль ещё и руку на плечи мне положил. – Только со мной.

– Нет, Дар, – внёс корректировки Огненный. – Со мной. Рисковать не будем. Сначала я Мар провожу, потом тебя заберу.

Водный поднял нас на поверхность и Фаарр тут же исчез, чтобы почти сразу появиться с Алдаром. На Озеро я теперь поглядывала с опаской: возьмёт и не выпустит, как остальных. Хорошо ещё хоть тепло, уходили мы из поздней осени, а пришли в лето. Лето? И прошлый раз, когда везде была осень и дожди, здесь сохранялось тепло. Но Са-Бира была одета не по-летнему.

– Ребята, а в Аршансе сейчас что? Время года какое?

– Зима полным ходом, – Огненный поёжился. – Терпеть её не могу.

– А тут?

– Тут всегда лето, – как что-то само собой разумеющееся пояснил Ваади. – Русалки в холоде не живут. Так, смотри, до воды только дотронешься, больше никаких движений. Ясно? Я тебя из Озера контролировать буду, Фар с берега. Не бойся, ничему плохому случиться с тобой мы не позволим. Алдариэль, отойди подальше, не заставляй отвлекаться на тебя.

– Не заставлю, но не отойду.

– Алдар, пожалуйста! Могут брызги полететь. Немножко отойди.