Когда Бог смотрит в микроскоп. 50+1 невероятно-вероятных историй из жизни землян

Прямо на светофоре. Блин! Татьяна перепугалась. Потом взяла себя в руки и…

– Вы меня простите ради Бога, девушка! Виноват. Все исправлю, все решу. Звонить никуда не надо. Можно ваш телефон?

Мужчина слово сдержал. История обошлась без последствий, кроме одного: она вдруг почувствовала себя ЖЕНЩИНОЙ!

Как это? Непонятно с первого раза.

Спокойно, легко, центрировано, без необходимости что-то доказывать, подстраиваться, отвоевывать, решать, брать на себя.

Машина осталась в мастерской. Мужчина решил все финансовые и организационные вопросы. Предложил подвезти. Таня улыбнулась, поблагодарила, но отказалась. Он уехал.

Купила рожок ванильного мороженого, села в случайный трамвай, прислонила голову к горячему от солнца стеклу и зажмурилась.

Встрепенулась, чтобы уступить пожилому мужчине место.

– Сидите, пожалуйста. Вы же барышня. Я буду стоять и любоваться вами. Это настоящее удовольствие.

– Любоваться?

– Конечно. Понимаете, несмотря ни на что, я все еще мужчина, а вы – красивая ЖЕНЩИНА. И Танюша впервые в жизни просто согласилась.

МЕЛОЧИ ЖИЗНИ

У Софьи Михайловны был сложный характер. Многие бы сказали – невыносимый. Но только не Геннадий Павлович. Он вопреки общественному мнению – своих родителей, родственников и друзей – делал все возможное и невозможное, чтобы усугубить ситуацию.

Отдавал жене зарплату, беззаветно выполнял все ее мелкие и даже крупные поручения. На премию покупал пирожные и гранатовый сок в стеклянных бутылках. Для нее. Прилежно утюжил ей кофточки и ел пересоленный борщ. И, что самое поразительное, – с улыбкой. Без гримас боли и страданий. Без жалоб и упреков. Легко и с удовольствием. Потому что никто не видел, как нежно она чесала ему за ушком и прижимала лохматую голову к роскошной груди. Как утешала и защищала в его собственных глазах от чужих мнений. Как задорно они хихикали под одеялом, рассказывая друг другу анекдоты. Кидались подушками и танцевали голыми танго.

Софья Михайловна страшно раздражала маму Геши (так она ласково называла «пропавшего» в омуте любви сына, глядя на его детские фото). Варвара Семеновна даже составила список всех недостатков невестки. Она имела обыкновение зачитывать его только коту Василию. По двум причинам. Во-первых, он древнейший член семьи. Во-вторых, не болтливый. Павлу Иосифовичу такого доверия оказано не было. Потому что супруг и отец «ребенка» не имел окончательной позиции относительно выбора сына и постоянно метался в предпочтениях. Один раз даже заступился за Софу вопреки «расстрельным» взглядам жены с дивана. Геша старался угодить всем. И, казалось, находил в этом счастье.

Дети уже давно оставили их Софочкой одних и навещали по праздникам и выходным. Кристина любила мать, но была к ней «несправедлива». Вадим вежлив и предупредителен. Все соблюдали дистанцию и старались как умели.

Софья Михайловна сетовала на холодность детей и их неблагодарность. Геннадий Павлович в этот момент бежал за каплями пустырника или валерьянки. А момент такой случался всегда, когда Кристина отказывалась принять советы любящей матери и, упаси Боже, применить их в своей жизни. Дочь начинала дерзить, бросать трубку и хлопать дверью. По ситуации. Мать – метать молнии. Геннадий Павлович – их усердно ловить. Молнии, разумеется.

Вадим «жил» в телефоне, поэтому конфликтов не создавал.

Соседи почитали эту пару за идеал. Зинаида Прокофьевна даже приносила варенье и всячески «прокладывала» себе путь на их семейную кухню. Ей хотелось узнать секрет этого поразительного «согласия». Но Софья Михайловна предпочитала обсуждать музыку и картины. Геннадий Павлович мог говорить только за футбол и успехи в огородном искусстве. А кот Василий, как известно, был нем и неподкупен.

Однако раз в год случалось самое страшное. И длилось ОНО от двух недель до месяца. Супруги ругались, замолкали и переселялись в разные комнаты. Страдали молча. Никому не рассказывали подробностей. Разве что коту Василию.

В эти дни «окружающий мир», состоящий из родственников, детей, друзей и соседей, замирал в ожидании. Сердца наполнялись смесью страха, сочувствия и сожаления. Никто больше никого не критиковал. Не хлопал дверью. Не дерзил. Все молились и ждали перемирия.

А когда оно по неведомым причинам однажды наступало, – радовались и собирались на ужин за одним столом.

Однажды в припадке благожелательности Варвара Семеновна даже пошила Софочке новое платье. Торжественно вручила его на глазах обомлевшего кота Василия и даже заплакала от своей чувствительности. Наступали дни благоденствия. Ненадолго. И никому не приходило в голову выяснить причину этой странной и регулярно повторяющейся «трагедии». Но предполагали самое ужасное. Кроме кота Василия. Он знал, что виной всему Гагарин.

По мнению Софьи Михайловны, его похитили инопланетяне. Геннадий Павлович же был уверен, что космонавт погиб в авиационной катастрофе, выполняя тренировочный полет на самолете. Так сообщали официальные источники. В этом вопросе позиции супругов были решительно непримиримы. На другие «мелочи жизни» они внимания не обращали.

ПРЕКРАСНАЯ И НЕСЧАСТНАЯ

Маша была прекрасна. Со всех сторон. Это было очевидно. Всем, но не самой Маше. Она сомневалась. Не верила. Смущалась. Говорила: «Да идите вы все…»

И прочие нелепости и неприятности в ответ на комплименты и похвалы.

Потому что скромная. И если будет себя ругать и запихивать под старый бабушкин комод, то люди непременно все правильно поймут и оценят. А что им, этим самым людям, больше делать нечего, кроме как разгадывать непростую Машину личность? Тратить время, внимание, усилия на распаковку ее нежной, загадочной и такой офигенной души.

Именно в душе, а не в другой какой части ее вполне себе симпатичного тела, Маша прекрасна: добра, щедра и любвеобильна. Все остальное – тлен и обман зрения.

Поэтому она будет честной, а значит, холодной и неприступной. Чтобы мужчины понимали, что не надо обольщаться выпуклостями, впуклостями и округлостями. А сразу зреть в корень. Сквозь пуховик, толстый свитер, футболку, лифчик, кожу, грудную клетку – и прямо в «туда».

Куда? Ну, в душу, сердце, чакру или что там еще живет из «настоящего»?

Короче, надо именно так. Как в сказке про Лягушку-царевну. Вот, она, типа, такая страшная из себя вся, но на самом деле нет. А ты, блин, хоть и царевич, но догадайся, напрягись, шкуру сдери, сожги и Кощея победи.

Зачем?

Ну, для счастья.

А пока царевна Маша будет ходить в старом халате, с пучком грязных волос и без макияжа.

Кому надо, тот разглядит бриллиант. Слепой, ленивый и не вдумчивый пусть идет лесом.

Собственно, таких оказалось большинство.

Вначале Маша только усмехалась. Лет так эдак до 25. Потом презрительно фыркала до 35. В 40 немного растерялась. Стала пересматривать концепцию бытия и искать новые места в своей привлекательности.

Например, научилась вкусно готовить, вышивать крестиком и медитировать. Помыла и расчесала свой пучок, заказала платье с доставкой. Сходила в салон, на массаж, фитнес и тай чи.

Привела себя в такой вид, что зеркало, если бы могло, женилось на ней решительно и бесповоротно.

Да, Маша была прекрасна. Но еще не уверена.

В дверь позвонили.

– Кто там?

– Курьер. Доставка.

– Но я ничего не заказывала. Простите…

– Вы – нет, вам – да.

– Господи, а кто?

– Не знаю. Распишитесь и забирайте.

Маша испугалась, но пошла на риск.

– Вот. Цветы. Записка внутри. И еще…