В Одессу на майские

– Самое настоящее. Кто спас украинский народ от ляхов? Кто создал после революции страну «Украина»? Кто сделал ее процветающей республикой Союза? Кто дал ей независимость? И за это все она нас все последние годы обманывает, обворовывает, а теперь и вовсе предала, собравшись вступить в Европу.

– Ой, да успокойтесь вы, Дмитрий Вадимович, никто нас не предал, просто народ захотел себе лучшей жизни, что в этом непонятного? – пытался оправдаться Петя, потихоньку продвигаясь в спасительную комнату Ирины.

– А ты был в этой Европе, чтобы так рассуждать? Не был, то-то и оно! Вон, Финляндия рядом, сделай себе иностранный паспорт и езжай, посмотри, как они живут. Что, Ириша, роскошно? – повернулся отец к жавшейся к стене дочери.

– Нормально, – неуверенно ответила та, – скромненько, но чистенько.

– Вот именно, скромненько! Не было бы нас, они бы жили бедненько и чистенько. Это, мы, идиоты, своего мыльно-рыльного не берем, в Финляндию ездим. Причем машинами вывозим!

Было заметно, что отец сильно рассержен. Причина тому была. Он занимался оптовыми поставками в Питер отечественных стиральных порошков и продвижением их на внутреннем рынке, потому весь иностранный импорт у него вызывал раздражение.

– Правильно Путин сказал, если войдет Украина в ЕС, потащит к нам беспошлинный европейский товар. Что тогда делать нашему производству, закрываться? – сердито посмотрел он на Петра. – Так что, молодой человек, вначале надо разобраться, что к чему, а потом радоваться. Правильно я, мать, говорю, – повернулся он к выглянувшей из дверей гостиной жене.

– Ты всегда все правильно говоришь, но только почему гостя на кухню не приглашаешь, он ведь наверняка голодный, – ответила та примирительно, широким жестом зазывая Петю на кухню.

– Да нет, спасибо, Полина Ивановна, я только что обедал, – сдержанно ответил ей Петя, – я немного посижу и пойду. Устал сегодня ужасно, – и, пропустив вперед себя подружку, зашел вслед за ней в ее комнату.

– Странный твой папаша, смотрел одни комиксы и вдруг прозрел. Оказывается, он против Европы, – продолжил дискуссию Петр, даже забыв ее чмокнуть, как это делал всегда.

– Он не против Европы, он за Россию и свой бизнес, – пыталась оправдать отца Ирина, – ты с ним лучше не спорь, он упрямый, что-то вобьет себе в голову, его не переспоришь. Недавно за компьютер засел, теперь там постоянно с кем-то переписывается и страшно сердит на украинцев за то, что они Россию считают отсталой страной и решили идти в Европу.

– Но ведь они правы, мы от Европы отстали надолго, если не навсегда. Надо догонять, но для этого нужна демократия, коррупцию надо уничтожить, олигархам не давать грабить страну. Вот как на Украине: не хочет Янукович в Европу, купил его наш президент, народ против этого восстал. Песни поют на Майдане, речи произносят. И, заметь, никто им не мешает, менты никого не ловят и в автозаки не закрывают.

– Может быть, это и так… Но ты лучше с отцом не спорь, мне все рассказывай.

– Если не хочешь, я тебе ничего говорить не буду. Мне достаточно споров в общаге. У нас Терминатор и Матрос объединились против меня и постоянно чморят.

– Они же против власти? – удивилась Ирина.

– Да, они против, но каждый по-своему. Терминатору царя подавай, Матросу – генсека. Сами, похоже, на эти места метят. Однако теперь объединились и говорят, что перед угрозой внешнего врага надо быть за Родину.

– А ты разве не за Родину? – пожала плечами Ира.

– Демократы тоже за Родину, но без тоталитаризма, за свободу слова, свободу мнений и так далее. Поняла?

– Поняла, – как всегда смиренно ответила Ира, чтобы закончить спор.

Потом они еще немного поболтали, помиловались, но что-то мешало их сегодняшней встрече, и Петя, немного посидев, ушел. Вплоть до самого Нового года Петька не задевал с отцом Ирины тему об Украине. Сам же Дмитрий Вадимович так увлекся этими событиями, что больше ни о чем говорить не мог.

– Нет, ну вы видели где-нибудь такое? Эти молодчики майданутые на всю голову, бьют и жгут Омоновцев, а те терпят! Куда этот хренов президент смотрит? Разогнал бы всех водометами, развез бы по ментовкам в автозаках, и дело с концом. Нет, шляется по разным странам. Как можно из дома убегать, когда он в огне? Совсем умом тронулся. Наши тоже влезли со своими кредитами, будто деньги девать некуда. Лучше бы бизнес не обирали, на развитие что-нибудь оставляли, чем всяким придуркам раздавать. Раньше надо было заигрывать с Украиной, а не душить соседей непомерной ценой на газ, так ведь нет, свои Газпромовские карманы набивали.

Однако все, что раздражало отца, безумно радовало Петьку. Он буквально летал от счастья, узнав об очередной уступке власти восставшим. Ира, утонувшая в любви, вообще мало интересовалась Украиной, ей нужен был Пека, его руки, губы, глаза, он сам, такой любимый и желанный. Отца она тоже слушала в пол-уха, бездумно кивая, чтобы не обижать.

Новый год всей компанией праздновали в Карелии, сняв для этого домик в одном из пансионатов. Поспорили немного об Украине, каждый отстаивал свое мнение, но захмелев, расслабились, а потом и вовсе разошлись по комнатам с подружками, оставив Пашку поддерживать огонь в камине и смотреть телевизор. Катаний на лыжах по зимнему лесу не получилось ввиду отсутствия снега, и, побродив по лесу, насобирав шишек, ребята первого числа отправились домой. Вечером Петьке надо было заступать на смену. Он завез подружку домой, где принял предложение Ириной мамы, отметить Новый год с ними вместе. Дмитрий Вадимович вышел к столу откровенно сердитый и тут же набросился на дочку с вопросом:

– Ты где болталась два дня?

– Я же говорила, что мы за городом праздновали Новый год. Сегодня Пете на работу, вот мы и вернулись.

– Говорила она! А к экзаменам кто готовиться будет?

– У меня только девятого первый экзамен, я успею. Пыталась успокоить отца дочь, но он все больше наливался раздражением.

– Ты, говорят, с Украины, – неожиданно повернулся он к Петьке.

– Вообще-то нет, – ответил тот. – Я только там родился, и мать у меня оттуда. А отец военный, вот всю жизнь и скитаемся по гарнизонам. А что?

– Да, я смотрю, ты вроде русак, а ведешь себя как типичный хохол. Признайся, ты ведь теперь за них?

– Я не за них, я за демократию, за власть народа.

– Знаем мы эту власть народа, вначале они все демократы, а потом диктаторы. Нет этой демократии, есть те, кто управляет народными массами. Вся демократия, как дышло, куда повернул – туда и вышло. Ленин тоже был за власть народа и что? Он основал в нашей стране такой тоталитаризм, которого не было даже во времена Ивана Грозного. Вот и на Украине могли бы демократично через год переизбрать нового президента, но нашлись силы, которые заявили, что надо скинуть действующую власть с помощью оружия. А Запад просто заходится от воя, как все правильно, как все демократично. Как можно радоваться? Какая это демократия, когда фашисты на Майдане заправляют? Вы вот знаете, кто такой Бандера, с флагами которого ходят украинские дерьмократы? А факельное шествие видели на Крещатике в Новый год?

– Нет, мы телик не смотрели, – ответил Петя. – Я знаю, что Бандера – это их национальный герой. Что тут такого? Мы же славим своих героев, почему им не иметь своих?

– Своих, говоришь? Под знаменами этого Бандеры в период войны были устроены погромы евреев во Львове, резня на Волыни, где поляков вырезали вместе детьми, чтобы освободить территорию для украинцев. Своих сородичей Бандеровцы тысячами уничтожали после войны! Они страшнее басмачей, те хоть женщин и детей не трогали, а эти деток просто привязывали к столбам, чтобы на них пули не тратить, и те умирали мученической смертью. Теперь портрет этого урода Бандеры висит в Мэрии Киева.

– Папа, это учили раньше в школе? – спросила Ирина. – У нас ничего такого в учебниках не было.

– То-то и оно, что ни наше, ни ваше поколение ничего о Бандере не знали. Стеснялись в советских учебниках писать про то, что представители братского украинского народа были фашистами. Между прочим, сегодня я прочел в инете, что именно они, а не немцы сожгли Хатынь, и еще несколько белорусских деревень. Эти сведения были засекречены, но, как говорится, в свете украинских событий, их рассекретили. Я был в Хатыни еще студентом. Там, в принципе, ничего нет, только мемориал и памятные доски, на которых выбиты имена сожженных крестьян и список деревень, которые были сожжены дивизией СС «Галичина». Эта дивизия была полностью сформирована из украинских националистов, а при прежнем президенте Украины Ющенко командир этой дивизии Шухевич был посмертно удостоен звания героя Украины.

– Зачем? – удивилась Ирина.

– Затем, чтобы привлечь внимание к этому ублюдку и воспитать на его примере подрастающих украинцев.

– Может быть, все же, чтобы воспитать на их примере патриотов? – неуверенно спросил Петя.

– Патриот, который признает только свою нацию, а все остальные ненавидит, и есть фашист. Впрочем, давайте все же выпьем. Новый год все-таки. Итак, я предлагаю выпить за мир!

Все переглянулись, удивившись такому непопулярному тосту, но выпили.

– Вы, Дмитрий Вадимович, просто как мой папахен, поднимаете тосты за мир, – все же не стерпел Петя.

– У наших родителей, переживших войну, это был главный тост. Помяните мое слово, скоро он и у вас станет самым главным.

Опрокинув стопку водки и тяжело поднявшись, он ушел в свою комнату.

– Не обижайтесь на отца, – извинилась за мужа Полина Ивановна, – очень он переживает из-за этого Майдана. Вчера позвонили поздравить наших друзей из Киева с Новым годом, так они нас буквально облили ушатом помоев. Обозвали оккупантами, лапотниками, коммуняками за то, что мы им в ЕС не даем войти. Отец все это выслушал, послал их и с горя напился. Он с похмелья такой сердитый. Так-то он у нас человек мало пьющий. Вы уж его, Петя, не дразните, имеете свои убеждения, старайтесь скрыть. Своим родителям рассказывайте, они простят, а ему не надо.

– Моим тоже этого говорит нельзя, типичные совки, им жесткую власть подавай. Я со своим батей тоже рассорился. Он говорит, что я предатель интересов своей страны, раз поддерживаю Майдан. Такого же мнения и моя мать, ее сестра с племяшом из Одессы накрутили. Говорят, что их западенцы забодали, требуют, чтобы все на украинском разговаривали. Я понимаю, это перегиб, так сказать, революционный, потом все устаканится и пойдет по-прежнему. Однако они имеют право на свой национальный язык и историю.

Однако время шло, а спокойствия на Украине не наблюдалось и, если Дмитрий Вадимович все больше мрачнел, то Петька ходил как именинник. Когда в конце февраля совершился правительственный переворот, он был счастлив.

– Представляешь, – кричал он, размахивая руками, – народ Украины победил! Ничего не смогла сделать власть. Ее просто под зад выгнали. Погибли бойцы, но дело их победило. Президент бежал, а народ выбрал свою власть! Я вчера ночью пришел со смены и до утра смотрел трансляцию с Майдана по «Дождю». Просто мурашки по коже бежали и слезы подкатывали, когда кольцо омоновцев стало сжиматься вокруг митингующих, а те зажгли покрышки, чтобы не подпустить к себе и пели свой гимн. Вот это настоящие патриоты! Нам бы так!

Ира его восторгов не разделяла, но и не возражала. Дома комментарии о победе Майдана были другие.

– Доигрался этот трусливый президент, прогнали его. Дождался, пока толпы вооружились, а сил их сдерживать не осталось. Сам все проиграл и людей погубил, – говорил отец.