Путешествие на запад, или Как Кощей на свадьбу ходил

– Совсем обнаглели, – буркнул из-под ног разбойник, – Средь бела дня грабят. Ни стыда не совести.

Отвечать Кощей не стал, посчитав сказанное то ли утверждением, то ли комплиментом, зато снова дёрнул ухом. Взвизгнула тетива, причём не одна, и в них полетели стрелы. Те, что летели в него, Иван отбил мечом, а те, что летели в злодея, лишь глухо звякнули, словно ударились о металл, и осыпались на землю.

Кощей недовольно посмотрел себе на грудь, где в сюртуке появились дырочки, а потом поднял руку, и сверху снова обрушилась тяжесть.

– Ну что стоишь? – посмотрел он на Ивана, – Иди, собирай.

Богатырь дёрнулся и застыл, озадаченно почесав затылок.

– Их же там много, – попенял он Кощею и добавил, – А руки у меня две. Всё не влезет, – пожаловался он, – Я даже мешка с собой не прихватил.

– Дурной ты, – вздохнул Кощей и, дабы не обидеть друга, пояснил, – не опытный, говорю. Там же где и кошели искать будешь, посмотри. У них точно мешки с собой есть и не один.

Зашипев от досады, что столь очевидная мысль не пришла в голову к нему, Иван осторожно двинулся вперёд, нащупывая ногой тела. Не успев облегчить ношу, а заодно и совесть даже первого разбойника, Иван напрягся и резко распрямился.

– Это шо тута происходит? – поинтересовался свистящий голос со стороны чахленькой рощицы у бездвижно лежащих товарищей, – Я не понял? Разбойники вроде не они, а грабят вас?

Невысокий смуглый мужик, с большим торсом и потому кажущимися тонкими ногами, озадаченно рассматривал необычную картину. Посмотрел сначала на Кощея, потом на Ивана, а потом снова перевёл взгляд на Кощея.

– Ты холопа-то своего отзови, – накрутил он на палец длинный чёрный ус, – И верни чужое. И иди отсюдова, пока я не передумал.

– Чужого я не брал, – пожал плечами Кощей и кивнул Ивану продолжать.

Богатырь на «холопа» снова обиделся, но решил, что потом к этому моменту вернётся, а пока пусть так. Пошарив по груди ближайшего разбойника, Иван удовлетворённо хмыкнул, и расправил найденный мешок. Мешок был крепкий, новый, а главное большой. Покрутив в руках меч, он убрал его в ножны и, повернувшись спиной к усатому разбойнику, достал кинжал.

– Так значит?! – хрюкнул от возмущения главарь и начал закатывать рукава, – Ну сами напросились, так что нечего потом и тыкать.

Кощей с интересом посмотрел на разбойника, достал огромный двуручный меч и, встав между Иваном и противником, воткнул его в землю перед собой. Небрежно облокотился на рукоять и насмешливо приподнял бровь. На мгновение разбойник замер, снова возмущённо хрюкнул и, засунув два пальца в рот, оглушительно засвистел.

Трава прижалась к земле, но порывы ветра быль столь сильными, что её всё равно начало вырывать вместе с корнями. Разбойникам на земле не улететь кубарем, помешало только заклинание Кощея, всё ещё придавливающее их сверху.

Иван зажал руками уши и обернулся. Воздух напирал стеной, но дойдя до меча Кощея, разрезался им, расходясь в стороны и не причиняя никакого вреда ни царю, ни Ивану.

На секунду повисла тишина, а потом снова раздался свист, да такой, что зазвенело уже в голове, а в глазах вспыхнули искры. Поморщившись, Иван сплюнул в сторону и, подойдя к Кощею, глухо бросил, особо не надеясь, что тот его услышит:

– Одолжу?

Он протянул руку к двуручнику костлявого и резко вытянув, крестом крутанул в руке, разбивая плотный воздух. Поймав чуть удивлённую, но одобрительную улыбку Кощея, Иван хмыкнул и недобро посмотрел в сторону разбойника. Выставив меч перед собой, он уверенно двинулся на свистуна.

Тот, упоённо выводя очередную трель, зажмурился и потому лишь удивлённо охнул, когда со всего маха Иван зарядил ему слева по лицу. Сопли полетели в сторону вместе с зубами и искрами из глаз, а вокруг сразу стало так тихо, что Ивану даже показалось, будто он оглох.

Разбойники вокруг осторожно вставали из травы и пятились, не понимая, то ли бежать «на», то ли «от» странных гостей.

– Это тебе за «холопа», – буркнул Иван, довольно стряхивая с перчатки на землю пару капель крови, – И не свисти! Денег не будет.

Кощей хохотнул, а усач тяжело поднялся, осторожно пощупал челюсть и резко дернул рукой, с хрустом вставляя её на место.

– Сразу бы сказал, что «свои», – обиженно ткнул он пальцем в Кощея, снова проигнорировав Ивана.

– Я и сказал, – пожал плечами Кощей, – Только у тебя все ребятки нервные какие-то и недоверчивые, – он протянул руку в сторону Ивана и затеребил пальцами, – Меч верни?

– Ой, да на, – фыркнул тот, бросая двуручник в Кощея. Тяжёлое оружие засвистело, рассекая воздух. Кощей даже бровью не повёл, а дождался, когда лезвие почти коснулось его одежды, резко развернул корпус и поймал его аккурат возле груди, крутанул пару раз в руке и спрятал.

Разбойники удивлённо охнули, а усач подозрительно сощурился и заковылял к Кощею. Обошёл его по кругу, всмотрелся в лицо, почесал лоб, снова обошёл по кругу, а потом громко фыркнул, расплываясь в улыбке и демонстрируя дырку, на месте переднего зуба.

– В жизни бы не признал, если бы не меч. Ты куда так вырядился-то, благодетель?

– Кто? Благодетель? – переспросил удивлённо Иван и потёр в ухе, похоже, от свиста там что-то сломалось.

– Долгая история, – протянул Кощей, хитро усмехаясь и глядя в лицо усача, – А я с обеда ничего не ел.

– Угу, – нахмурился разбойник и пригладил пышный чуб на голове, – Понял, – он повернулся к своим и распорядился, – Чего стоим, ворон считаем? Бегом стол накрывать. Гости дорогие приехали.

***

Чахлая рощица осинок, словно паутиной окутанная густым туманом, вывела их на большой тракт. Иван обернулся назад и нахмурился, закралось у него подозрение, что роща и не настоящая вовсе.

– Почуял? – поинтересовался у него Кощей, не забыв прибавить свою раздражающую ухмылочку, – Ну так верно почуял. Чутьё у богатыря не хуже чем у собаки должно быть.

– Хоть бы с волком сравнил, – посетовал Иван, – Опять обидеть хочешь?

– Потому и не сравнил, что не хочу, – загадочно растянул губы Кощей, – Волков обижать нельзя, нам ещё через их земли идти.

Иван лишь крякнул и ещё раз оглянулся назад, а потом вгляделся в горизонт поперёд них. Тракт тянулся по прямой и упирался во что-то внушительное, так же плотно обернутое белым туманом.

Маленькие лохматые лошадки с крепкими телами весело звенели подковами по камню. Камню! Иван даже подивился такой расточительности. В его тридевятом царстве вообще с дорогами сложно. Не дороги, а направления. Ибо по весне всё размывает так, что завсегда пути заново прокладывать приходится.

– Та-ак, – протянул Кощей, тоже вглядываясь в горизонт, – И на какое же богатство ты себе этакое отстроил?

Ему, похоже, ни расстояние, ни магический туман видеть не мешали.

– Ну, – замялся усач и забегал глазками, – Кое-что Муромец оставил, чтобы значит, сирот не обидеть, кое-что отец припрятал, ну а кое-что и сам…, – он бросил быстрый взгляд на Кощея и, не заметив в его взгляде осуждения, приосанился, – В основном сам. Собственными руками, – разбойник показал широкие мозолистые ладони, и Иван сразу понял, что не «свистом единым» их новый знакомец себе имя зарабатывал.

– Сам, значит, – Кощей покачал головой и тронул бока коня, побуждая того продолжить путь.

Ивана сильно подмывало спросить «что же там», но он решил молчать, дабы снова не лицезреть эту дурацкую ухмылочку. Лошадки шли прытко, и вскоре он и сам уже разглядел то, что скрывал туман. А скрывал он крепостную стену и внушительные каменные ворота в город.

Решётка с лязгом поднялась и, не спрашивая, стражники пропустили их внутрь, ещё и почтительно поклонившись. О как? Иван с новым интересом оглядел усатого разбойника. Собственно по свисту он уже догадался кто это. Да и это «благодетель» в адрес Кощея…. Вот и выходит по всему что Соловей-разбойник. Только вот тем самым Соловьём он быть никак не мог, ибо уже лет так с полсотни назад голову того самого Соловья доставил ещё прошлому царю Муромец. Понятное дело, что Иван это не лично видел, ибо его тогда ещё и не было, но сомневаться в этом не приходилось.

Привычного булыжника или деревянных настилов не было, а был всё тот же светло-жёлтый, некогда, а сейчас сероватый камень. Явно прочный, ибо, не смотря на оживленное движение, глубоких ям Иван не заметил. Да и дома, пусть простые квадратные или прямоугольные и в основном в один-два этажа, но ухоженные и всё из того же камня, местами украшенные цветной мозаикой или живыми цветами. И чем дальше они двигались по городу, тем больше таких вот цветных украшений было, да и сами люди смуглые и не особо высокие выглядели сытыми и здоровыми.

Но тень на лице богатыря вызвала вовсе не зависть к чужому быту, а не понимание. Ведь завидев их, люди радостно махали руками и уважительно кланялись разбойнику! Да как так-то?

Вскоре они добрались и ещё до одних ворот, поменьше и побогаче. И стража снова ничего не спросила, а лишь поклонилась, отдавая честь. Иван бросил косой взгляд на усача, который довольно улыбался и наматывал чёрные волосы на указательный палец. Дыра на месте переднего зуба кидалась в глаза, и богатырь нервно передёрнул плечами, вдруг на секунду предположив, что это он местному царю так по лицу заехал. А ежили и так, тогда что? Иван снова покосился, но теперь уже на Кощея, тот тоже смотрел по сторонам с интересом, но без удивления.

«Ладно, будем считать, что и я с царём», – решил Иван и отмахнулся от всего прочего, вернувшись к рассматриванию города.

– Красота? – поинтересовался смуглый разбойник у Кощея с некоторыми заискивающими нотками, что не мог не отметить Иван.