Могу и в валенках

– Я просто хочу быть счастливой.

Улыбаясь, Прасковья поднялась и глядя в окно, ответила мне:

– Чтобы стать счастливой, наверное, надо пережить состояние ужасной несчастливости. Если не пройти школу горя, счастье не сможет стать прочным. Понимаешь, детка, любовь живет долго только тогда, если каждый из любящих будет знать ей цену. Когда я была в твоем возрасте, я не знала, что готовит мне мое будущее, но я шла вперед, трепеща от ужаса и восторга, потому что выбора у меня не было. Вперед и только вперед, вместе с попутным ветром под названием Жизнь. Ведь жизнь прекрасна, особенно когда есть любовь …

– Почему ты тогда так и не вышла замуж, после смерти мужа? Ты столько лет одна прожила? Почему?

– Сколько бы лет ни прошло, а я помню его голос. Слышу его смех… Глаза у Прасковьи наполнились особенным блеском… не то от слез, не то от нахлынувших дорогих сердцу воспоминаний.

– Нашей любви, для которой одна жизнь – ничтожно мало. Любовь – это готовность провести вдвоем вечность. И я ее несу до сих пор за двоих, выряжая ее в нашей дочке и внуках. Но я верю, что мы найдем друг друга. И это мне помогает жить дальше. В жизни не все всегда, так как нам бы хотелось.

– А как бы ты хотела прожить ее, если бы тебе дали возможность?

– Я бы ее прожила вновь, не меняя не секунды.

– Виктор рассказывал, что тебе многое пришлось пережить.

– О!..2 войны и Революцию. Потеря самых любимых…

– Ты поделишься?

– Это долгая история. Но я тебе расскажу… а ты расскажешь моим правнукам. Обещаешь?

– Обещаю.

– Пусть эта любовь живет вечно в сердцах моих потомков.

Солнце еще дремало за каменными горами, одетыми в зеленые шубы. Но я уже натягивала на себя белое хлопковое платье с мелкими синими незабудками, мое самое любимое. Взяла в руки тапки и тихонько вылезла через окно своей комнаты.

– Бичеко, ты где? – я старалась говорить шепотом, чтоб не разбудить родителей и сестру, позвала своего лохматого друга.

– За мной давай, ко мне, малыш.

Пес побежал следом за мной, мы вышли из двора, перед нами простиралось огромное поле с полевыми цветами, ведя нас прямо к спящим горам. Мы поднимались на холм и мои длинные кудрявые волосы развивались на ветру, а Бичеко бежал следом, высунув язык.

Я очень любила Бога и все, что он создал. Я бежала, кружилась и смеялась, мой звонкий смех струился в восходящих лучах солнца. Каждый день до восхода солнца мы бегали на вершину горы, чтобы помолиться Богу и поприветствовать солнце и природу. Я садилась на коленки, а рядом со мной садился мой любимый пес Бичеко. Сидя на вершине холма, я читала молитвы. Солнышко поднималось и его лучи светили прямо в мои черные, как ночное небо, глаза, отражая всю красоту природы, что окружало меня с Бичеко.

– Бичеко, посмотри на этот прекрасный мир и у нас тобой есть возможность в нем жить, ходить и созерцать. Бичеко, малыш, нам с тобой очень повезло, что мы живем в этом прекрасном мире.

Я ласково потрепала за ушами Бичеко и мы еще долго сидели и любовались утренней красотой, наблюдая, как природа просыпается после долгой темной ночи.

Я встала и побежала в сторону дома, волосы мои развивались в золотых лучах солнца и Бичеко предано бежал за мной и лаял.

Проходя мимо домов соседей, я с улыбкой здоровалась с уже проснувшимися односельчанами. Я старалась быть добродушной, отзывчивой девушкой, всем всегда во всем помогала. Так меня воспитали.

Зайдя во двор я сразу взяла два ведра и пошла за водой, чтобы напоить лошадей и корову.

– Дарико, это ты моя ранняя детка? – за моей спиной неожиданно прозвучал голос матушки. Моя мама была очень красивой высокой женщиной, стройной, с длинными, но уже седыми волосами. Она была пианисткой, очень грамотной женщиной, я очень любила когда она нам играла небольшие пьесы из любимых композиторов.

– Мама, ты меня напугала. Доброе утро! – с восторгом проговорила я и подошла с поцелуями в теплые щеки матушки.

– Детка, пойдем, поможешь приготовить мне завтрак?

– Да матушка, но сначала я накормлю Бичеко и Голиафана, Атлантиду и Молнию.

Голиафан – это конь моего отца, а Атлантида – моя, белая словно облако лошадь. Отец подарил мне ее в день моего рождения. Молния – это наша кормилица корова. Скотоводством мы не занимались, так как этим занимались другие, наши добрые соседи. А у нас был большой сад и виноградники.

– Я Молнию уже накормила и подоила, сегодня как никогда много молока. Надо будет соседям отнести и я сделаю сметану.

– Хорошо, матушка, я отнесу.

Я зашла в конюшню.

– Ну что, мои хорошие, проголодались?

Я подошла к папиному коню, с улыбкой погладила Голиафана.

– Красавец.

Пройдя чуть дальше, подошла к своей красавице Атлантиде, провела ладонью по лобной части.

– Ну что, моя девочка, пойдем сегодня гулять?

Атлантида негромко фыркнула и коснулась моей щеки своими большими шершавыми губами. А-ха-ха, – я стала вытирать рукавом свою щеку.

– Ах ты, моя подлиза.

В этот момент в конюшню вошел отец.

– Доченька, доброе утро.

Я повернулась к отцу, подошла и обняла его. Мой отец всегда был большой опорой всей семьи. У него я научилась верховой езде, плести корзины. Для всех наших соседей он был известен как отличный винодел.

– Папочка, доброе утро.

Отец гладил Голиафана.

– Ну что, покатаемся все вместе сегодня.

Я повернулась к отцу и глядя ему в глаза, с вызовом произнесла:

– Мы готовы вас обскакать сегодня.

Отец рассмеялся, посмотрел таким же взглядом

– Мы готовы с вами сразиться, юная леди.

Мы оба засмеялись и стали кормить лошадей.