Мужчина тяжело задышал от клокочущего в душе раздражения.
– Меня зовут Пилигрим. А вас, надо понимать, Беспечность?
– Я, господин Пилигрим, сказала бы вам свое имя, – обманчиво мягко начала, а затем выплюнула: – если бы у меня был паспорт!
Пилигрим вздохнул, взял себя в руки и принужденно спокойным тоном сказал:
– Госпожа Беспечность, знаете ли вы, что приобретение поддельных документов – наказуемое дело, за которое полагается ссылка в Успад? Если тебя не прикончат здесь и не сбросят в Рейнфло, то тут же поймают стражники.
Омарейл покачала головой.
– Это не так, мне доподлинно известно, что Барсук сделал порядка двух тысяч поддельных документов разного рода прежде, чем попался. Что-то я не видела караванов с этими двумя тысячами заключенных…
Сузив глаза, Пилигрим сложил руки на груди.
– Откуда ты знаешь про две тысячи документов? – спросил вдруг он, и Омарейл почувствовала вновь подкативший к горлу комок страха.
Эта информация не должна была быть доступна общественности.
– А это уж мое дело, Пилигрим. Я же сказала вам, что кое-что знаю о Барсуке, и неспроста ищу его сослуживцев. А теперь скажите мне, где я могу взять паспорт, или оставьте в покое.
Она протянула ему руку, на которой лежала подготовленная ею фотография. Он долго смотрел на Омарейл, потирая щетинистый подбородок и решая, как поступить.
– Иди за мной, глупая девчонка.
Затем он схватил снимок, резко развернулся и широкими шагами отправился в сторону таверны. Он обогнул заведение, Омарейл старалась не отставать. Прошел через узкую улочку, отмахнул в сторону мокрую простыню, которая шлепнула его спутницу по лицу, и вошел в небольшой внутренний дворик. Там стоял стул и шаткий стол, в красных глиняных горшках из последних сил росли полуувядшие растения, стены с потрескавшейся штукатуркой прерывались только маленькими окнами. Напротив входа во двор была одна-единственная потертая дверь.
Пилигрим постучал, и через полминуты из-за нее вышел сухопарый пожилой мужчина с растрепанными седыми волосами. На кончике его носа чудом держались очки в тонкой золотистой оправе. Его наряд был таким же потрепанным, как и все в этом дворе.
– Здравствуй, Смог, – недовольно произнес Пилигрим и кивнул на Омарейл. – Девчонке нужен паспорт.
Мужчина, которого назвали Смогом, с ног до головы оглядел ее и произнес:
– Чем тебе своя жизнь не мила?
Смог, несмотря на тщедушный вид, показался ей куда страшнее Пилигрима. Пилигрим был понятным: грубоватым, но положительным, даже если не совсем законопослушным. Смог же был полон загадок. Слишком проницательный, слишком опасный.
– А это имеет значение? – спросила Омарейл холодно, снимая с ремня мешочек с деньгами и опуская его на стол перед Смогом.
Тот криво усмехнулся, пересчитал деньги и покачал головой.
– Тут нет и половины.
Омарейл нахмурилась. Она, разумеется, не знала расценок, но сумма, которую она выложила, другому могла показаться целым состоянием. На эти деньги спокойно можно было жить три месяца, ни в чем себе не отказывая.
У нее был припасен еще один мешочек – но его она планировала оставить на будущее, в том числе выделив часть для Бури за ее ожидание.
– Разумеется, мне следовало сперва спросить, сколько стоят ваши услуги, – с сожалением покачала головой Омарейл. – Но, вероятно, мне придется продолжить поиск. Насколько я знаю, в Утесах есть не один мастер по поддельным документам.
Смог снова криво и загадочно ухмыльнулся, будто знал что-то, неведомое другим, и развернулся, чтобы уйти.
Омарейл посмотрела на Пилигрима. Тот скрипнул зубами, метнул на нее раздраженный взгляд и окликнул своего приятеля:
– Смог, девчонка тут впервые. Не знает, что к чему. Глупый, наивный несмышленыш…
Затем он подошел вплотную к застывшему Смогу и начал что-то негромко ему говорить. Омарейл не могла расслышать и слова. Смог ответил, но Пилигриму не понравился ответ: он начал убеждать собеседника с еще большим усердием. Наконец, Смог просто ушел, хлопнув дверью. Плечи Пилигрима опустились, а сердце Омарейл упало в пятки.
– Ты всерьез думаешь, что такой никуда не годный блеф был мудрой идеей? Бросить вызов Смогу… да без его ведома, тут справка от врача не нарисуется, не то что паспорт. Идиотка.
– Послушайте, господин Пилигрим, прекратите меня оскорблять! – Омарейл, раздосадованная тем, как все складывалось, уперла руки в бока. – У меня действительно не много опыта в приобретении нелегальных документов. Все, что я поняла – что нашла человека, которому могу доверять. И надеюсь, что вы поможете.
– Да с чего ты взяла! – Пилигрим возвел руки к небу. – С чего ты взяла, что мне можно доверять? Я тебе не мамка, и не дядя родной. Ты меня видишь впервые в жизни.
Омарейл чуть помолчала.
– Я просто чувствую, что вам можно доверять. Вы не хотите причинить мне вреда.
Он устало опустил голову на грудь. Тут дверь скрипнула и из нее вышел Смог. Он взял со стола мешочек с золотыми, а взамен бросил какой-то сверток. Вслед за этим он неторопливо удалился в свой дом.
Вопросительно взглянув на спину Пилигрима, и не получив ответа, Омарейл развязала синий шнур на свертке. Развернув ткань, она увидела новенький паспорт в коричневой кожаной обложке, в него был вложен лист бумаги – это была справка об окончании школы Бурвистер в Агре. Дрожащими руками она открыла сам паспорт.
– Привет, Пилигрим. Меня зовут Мираж, – прошептала она. – Мираж Селладор.
– Сгинь во тьме, Мираж, – буркнул он.
Но Омарейл лишь широко улыбнулась. Ей было трудно поверить, что все действительно получилось: она получила паспорт. Теперь ей были открыты все двери.
Она достала горстку монет из последнего мешочка и протянула Пилигриму.
– Я думаю, вам тоже полагается вознаграждение, – произнесла она мягко.
Пилигрим обернулся, и его брови поползли наверх.
– У тебя еще деньги были? Так какого пернатого я расстилался перед Смогом?!
– Я не могла отдать их, тут только немного лишних. Остальное я должна отдать Буре.
– Буре? – голос Пилигрима упал до самых низких нот.
Казалось, он выдохнул это имя.
– Да, это она меня привезла.
– Буря. Привезла. Тебя? – проговорил он отрывисто.
Омарейл поняла, что Пилигрим знал ее.
– Вы встречались? – уточнила она.