Нечаянная избранная

– Вечная битва добра со злом? И вы, судя по всему, не на стороне добра, – лукаво глянула я на Шэна. Тот ответил насмешливым взглядом.

– Знаю я ваши, человеческие, представления о хорошем и плохом. И напомню, что нельзя так однозначно делить всё и всех на черное и белое. Ведь зачастую то, что является добром для одного, становится злом для другого. Маг приносит в жертву невинного агнца, чтобы спасти сотни людей от мора. Для агнца это зло. Для людей добро.

– Да это понятно, конечно. Уф, как жарко, и пить хочется.

Я остановилась перевести дух и вытерла пот, градом катившийся со лба. Солнца видно не было, небо по-прежнему было равномерно серым. По моим ощущениям, мы шли уже около часа, и никаких изменений пейзажа я не заметила.

– Боюсь, без воды я весь путь не осилю.

– Мы прошли только около трёх лиг, рано останавливаться, но скоро выйдем из каньона и можно будет поискать воду.

Следующие полчаса прошли в молчании. Не потому, что не о чем было говорить – у меня в голове вертелись сотни вопросов. Шутка ли, угодить в параллельный мир! Кстати, этот факт так до сих пор в голове и не уложился, всё окружающее невольно воспринималось как затянувшееся сновидение. Шэну, думаю, тоже было о чем меня спросить, но я физически не могла говорить: жажда навалилась всей своей мощью, во рту пересохло, будто песком насыпано, пот градом бежал по спине и по лицу, голова кружилась, я еле тащила ноги. Сказывалось ещё и энергетическое истощение, полученное при переходе в этот негостеприимный мир. Демон же шагал весьма бодро и с тревогой поглядывал на меня. Когда я решила, что всё, сейчас упаду, он остановился и скомандовал:

– Привал!

Я сразу же рухнула на колени, прямо там, где стояла.

– Не, ну так не пойдёт! Давай хотя бы в тень, – крылатый подхватил меня подмышки и оттащил к краю тропы, под небольшой выступ скалы, похожей на природный навес. В его тени было немного прохладнее, но совсем незначительно, надо признать. Я легла на землю, чувствуя, что сознание вот-вот покинет меня.

– Какие же вы, люди, хрупкие, – с досадой произнёс демон. – Ладно, подожди тут пока, попробую что-нибудь придумать.

С этими словами Шэн убежал вперёд по тропе и скрылся за очередным поворотом. Я подумала, что он решил меня бросить, но в моем состоянии уже было все равно. Глаза сами собой закрылись и сознание покинуло меня.

Очнулась я от блаженного ощущения прохладной влаги на лице. Не открывая глаз, я стала ловить губами вожделенную воду, но как только капля попала на язык, оказалось, что вода эта исключительно горькая! Я закашлялась и открыла глаза. Над собой я увидела лицо Шэна, который держал в руках какой-то маленький плод, красноватый и сморщенный. Сок его он выдавливал мне на губы.

– Что это за гадость? – прохрипела я.

– Сок плода дерева ним. – невозмутимо ответил демон. – В свежем виде не очень вкусно, но зато даже несколько капель утолят жажду и придадут сил. Правда, вашей расе нельзя употреблять его слишком много, иначе можно отравиться.

Действительно, силы потихоньку возвращались ко мне, в голове уже не звенело, тошнота отступила, и в целом можно было понемногу двигаться дальше. Шэн протянул мне руку, помогая подняться.

– До конца каньона осталось всего лиги полторы, дальше начинается долина, идти будет полегче.

Сок загадочного плода придал мне сил. Хотелось ещё много, о чем спросить демона, но он меня опередил:

– О вашей расе я знаю достаточно, не раз был в вашем мире. Но, надо признать, удивлён, как вы, не имея никаких особых способностей, сумели так развить свой мир. Без помощи магии вы умеете летать и разговаривать на большом расстоянии…

– Это называется технологии. Ведь в нашем мире нет магов.

– Видел я подобные техномиры, – кивнул Шэн. – Они все развиваются разными путями, но у всех есть элемент магии. И в вашей есть, только вы её называете физикой.

Я недоверчиво глянула на демона, пытаясь угадать, смеётся он надо мной или нет, но по его непроницаемому взгляду этого было невозможно сказать. Между тем он продолжал:

– А какое место ты занимаешь в своём мире? К какой касте относишься?

– У нас нет всеобщей кастовой системы, мы можем быть кем угодно. И если физику можно назвать магией, то я тогда, получается, магичка, – усмехнулась я. – Только у нас это называется словом «инженер». Я придумываю всякие устройства, по-твоему – «магические артефакты».

Зелёные острые глаза демона глянули на меня с нескрываемым интересом. Видимо, до этого момента он считал меня этаким «тепличным растением», которое никуда дальше собственного сада не выходит и ничем, кроме собственной красоты, не интересующимся. Я же, кроме инженерной специальности, имею мастера спорта по спортивному ориентированию и в целом являюсь опытной путешественницей. Просто выход на новый уровень – путешествие между мирами – оказалось для меня слишком уж экзотичным, нужно время на адаптацию.

– А ты здесь как живёшь? Где твой дом?

– Мой дом там, куда пошлёт командир. Я воин тёмной гвардии архидемона Игнациуса. Был им с рождения и останусь до последнего дня.

– С рождения? Как это?

– Видишь ли, – в этот миг демон расправил свои черные кожистые крылья, занявшие почти весь просвет каньона, а затем сложил обратно. Я подивилась, какими компактными они становятся: чуть выглядывают из-за плеч верхние суставы да зазубренный край опускается до колен. Набрось сверху длинный плащ, надень тёмные очки – и никогда не скажешь, что перед тобой не человек. – Вот эта красота означает, что её обладатель владеет магией и способен перемещаться между мирами. Крылья есть далеко не у каждого демона, с ними рождается только один ребёнок из ста. И он сразу же, в момент рождения, перестаёт принадлежать своим родителям и поступает на службу в тёмную гвардию. До двадцати лет – возраста совершеннолетия – он живёт в семье на полном материальном обеспечении властей, а в день рождения уезжает навсегда. В военной академии гвардии обучение длится пять лет, нам дают максимально возможное образование и, по результатам итоговых испытаний, распределяют по разным родам войск.

– А ты к какому роду относишься?

– Ну… – как-то неожиданно замялся Шэн и нахмурился, – пока я отношусь к личной дворцовой гвардии Его Темнейшества. Я выполнял задание (сопровождал одну особу), когда произошла та стычка со светлыми, и я выпал в твой мир.

– Особу? Это… кто-то значимый для тебя?

Но демон не пожелал говорить об этом и, помрачнев окончательно, замолчал, не реагируя больше ни на какие расспросы.

Глава 3

В каньоне заметно посветлело, подул свежий ветерок, принеся долгожданную прохладу. Стены раздались в стороны, и мы, наконец, вышли в долину. Она оказалась круглой, как монета. Горы противоположного края терялись в дымке и были практически не видны.

Перед нами в паре десятков шагов начинался редкий, просвечивающий насквозь лес: высокие узловатые скрюченные деревья, практически без листьев, только где-то наверху шелестела единичная поросль. Под деревьями торчал молодой безлистный кустарник и стелился ковёр жёлтой пожухлой травы. Зато здесь впервые обнаружилась какая-никакая живность: на вершине одного особо высокого дерева сидела ворона и громко немелодично каркала.

Шэн уверенно углубился в заросли, и мне ничего не оставалось, как последовать за ним.

– Какое мрачное место, – я поёжилась.

Карканье разносилось далеко окрест, и вкупе с мрачным лесом и серым небом навевало самые мрачные мысли.

– Это долина Вечной зимы. Когда-то она была совсем другой: трава зеленела, деревья шелестели густой листвой, кусты были усыпаны цветами и ягодами. Но потом будто кто-то проклял это место, и в один год жизнь из него ушла. Самое интересное, что эти деревья не мертвы, – демон остановился возле одного из них и задумчиво пробежал по стволу тонкими пальцами. – Вот уже два десятка лет они спят, очень крепким сном. Он ненамного отличается от смерти, но все же даёт шанс на пробуждение. И новую весну.

Шэн вдруг резко обернулся и пристально посмотрел мне прямо в глаза. Я от неожиданности попятилась, но кошачий взгляд демона потух так же неожиданно, как и загорелся.

– Идём. Скоро стемнеет.

Идти по этому лесу оказалось не так уж и сложно: стало ощутимо прохладнее, деревья росли достаточно редко, травы почти не было, и в проплешинах виднелась сухая растрескавшаяся земля.

Ночь в этом мире опускалась медленно и незаметно, но неотвратимо, и, когда через некоторое время к хриплому карканью прибавился шум бегущей воды, темно было уже настолько, что едва видно окружающие деревья. Спасали положение только огоньки, мерцавшие между ними и служившие маячками.

Наконец мы вышли на берег небольшой говорливой речушки, не очень широкой, но очень быстрой, с невидимой в темноте водой. Чуть поодаль через неё был перекинут красивый гнутый мостик. На другом берегу высился частокол, в который упиралась тропа, начинаясь от мостика. Возле ворот светились два масляных фонаря, а сами ворота, сколоченные из толстенных досок, по ночному времени были наглухо заперты.

Мы вежливо постучали – никакой реакции изнутри не последовало. Мы постучали настойчивее – в ответ снова лишь тишина. Перспектива ночевать на улице совсем не радовала, поэтому стучать мы стали уже ногами, но толстые доски гасили любой звук.

– Эге-гей, хозяин! Открывай! – сложив ладони рупором, гаркнул Шэн.

Наконец наверху частокола моргнул огонёк и сверху высунулась толстая красная лысая рожа с небольшими рожками на лбу и козлиной бородкой. Рожа отчаянно зевала и вообще была крайне недовольна.

– Кто ещё тут орёт? Закрыто до утра! Приходите, как рассветёт.

– Нам на улице, что ли, ночевать?! – возмутился крылатый. – А ну открывай!