Александр Невский. Триста лет рабства

9. Предательство

Батый осел в прикаспийских и причерноморских степях. Впереди был путь в Закарпатье, на Венгрию, Польшу, Чехию. Советники из числа русских бояр, которых взял Батый пленниками, в один голос твердили, что Венгрия богата землями, винами, серебром и золотом, прекрасными девами. Надо идти туда! На Венгрию! На Венгрию!

Батый и сам понимал, что ещё не выполнил завет деда Чингисхана. Он не достиг края земли. Но как уйти с границ Руси, когда не все ещё русские города покорились ему? Из почти двухсот городов, что стояли на русской земле, только четырнадцать он взял на меч. Остальные затаились за стенами и валами, за дремучими лесами и болотами. Нельзя уйти за Карпаты, оставив в тылу непобежденного врага.

Больше всего Батыя волновали отношения с двоюродными братьями. Гаюк, этот сын пестрой козы, всячески выказывает неуважение. Только вчера, когда важные родичи собрались пировать, и Батый, как старший среди присутствующих первым поднял и выпил провозглашенную чашу, Гаюк рассердился и проговорил, обращаясь к Бури: «Как смеет Бату пить чашу раньше нас, этот сын „наследника меркитского плена“! Зачем он лезет равняться с нами, законными наследниками своих великих отцов!»

А Бури, этот собачий хвост, только ухмылялся!

Затем Гаюк и Бури засобирались уезжать, не желая оставаться в шатре Батыя.

Что делать с ними? За их спинами стоят их могущественные отцы, а Батый, слывя мудрым, не может нарушить Ясу Чингисхана и посеять замятню в своих улусах.

И как идти на Венгрию, когда у венгерского короля Белы появились татарские жеребчики. Монгольские лошадки низкорослы и лохматы, как дикие зверьки, но они быстроходны и выносливы. Они сами добывают себе корм, и им не надо стойла для отдыха. Только на таких конях можно достичь победы. Яса Чингисхана запрещает продавать или дарить монгольских лошадок в недружественные земли.

– Повелитель, тот, кто продал в Венгрию жеребцов, изменил не только тебе. Этот человек нарушил Ясу Чингисхана, – советник хана, мудрый китаец Или-чут-сай, прочел мысли Батыя.

– Так кто же продал в Венгрию монгольских жеребчиков?

Батый заволновался, лисья шапка сползла с его выбритого темени, и жидкая косичка задралась высоко вверх

– Повелитель, поручи Сартаку узнать, кто это сделал.

Через день сын Батыя, Сартак, вошел в шатер Батыя с важным известием.

Соглядатаи доложили, что племенных коней в Венгрию отогнал худой русский князек Андрей из Сарвогла и получил за то большие деньги.

– Кто!? Кто продал русскому наших коней!? – гневом перекосило лицо Батыя.

– Гаюк, – тихо, но внятно произнес Сартак.

От такого важного и долгожданного известия пальцы Батыя затряслись мелким трусом.

– Кривому дереву лучше засохнуть, – Батый вскочил с кошмы, – казнить всех, кто причастен к измене! Но я не могу предать смерти сына Угедея!

– Вышли его за пределы своего улуса. Пусть отправляется в Каракорум к отцу, – Или- чут- сай всегда подает мудрые советы.

Батый взглянул на сына. Сартак понимающе кивнул:

– Я отдам приказ, отец.

– И Бури пусть убирается вслед за братом!

Злоба душила молодого хана Гаюка так, что сердце билось, как пойманный таймень. Злоба заполнила все его внутренности и распирала грудь тяжелым дыханием. Хан Гаюк покидал ставку Батыя с позором монгола, преступившего закон Великого Чингисхана. Вместе с Гаюком в Монголию был выслан и хан Бури, соучастник позорной сделки.

Рядом со злобой в сердцах двоюродных братьев Батыя поселился страх. Что будет с ними в родной Монголии? Когда рядовых воинов отправляют из действующей Орды к родному очагу, это означает только одно – позор семьи и рода. Такого человека ждала участь арата[21 - Арат – пастух /монг./.] степной отары до конца жизни.

Какую участь приготовят им их влиятельные, но суровые отцы, монгольские балбесы могли только гадать. Поэтому путь до Каракорума обещал быть очень долгим. Спешить было некуда.

10. Последствия невской битвы

Нападение Александра на Биргера в устье Невы не прошло без последствий. На Новгород и его князя затаил обиду не только лишь шведский правитель, но и сам магистр Ордена Герман Зальца. На Неве погибли рыцари, державшие охрану шведского ярла Биргера. А рыцарей в Ордене не так-то уж много.

Прибывшие из Палестины в 1237 году, рыцари Тевтонского Ордена насчитывали всего сорок человек, и их подвиги были овеяны славой.

Конечно, ряды рыцарей можно было пополнить за счет Ливонского ордена, созданного вместо прусского Ордена меченосцев, члены которого к тому времени были хорошо потрепаны армией литовского князя Миндовга, но всё ещё представляли военную угрозу для врага.

Величественный и строгий поборник военной дисциплины, магистр Геман Зальца не сразу принял прусаков в свои ряды. Когда же в состав Тевтонского ордена влился Ливонский орден, численность рыцарей составила около трехсот человек. Правда, у каждого рыцаря была группа людей, составлявших его поддержку. Это оруженосцы, конюхи, слуги, до двадцати шести человек обслуги на каждого рыцаря.

Вот это небольшое, но хорошо вооруженное и обученное воинство держало в повиновении обширные земли Ливонии и Пруссии.

Получив урок недоверия на Невских берегах, руководство Ордена приняло решение обороняться от Новгорода. В короткий срок на берегу Финского залива рыцарями была возведена крепость Копорье, явившаяся хорошим плацдармом и для обороны и для наступления на Новгород. Орден явно готовился к реваншу за Невскую битву.

Той же осенью рыцари взяли русский городок Тёсов. Купцы, стремившиеся в Новгород, уже в тридцати верстах от него подвергались грабежу от немцев. А племена водь и чудь полностью перешли в подчинение Ордена и опустошали берега реки Луги, уводя скот, лошадей, отчего земледельцы не могли обрабатывать поля. Новгороду грозил очередной голод.

Новгородцы, прибывшие во Владимир, описали князю Ярославу Всеволодовичу последствия нападения Александра, его сына, на шведов, обрисовали свои бедствия и потребовали от Великого князя организовать оборону Новгорода. Тогда исправлять ошибки Александра вызвался его младший брат, князь Андрей, который и отправился в Новгород во главе дружины. Но защитить новгородские земли от грабежа Андрей не смог.

Тогда новгородцы призвали к ответу архиепископа Спиридона. Это он не захотел пришествия шведского посольства в Новгород, это с его благословения Александр совершил нападение на мирный караван! Из-за недальновидности архиепископа вышло военное противостояние.

Новгородцы потребовали, чтобы Спиридон ехал к Александру в Переславль и уговорил князя вернуться и исправить свои грехи. Как ни был Александр своеволен и малопослушен, соседи его побаивались.

Архиепископ Спиридон отправился в «низовскую землю», в Переславль. Там он встретился с Александром и убедил его вернуться в Новгород.

Параскева была опять на сносях, поэтому осталась в Переславле. В пути Александра догнала радостная весть: жена разрешилась вторым сыном. Его назовут Дмитрием.

11. Битва на чудском озере

Псков всегда был под властью Новгорода. Но, с появлением на окраинах псковской земли Тевтонского Ордена, псковитяне завязали дружеские отношения с рыцарями и впустили в город князя, ставленника немцев. Славянские и немецкие летописи свидетельствуют даже о совместных военных походах рыцарей и псковичей на соседей.

Прибыв на новгородские земли, Александр разрушил крепость Копорье. Взяв в плен рыцарей, он отпустил их, видимо, исправляя вину перед Вильвеном, а чудь и водь перевешал как изменников.

Расправившись с местным населением, Александр пошел на Псков и в результате осады взял его на щит. При этом летописец пишет, что семьдесят мужественных рыцарей положили там свои головы, шестерых оставшихся в живых Александр велел повесить. Значит, численность гарнизона, оборонявшего Псков, составляла 76 человек.

За Псковом простирались земли Ливонии. Александр распустил свои отряды в «зажитьё», т. е. разрешил победителям грабить местное прибалтийское население.

Тогда тевтонский Орден, защищая свои земли и подвластный ему народ, выступил, чтобы дать отпор грабителям.

Отряд, выступивший против новгородцев, состоял из двухсот пятидесяти рыцарей. А вместе с обслугой их было около семисот. К ним присоединилось мужское население ограбленных ливонских селений. Историк Татищев пишет: «и местер (магистр) пришел против Александра со всеми бискупами (епископыами), и со всею силою их, и с помощью королевской (с ратниками шведского короля)». Итак, численность немецкого войска составляла около полутора тысяч.

Летописцы называют одну цифру войска Александра, «бещисла» – «столько, что невозможно счесть». Всё население Новгорода тогда насчитывало четырнадцать тысяч человек. Сюда входили старики, женщины, дети, духовенство и купечество, которые не могли встать под знамена Александра. Значит, новгородское ополчение насчитывало не более двух тысяч, да ещё дружины Александра и князя Андрея. Всего на стороне Александра было около трех тысяч воинов.

Один из отрядов Александра, пущенных в «зажитьё», увлекшись грабежом, углубился в территорию Ливонии и набрел на рыцарское войско, идущее на выручку местному населению. Новгородцы были разбиты. А те, что остались в живых, бросились к Александру, чтобы предупредить его об опасности.

Александр узнав, что один из его отрядов побит немцами, стал спешно вызывать воинов из «зажитья». Из Ливонии русские отступили.

Александр понял, что бой с неприятелем неизбежен, и начал искать плацдарм для будущего сражения. Он поставил своё войско «на узмени», то есть в узком месте Чудского озера, там, где просматривались дороги – одна на Псков, другая на Новгород.

У высокой скалы, называемой Вороньим камнем, выстроился русский лобовой полк. Утром 5 апреля 1242 года немцы вышли на расположение русских. Выстроившись клином, а по-русски – «свиньей», немцы ударили в лоб, но внезапное нападение с флангов русских смешало строй рыцарей, они растерялись и вынуждены были бежать. На протяжении семи километров русские преследовали их и били. Так закончилось сражение на Чудском озере.