Самая страшная книга 2024

Тихий, чуть надтреснутый голос, растягивая слова и делая какие-то неуловимо неправильные ударения, пропел:

Барыня прислала сто рублей
И коробочку соплей.
«Да» и «нет» не говорить,
В черном-белом не ходить,
«Р» не выговаривать.
Вы поедете на бал?

– Поеду, – сказал Витюша.

– Ой-ля-ля! – развеселились в окошке. – Что хотим купить? У меня тут новые товары – новые, блестящие, глаз радуют, душу греют, аж самой жалко отдавать.

– Самолетик.

– Да-да-да… – забормотали в окошке. – Самолетик-самолетик, видела-видела. Где же-где же… да вот это он!

И в окошке появился самолетик.

– Что? – Света протянула было руку к игрушке, но то, что держало самолетик, быстро отдернуло его назад, в темноту.

– Не ты, не ты, не ты покупатель… – забормотал голос. – Уйди, уйди, уйди… Один покупатель – один товар. Один товар – один покупатель. Уйди, уйди, уйди…

– Тетя Света, уйди, пожалуйста! – нервно попросил Витюша. Кажется, он понял, что сейчас может лишиться самолетика.

– Н-нет… – Света медлила. Ей очень хотелось понять, кто же там, в темноте, среди тряпок, старой краски и припоя ведет эту странную игру, но она не решалась заползти в домик. Чистые джинсы, любимая куртка – а там грязь, паутина, мокрицы…

– Уйди, уйди, уйди, нет товара, нет товара, товара нет… – Бормотание становилось все тише, словно его уносил ветер.

– Тетя Света! – со слезами вскричал Витюша. – Ну тетя Света!

– Хорошо! – Света махнула рукой и отошла на десять шагов. – Все, так нормально?

Витюша не ответил ей, а повернулся к окошку и яростно зажестикулировал. Она не слышала, о чем он разговаривал с тем, кто сидел в домике, но из окошка снова высунулся самолетик.

– Спасибо! – Витюша сунул в домик листок, прижал игрушку к груди и побежал к Свете.

– Вот, тетя Света, – сунул ей. – Купил.

Она внимательно рассмотрела «покупку». Совершенно новенький, ни царапины, блестящий самолетик-биплан. Кабина откидывается, в ней миниатюрный пилот, разрисованный до малейших деталей. Так же скрупулезно детализирована и приборная доска. Винты крутятся и даже чуть-чуть жужжат, если их раскрутить посильнее. Десять тысяч, не меньше.

– А как ее зовут? – спросила Света.

– Кого? – не понял Витюша.

– Ну, девочку, с который ты играешь.

– Не знаю, – пожал он плечами. – И это не девочка.

– А кто?

– Продавщица.

– Да-да, я поняла, что она продавщица, а ты – покупатель. Но кто там, в домике? Где она живет? – Почему-то Света была абсолютно уверена, что слышала женский голос.

– Не знаю. – Витюша пожал плечами, жужжа самолетиком.

– Ладно… – Света потерла переносицу. На мгновение у нее мелькнула мысль не ввязываться во все это. Через неделю приедет Ленка, заберет Витюшу с его машинкой и самолетиком – и все, можно будет забыть. Зачем сейчас играть в детектива? Но мысль мелькнула – и, словно устыдившись своего малодушия, тут же исчезла.

И Света неожиданно для себя спросила:

– А мне там могут что-нибудь продать?

– Да.

– А что там обычно продают? Машинки, самолетики… солдатиков?

– Все, что захочешь.

– Все? Вот так прям и все? – Света рассмеялась.

И Витюша неожиданно серьезно кивнул:

– Да.

* * *

Запах мокрых тряпок, старой краски и припоя будил детские воспоминания. Старая дедовская двушка, деревянные полы, модные по тем временам обои в цветочек. Кот на форточке – второй этаж, что ему будет-то. Творог со сметаной и вбитым сырым яйцом…

Света медленно подняла руку и постучала.

Тук-тук-тук.

Барыня прислала сто рублей
И коробочку соплей.
«Да» и «нет» не говорить,
В черном-белом не ходить,
«Р» не выговаривать.
Вы поедете на бал? —

протараторили в окошке.

– Возможно… – медленно пробормотала Света.

– Новый покупатель, новый покупатель! – захихикали в окошке. – Чаго хочем? Чаго душеньке угодно-ть?

«Продавец» коверкал слова, сюсюкая и пришепетывая, – и внутри Светы начала подниматься глухая волна раздражения.

– Палетку! – резко ответила она. – Для глаз, Дио… – И проглотила «р». – Бэкстейдж Ай, ноль-ноль-один.