Маршруты счастья

– Мне кажется, – выдавила из себя Алла, – у Артура есть женщина.

– Мне тоже так кажется, – неожиданно созналась свекровь. – Я уже говорила с ним об этом. Он влюблен как мальчишка.

– Что мне делать? – спросила Алла. – Я не смогу с ним дальше жить!

– Не знаю, – вытирая слезы, ответила Генриетта Эдуардовна, – это твое право. Я думаю, что тебе надо остаться здесь и жить со мной. А он пусть идет к этой Валентине. Он одумается через какое-то время. Это ведь у него не любовь, а страсть. Он вернется, вот увидишь!

– Он, может быть, и вернется, но я-то не смогу его простить. Сейчас это Валентина, до нее, я почти уверена, была Галина, потом будет какая-нибудь Елена! – Алла уже почти перешла на крик. – Мне наплевать на его ранимую творческую душу. Он талантливый? Да! Талантливый бабник, для которого нет ничего святого и которому наплевать на меня, на сына. И на вас, извините! Он никогда не будет другим, он будет влюбляться в каждую юбку, в каждый ярко накрашенный ротик. И этому не будет конца и края…

– Почему не будет? Может быть, когда-нибудь и будет. А что ты хотела, когда выходила замуж за артиста? Ты что, не догадывалась, что тебе надо было сторожить его, как цербер. Ни на минуту не отпускать его от себя. Из поля своего внимания. Стать его тенью. А ты с ним в доверие играла. Ах, какие мы правильные. Какие мы гордые! Вот мы все и доигрались в высокие отношения.

– Я выходила замуж за человека, которого любила. А он оказался примитивным самцом. И весь его талант в эту сторону и ушел.

– Девочка, милая, – с мольбой в голосе стала уговаривать ее свекровь. – Хотя бы ради сына не делай сейчас никаких резких движений. Ну, потерпи. Все образуется!

– Не буду я терпеть! Уеду куда-нибудь.

– Куда ты уедешь? Без денег! С ребенком. К своей тете Зине? В шестиметровую коммуналку?

– Да хотя бы и к тете Зине. Или на вокзал!

– Ну, подожди, – Генриетта Эдуардовна задумалась на несколько минут. – Давай я отправлю тебя в Москву. Ты там отсидишься, дух переведешь. А Артур потом одумается, за тобой приедет, и все наладится. Ладно?

– К кому я в Москву поеду? И что делать с университетом, с работой?

– У меня в Москве близкая подруга живет. Театральный критик. Ты у нее поживешь недельку-другую. Сессия у тебя не скоро. Отдохнешь. Успокоишься. Поймешь, что никакой катастрофы не случилось. А потом Артур за тобой приедет, в ноги тебе кинется, и ты ему все простишь. Я, знаешь, сколько раз своего непутевого мужа прощала. Талантливым людям всегда больше прощаешь, чем остальным. Ложись спать. Завтра утром мы позвоним Вере Константиновне Лозовской и отправим тебя в Москву. Ты была когда-нибудь в столице?

– Была. Давно. С родителями. Не люблю Москву. Ленинград лучше.

– Чтобы Москву полюбить, – объяснила Генриетта Эдуардовна, – надо ее узнать. А чтобы узнать, надо в ней пожить. Поедешь в Москву?

– Поеду!

Утром Генриетта Эдуардовна прямо из дома позвонила в Москву и договорилась с подругой Верой Константиновной о том, что Алла и Александр поживут у нее пару недель.

Так Алла оказалась в Москве.

Глава 12

Я вас люблю, столица. Буду я вам служить…

Двухкомнатная квартира театрального критика Веры Лозовской располагалась в доме в самом центре Москвы, на Большой Садовой улице, напротив Театра Сатиры. Старая дева Вера Константиновна жила одна и с любопытством и осторожностью приняла неожиданную квартирантку. Общество Аллы было ей вполне по душе, пожилая женщина страдала от одиночества. А вот маленький Александр мог внести сумятицу в ее размеренный быт . Никогда не жившая вместе с детьми, пожилая дама испытывала дискомфорт от того, что Алла почти все время уделяла сыну, а не ей. Генриетта Эдуардовна звонила в Москву через день. И докладывала, что Артур очень страдает из-за того, что Алла от него уехала.

Прошло две недели… И еще две недели… Артур не звонил и не приезжал, чтобы "броситься в ноги" и попросить прощения. Алла все еще не была уверена, что сможет его простить. Между тем, деньги, которые ей дала с собой Генриетта Эдуардовна, заканчивались, и надо было определяться, что делать дальше. Алла решила сама позвонить в Ленинград. Она набрала такой родной и знакомый телефонный номер и услышала на другом конце провода женский голос. Это была не Генриетта Эдуардовна…

– Здравствуйте, а можно пригласить к телефону Генриетту Эдуардовну? – спросила ошарашенная Алла.

– Вы знаете, она уехала в Москву, к подруге. Вчера вечером.

– А вы, простите, кто? – не сдержала свое любопытство Алла.

– Я – Валентина. Знакомая Артура и Аллы.

– А Алла сейчас где? – не унималась Алла. Она чувствовала, что сейчас должна выяснить все раз и навсегда.

– Она куда-то уехала. Артур говорил, что к своим родителям в Нальчик. Так, может быть, я вам Артура позову?

– Нет. Спасибо. Мне нужна была Генриетта Эдуардовна, – Алла положила трубку и задумалась. Вот и все. Это конец… Одно утешает во всей этой печальной истории, что теперь вся ложь и вся эта грязь у Аллы в прошлом, а у Валентины, или как ее там зовут, в настоящем и будущем. Пусть она теперь сторожит талантливого и красивого Артура. А у Аллы начнется совершенно новая жизнь. Пока не понятно какая, но обязательно новая.

В дверь позвонили. Приехала Генриетта Эдуардовна. Ее лицо было опухшим от слез. "Вот он фантом из старой жизни", – со злостью подумала Алла, но сдержалась и как можно более приветливо поздоровалась со свекровью:

– Здравствуйте, Генриетта Эдуардовна! Как вы добрались?

А потом все же не выдержала и спросила напрямик:

– Артур выбрал Валентину?

И, не дожидаясь ответа, продолжила:

– Я только что звонила в Ленинград, Валентина уже чувствует себя хозяйкой в вашем доме!

– Вот дрянь! – не сдержалась интеллигентная Генриетта Эдуардовна. – Какой же он дурак! Ну, почему он такой дурак? Что я сделала не так? Я же так старалась! Разве я была плохой матерью? – Генриетта разрыдалась на груди Веры Лозовской, а Алла стояла, прижимая к себе своего сынишку.

Было решено, что Алла пока останется жить в Москве. Вера Константиновна позвонит своему старинному приятелю – главному врачу детского санатория в Абрамцево, и постарается устроить в этот санаторий Александра. Алла пойдет на работу в какую-нибудь московскую газету и переведется из Ленинградского университета на факультет журналистики в Московский государственный университет. Пока Алла будет заниматься поисками работы и переводом из одного университета в другой, Генриетта Эдуардовна поживет в Москве и приглядит за внуком. В принципе, план устроил Аллу. Это был хоть какой-то выход из ситуации. О том, чтобы возвращаться к Артуру не было и речи. Самое слабое звено в плане был детский санаторий. Возьмут ли туда Александра? Как часто Алла сможет видеться с сыном? Понятно, что сама она останется жить у Веры Константиновны. Было решено, что Алла начнет реализовывать разработанный женщинами план с того, что представлялось наибольшей проблемой. Лозовская позвонила главврачу, и Алла поехала в Абрамцево.

Это был один из лучших санаториев в стране. А Алексей Петрович был, наверное, самым добрым детским доктором. Но при всем его желании помочь протеже Веры Константиновны, сделать это было не так-то просто.

– Я не могу вас взять без направления. У нас очередь на несколько лет. Меня разорвут на части и уволят, – сетовал доктор.

Но Алла чувствовала, что он знает какое-то решение. Иначе, зачем он сказал по телефону, что она может приезжать и что они поговорят.

– А что можно сделать? Где взять это направление? Прописки у нас нет. Как к вам можно еще попасть? Чтобы без направления. Нужны деньги?

– Нет. Тем более я знаю вашу ситуацию и знаю, что денег у вас нет.

– А что тогда делать?

– У вас какое образование? Случайно не медицинское? Или педагогическое?

– Нет, я будущий журналист. В университет поступила сразу после школы. Заочница. Буду переводиться из Ленинградского университета в Московский. Если переведут. У меня полностью два с половиной курса окончено и все. Если вы Сашу возьмете, пойду работать в какую-нибудь газету. Иначе меня на заочное отделение не возьмут. Замкнутый круг получается. Вот, если журналистом буду работать, смогу и в университете учиться и за Сашу платить.

– Мне медсестры нужны и воспитатели. Я бы взял вас на работу, и сына вашего бы тогда легче было пристроить. Но без профильного образования у нас нельзя.

– Я уже, кстати, нянечкой работала в детском саду. И даже воспитателем была. Нянечкой у вас можно будет работать, чтобы Сашу взяли в санаторий?

– Нянечкой можно. Только как вы тогда будете работать еще и в газете и к тому же учиться? А на нянечкины деньги вы не прокормитесь. Поэтому в нянечки никто просто так и не идет. А знаете, я, кажется, придумал! – обрадовано воскликнул Алексей Петрович. – Я возьму вас ночной нянечкой. У нас же дети здесь круглосуточно. Ночью работать легче. Дети все спят. Только полы надо помыть и убрать группы. Вы справитесь! А днем – пожалуйста, хоть работайте, хоть учитесь.

– Спасибо вам огромное, Алексей Петрович! Это, наверное, единственный выход. А я у вас тут хоть час-другой сама-то поспать смогу? И выходные дни у меня будут?