Простыми словами. Интервью

Простыми словами. Интервью
Ирина Коростышевская

Времени нет. Есть только то, что мы о нем думаем. Возраста нет, есть только цифры в календаре. Когда ты стоишь под дождём, босиком, в траве, с мокрыми волосами, и смеёшься, ты не понимаешь, сколько тебе лет – семь, семнадцать или семьдесят. А вот любовь есть. Просто потому, что она есть внутри тебя. И ещё есть свобода и радость. Радость от того, что тебе сегодня опять светит солнце, и свобода вернуться туда, где ты был счастлив. Вернуться в тот миг, который стоит возвращения.

Простыми словами

Интервью

Ирина Коростышевская

Корректор Анна Завалипенская

Фотограф Дмитрий Болотин

Редактор Марк Губаренко

© Ирина Коростышевская, 2018

© Дмитрий Болотин, фотографии, 2018

ISBN 978-5-4493-2389-7

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Михаил Похлебаев. Там, где сердце

Волевой, решительный, быстрый. Мощный, как атомный реактор. Все качества под стать должности. Михаил Похлебаев возглавляет одно из самых стратегически важных производств на территории Челябинской области и главнейшее для Росатома – производственное объединение «Маяк». На пост генерального директора он был назначен два с половиной года назад. За это время успел избраться депутатом Законодательного собрания, завершить работы по засыпке озера Карачай, увеличить заказы комбината на миллиарды рублей и стать легендарной личностью в Озерске. Болельщики местного хоккейного клуба «Маяк Гранит» называют его «наш гениальный генеральный», а самую скоростную трассу в городе местные жители прозвали «похлебан».

Михаил Иванович, мне очень интересно – руководитель такого серьезного предприятия способен испытывать эмоции?

Неожиданный вопрос… Я человек достаточно эмоциональный. Несколько раз уезжал из мужских коллективов, и каждый раз прощаться с мужиками было сложно. Один раз – когда в Москву перевели из Трехгорного – я молодой был, начал говорить ответное слово офицерам и не смог договорить до конца. Потом опять было расставание – когда из Росатома в Трехгорный переводился. Собрались, бокалы с шампанским подняли, а у меня опять этот клин в горле. Из Трехгорного в Озерск – то же самое. Знаете, когда прихватывает сильно? Когда смотрю фильм «Офицеры», хотя смотрел его уже раз сто. Когда Ванька пробирается с чемоданом и вырабатывает командный голос, когда его маму расстреливают немцы,…

А когда главная героиня, увидев шрамы на спине своего мужа, спрашивает его: когда едем, Алеша?

Ну это уже в контексте всего фильма… Еще один эпизод меня трогает – когда офицеры дивизии перегораживают пушкой дорогу своему командиру-отцу и спрашивают его: вы остаетесь? Он сердится, а жена спокойно так отвечает: остаемся. Я думал, что так же скажу своим подчиненным в Трехгорном, но в последние сутки все изменилось, и я все-таки уехал.

Почему вы согласились возглавить «Маяк»?

Знаете, какое главное качество у лидера? Неуспокоенность. Не неудовлетворенность, как думают некоторые, а именно неуспокоенность. Готовность и умение отвечать на вызовы. Любой вызов преобразует аморфную среду и трансформирует старое в новое. Я долго думал, прежде чем ответить Сергею Владиленовичу Кириенко, спрашивал себя, справлюсь ли. Когда пришло точное понимание, что справлюсь, согласился на его предложение возглавить предприятие. Был момент, когда я понял, что отказаться не имею права.

Вы понимали, насколько трудно вам придется?

Настолько, насколько оказалось, – нет, даже не предполагал. «Маяк» падал вниз, это понимали все, но глубину падения мне удалось увидеть, уже когда я приступил к работе. За два с половиной года, что я здесь, нам удалось добиться компенсации наших затрат государством, увеличить выручку и ввести многолетние стройки в плановое русло.

В Озерск просто так не приедешь. Оформление наших документов заняло почти месяц. Как вы считаете, такая секретность оправданна?

На этот вопрос ответить однозначно нельзя. Ограниченный въезд в город основан не только на секретности предприятий, потому что на промышленные объекты вы все равно не попадете. Вы спокойно можете контактировать с жителями Озерска на любой другой территории. Это ограничение скорее как демпфер, как санитарно-защитная зона. Если в советское время врагом была только Америка, то сейчас таких угроз великое множество, и самая главная из них – терроризм. А у нас, как вы прекрасно понимаете, есть много вещей, представляющих для них прямой интерес и являющихся предметом их вожделения. Демпфер нужен для защиты основных объектов и для защиты населения, которое легко может быть подвергнуто шантажу. И секреты у нас еще есть, и материалы.

В чем главный секрет «Маяка»?

Это первое, и сейчас единственное, промышленное предприятие для производства компонентов ядерных боеприпасов. Сам проект создания «Маяка» начался в 1946 году, а в 1948-м, меньше чем за два года, уже был введен в строй первый промышленный реактор.

Сегодня «Маяк» – это оборонное предприятие или атом мира?

Все вместе. Двойные технологии. Причем в полный рост взаимодополняющие друг друга. Часто одно проистекает из другого – наши возможности в гражданской промышленности вдруг становятся востребованными в военной области, и наоборот.

Можно ли говорить, что у нас самые передовые технологии?

Вы про что?

Про обработку плутония.

Думаю, что мы входим в пул предприятий, обладающих самыми передовыми технологиями.

Правда ли, что люди, которые соприкасаются с плутонием во время работы, частички его могут оставлять на своей коже?

На коже – нет. А в легких, и на других внутренних органах – да. Недавно в который раз читал биографию Игоря Васильевича Курчатова и впервые обратил особое внимание на его фотографию. Когда его не стало, ему не было и шестидесяти, а вы посмотрите на его портрет. Он выглядит старше меня в этом же возрасте. На днях мы поздравляли со столетним юбилеем бывшего работника завода, который работал стеклодувом – изготавливал ампулы и пробирки, руками соскрябывая плутоний. Врачи провели обследование – он официальный носитель плутония.

Вы шутите?

Ну какие тут шутки?

Каждый человек, знакомый с вами лично, с удивлением отмечает, что вы любите пчел.

(Улыбается.) Да.

Мне интересно, а в мире есть люди, которых пчелы не кусают?

Космонавты. Потому что на них скафандры.

А если человек без скафандра, но добрый? Его тоже кусают?

(Смеется.) Они же не за характер кусают. Воспроизводство пчел осуществляет матка. У матки – единственной в семье – есть детородная функция, двух маток в одной семье не бывает. Если у семьи нет сеющей матки, она испытывает беспокойство и становится агрессивной. В силу определенных причин в этом году со взятком было плоховато, плюс некоторые семьи на пасеке оказались безматочными, поэтому закусывали нас очень сильно. По десять пчел впивались одновременно… Всю жизнь я работаю с пчелами с голыми руками, а этим летом мы надевали сначала нательное белье, потом пчеловодческий костюм, потом перчатки матерчато-резиновые. Еще и запястья закручивали скотчем. Как говорится, сибиряк – это не тот, кто холода не боится, а тот, кто правильно одевается.

Откуда у вас эта любовь?

От деда, который погиб на фронте. От бати. Сначала была нелюбовь, как часто бывает в жизни… Маленьким мальчиком я приходил к бабушке на пасеку, на берег реки, пчелы впивались мне в ногу и кусали. Нога раздувалась и зудела… Кстати, меня могло бы не быть, если бы не пчелы. Точнее – мы бы с вами не встретились.

Даже так?

Знаете, я часто, особенно по молодости, задавался вопросом: почему я родился именно у своих родителей? Почему пришел в этот мир через них? Наверно, такие вопросы интересуют каждого нормального человека. Пчелы помогли нашей семье выжить. За три года до начала войны в деревне Сухая Атя Ашинского района дед купил четыре семьи пчел, и урожай липового меда с каждой семьи у него доходил до пятидесяти килограммов. Началась война, дед ушел на фронт, а бабушка осталась с четырьмя маленькими детьми. У нее были только картошка и мед. Она собирала урожай, меняла мед на другие продукты, кормила медом каждый день детей. Все дети остались живы… Потом уже, в Трехгорном, когда мне было тринадцать лет, батя купил своих пчел и поставил меня ими заниматься. С той поры я прочитал бесчисленное количество книг по пчеловодству. Когда после школы поступил в Бауманку, с нетерпением ждал лета, чтобы приехать на пасеку. Потом служил, в Москве пчел завел, потом в Трехгорный пасеку перевез. Мне кажется, что я про пчел знаю все…

Урожай вашего меда больше пятидесяти килограммов?

В этом году получилось две тонны.

Куда же вы его деваете?

Дарю! Хотите, вам привезу? Разные люди любят мой мед во многих городах нашей страны. Моего меда нет только у Путина.