Странные женщины

– Мам, – дочь досадливо поморщилась. – Во-первых, вы с папой обещали дать мне абсолютную свободу в выборе профессии. Во-вторых, в работе библиотекаря есть много романтики и возможности для развития. Ты просто чуть-чуть отстала от жизни. Сейчас библиотечные ресурсы – это не только работа с каталогом и читательскими карточками.

Но мама, известнейший в городе невролог, категорически восстала против такого решения дочери.

– Даже не думай! Я не позволю тебе всю жизнь глотать книжную пыль…

Саша не стала возражать, просто отнесла документы в выбранный вуз.

– Все, выбор сделан, – спокойно сообщила она родителям.

Переглянувшись с мамой, отец пожал плечами.

– Ну, смотри, дочь. Будет тяжко – не жалуйся. Помни, мы тебя отговаривали.

Тогда Александре едва исполнилось семнадцать, а теперь уже тридцать семь… Много воды утекло за это время. Она похоронила маму, быстро угасшую от онкологии, стала директором крупной библиотеки, провела ее модернизацию, превратив из классической читальни в современный информационно-библиотечный образовательный центр. Папа, как, впрочем, и многие мужчины, долго один не оставался, женился на хирургической медсестре и переехал жить к ней в другой район Москвы. Сашка поначалу на него обижалась, не общалась целый год, а потом вдруг поняла, что он женился вовсе не от большой любви, а от страха остаться одному.

Одиночество – страшная вещь. Непредсказуемая, пугающая и разрушающая. Человек не может долго быть один, если только одиночество не доставляет ему удовольствия. А к старости страх обостряется, становится непереносимым и часто толкает пожилых мужчин на такие подвиги, о которых они потом вспоминают со стыдливой улыбкой.

Лет в двадцать пять Александра влюбилась. Да так, что голову напрочь снесло. И, как назло, во врача! Сама медиком не стала, так вот, пожалуйста, нашла себе предмет для обожания в белом халате! Замуж пошла сразу, уверенная в абсолютном счастье, поджидающем ее прямо за углом ЗАГСа.

Мужчина и впрямь оказался редким экземпляром: и собой хорош, и умен, и руки золотые… Но бабник. Хоть криком кричи, ничего не помогало. Сашку сильно любил, жалел и помогал, но тягу к женскому полу побороть не мог.

Поженившись, три года они протянули кое-как… Муж бесконечно клялся ей в любви, целовал руки, слова заветные шептал, нежно обнимал, а потом Александре ехидные дамочки названивали, нервно хихикали ей вслед, фотографии двусмысленные присылали, неприятными сообщениями донимали.

В общем, года через три она прозрела окончательно. Проплакав всю ночь, набралась смелости и подала заявление на развод. Вернувшись домой, молча собрала чемодан и, без всяких объяснений и разбирательств, переехала в двухкомнатную квартиру, оставшуюся от родителей.

Неудачное замужество девушку многому научило, но ей по-прежнему хотелось большую семью, детей, любящего мужа. Однако теперь Сашка не спешила, присматривалась, изучала, наблюдала.

Лет через пять на ее горизонте появился еще один мужчина. Смеясь, Александра называла его «попытка номер два».

Известный спортсмен-легкоатлет вдруг стал за ней настойчиво ухаживать, приглашал в рестораны, дарил подарки, возил за город, водил в театры. Сашке он казался смешным, самовлюбленным и очень замороченным по поводу своей известности, но ухаживания она принимала. А что? Ей, как и любой женщине, льстило, что из огромного выбора незамужних дам он остановил свой взгляд именно на ней.

Эти странные отношения длились не очень долго. Он уезжал то на сборы, то на соревнования, то просто пропадал неизвестно куда, называя такие отлучки релаксацией. Сашка нервничала. Эта бестолковая связь, то накаляясь, то охладевая, держала ее в тонусе, не давая расслабиться.

Спортсмен звал замуж, но она, хлебнув «счастья» в первом браке, не торопилась. Расстались они года через полтора, так и не испытав обещанной им гармонии. Александра не сожалела, испытывала легкую горечь: понимала, что время ее цветения уходит.

Сашку все устраивало в ее жизни, кроме одного: очень хотелось ребенка. Очень-очень! Ей снилось по ночам, как она поет колыбельные песни, качает малыша на руках, кормит его из бутылочки…

В этом году ей исполнилось тридцать семь. Проснувшись утром, она долго лежала с закрытыми глазами, пытаясь вспомнить, как выглядела мама в этом возрасте. Противная память изворачивалась, хитрила, образ мамы ускользал. Отдельные черты, всплывающие в сознании, отчего-то не складывались в четкий портрет.

Вздохнув, Александра потянулась и решительно вскочила с кровати. Накинув халат, подошла к зеркалу и внимательно посмотрела на свое отражение. Высокая, рыжеволосая, с кучей мелких веснушек вокруг носа, высокими скулами и четко очерченными пухлыми губами.

– Боже мой, – скривилась Александра, – красавица из меня явно не получилась. – Она попыталась нахмуриться, сделать гримасу, стараясь понять, сколько морщинок добавилось за последний год. – Что ж, Сашка, – кивнула она своему отражению, – крепись! И с днем рождения тебя! Тридцать семь – это не приговор, конечно, но и не повод для радости. Держись!

Это происходило весной, а теперь на дворе осень. Она наступала стремительно. Зарядили дожди. Быстро облетали листья. Полетели серебряные паутинки. Сентябрь жестко вступал в законные права.

Работы прибавилось, потому что ученики вернулись в школы и вереницей потянулись в современный информационный центр.

О мужчинах, замужестве и прочих глупостях думать не хотелось. Да и некогда… А вот мысли о детях не давали покоя. Они дремали в подсознании, свернувшись в клубочек, как рыжий котенок. Притаились до поры до времени. Терпеливо дожидались своего часа.

Глава 4

Маруся, приоткрыв глаза, посмотрела на будильник и опять крепко зажмурилась. Сегодня, в законный выходной, хотелось долго валяться в кровати, бездельничать и ни о чем не думать. Иногда она позволяла себе такой день, который так и называла – «день лодыря». В такие дни она не готовила есть, не красилась, не стирала и не убирала. Ей нравилось это ленивое время: в пижаме пила кофе, долго смотрела в окно, лежала на диване, вспоминая детство, смотрела старые фильмы, перебирала платья…

Сашка, у которой каждая минута была расписана, терпеть не могла эту Марусину расслабленность.

– Опять дурью маешься? Лентяйничаешь? – интересовалась она с порога.

– Ленюсь с удовольствием, – с улыбкой отзывалась подруга.

Давний друг Мишка тоже посмеивался над этой привычкой Маруси: «Машка, помни: леность незаметно убивает все добродетели. Заметь, это не я сказал».

Маруся отмахивалась от них и с удовольствием ожидала следующего счастливого момента.

Таких благословенных дней за год случалось немного, но каждый из них Маруся использовала на сто процентов. Набиралась сил, восстанавливала потраченную энергию, укладывала в голове события последних месяцев, анализировала свои действия и делила все на черное и белое. Так уж с детства повелось…

Бабуля учила, что все в жизни происходит под знаками «плюс» или «минус». Плюс – это то, что приносит радость, добро или знания, а минус – все то, что огорчает, раздражает и отнимает здоровье и удачу.

Сегодня день лености начался спокойно и душевно. Она долго валялась в кровати, бездумно ворочалась с боку на бок. Неторопливо прошлась по квартире. Достав с полки любимую чашку, отчего-то долго ее рассматривала. Сварив, наконец, кофе, задумчиво подошла к окну.

Глядя в окно, Маруся словно напитывалась силами природы, смотрела на мир каждый раз новым взглядом, созерцала перемены и любовалась то багряным листопадом, то метельным утром, то низким небом… Она не искала за окном чего-то неожиданного, но всякий раз отчего-то успокаивалась.

Принимая важное решение, Маруся могла часами стоять у окна, будто там, за пределами квартиры, находилось то, что помогало не ошибиться, не оступиться и выбрать правильное направление.

Вот и теперь, в свой очередной «ленивый» день, Маруся, взяв чашку с кофе, долго стояла у окна. То ли мечтая, то ли вспоминая, то ли просто отдыхая…

А там, за окном, сентябрь набирал силу. Он, обычно мягкий и теплый, на этот раз так круто вступил в свои права, что люди, разомлевшие летом под лучами солнца, вот уже вторую неделю пытались справиться со стрессом, который почти всегда случается при переходе из лета в осень.

Сентябрь будто испытывал горожан на прочность своими капризами. Редкое солнце сменялось дождями, серебристая паутинка, полетевшая по воздуху, тонула в лужах, багряные листья отчаянно цеплялись за мокрые крыши домов. Сразу посеревшее низкое небо, похожее на рваную мешковину, опустилось на город, закрыло солнце и хмуро давило на горожан своей тяжестью.

Маруся распахнула форточку и глубоко вдохнула влажную свежесть, сразу наполнившую крохотную кухню.

Большой красно-желтый кленовый лист, принесенный порывами ветра, прилип к наружной стороне стекла и словно дразнил ее своей крикливой, вызывающей красотой. Маруся долго его разглядывала, изучала коричневые прожилки, разбежавшиеся по всей длине, небольшие темные пятнышки – предвестники скорой гибели, любовалась багровыми тонами, которые, вперемешку с желтым и красным, словно светились изнутри…

Усмехнувшись, она восхищенно прошептала:

– Вот и гость… Надо же, какой ты! Настоящий посланец сентября… Красавец…

Маруся приоткрыла оконную раму, осторожно взяла этот мокрый привет осени и, достав с полки крохотную вазочку, поставила в нее удивительный трехцветный кленовый лист, перенесла вазочку на журнальный столик и упала в кресло рядом.

Тишина плыла по дому. Маруся, редко бывающая одна, усмехнулась. И в одиночестве, что бы ни говорили, есть своя прелесть…

В ее жизни происходило всякое, и влюбленности случались не однажды, но почему-то ни одна их них не имела логического завершения, называемого в народе браком.

Вспоминать свои несостоявшиеся романы Маруся не любила. Но сегодня так и тянуло в прошлое. Она поджала ноги, накрылась пледом и, следуя традициям своего «ленивого» дня, погрузилась в сладкую пучину воспоминаний…

Первая любовь пришла к ней на первом курсе. Прямо перед летней сессией она познакомилась с молодым человеком, как ей тогда показалось, небывалой красоты. Константин, студент математического факультета, выглядел ошеломительно, словно сошедший с картины Аполлон: высокий, спортивный, черноволосый, синеглазый.

Маруся сразу купилась на его красоту, просто онемела, столкнувшись с красавцем в коридорах старого университетского корпуса. Потом нашлись общие знакомые, которые позвали в гости, познакомили на очередной вечеринке.