Ничья

– Елизавета Алексеевна, вы не волнуйтесь, я лично прослежу и возьму под контроль ваше дело.

– Да лично-то не надо, – возразила Лиза. – У вас, наверное, посерьезнее дела есть.

– Ничего, ничего. Дела наши никогда не заканчиваются. Я буду держать вас в курсе.

Лиза, поблагодарив, встала и собралась было уходить, как вдруг спохватилась.

– А как же вы будете держать меня в курсе? Вы даже адреса моего не знаете.

Арсений откровенно любовался ею и, ничуть этого не стесняясь, спокойно кивнул на заявление.

– Но ведь там все указано.

Она поняла, что сморозила глупость, и поспешила убраться из этого серьезного заведения.

Через три дня раздался телефонный звонок. Шел пятый урок, и она не могла поднять трубку, но на перемене звонок повторился.

– Да? – отозвалась Лиза.

– Елизавета? – незнакомый мужской голос назвал ее по имени.

– Да, – она насторожилась.

– А кроме «да» вы знаете другие слова?

– Да.

– Понятно, – мужчина рассмеялся. – Вы немногословны. Тогда я буду говорить, а вы слушайте. Это Арсений, простите, что сразу не представился.

– Арсений?.. – она сразу и не вспомнила, кто это.

Он, видимо, этому обстоятельству не обрадовался, голос его потускнел.

– Арсений Васильевич, майор полиции. Мы с вами беседовали три дня назад.

Она смутилась, проклиная свою несообразительность.

– Точно. Извините, что не узнала. Я даже предположить не могла, что вы станете лично мне звонить.

Повисла пауза. Лиза ждала, что он скажет, а Арсений, очевидно, хотел, чтобы она сама о чем-то спросила.

– Есть новости о моем кошельке? – сгорая от нетерпения, прервала тишину Лиза. – Может, вы уже нашли мошенника?

– К сожалению, нет. Но нам с вами надо увидеться, протокол подписать.

– Какой протокол?

– Вот приедете, тогда все и расскажу.

– А если не приеду? У меня уроки. Что тогда? Повесткой вызовете?

– Думаю, до этого не дойдет.

Елизавете хотелось отказаться от поездки, но повода она не находила.

– Ладно. Приеду, но не завтра. Уж простите, но у меня расписание и уроки каждый день.

На следующей неделе завхоз отправлялся в город за канцелярскими товарами на школьном автобусе, и Елизавета, уговорив директора, пристроилась к нему, чтобы не добираться на попутках.

В отделении полиции она долго присматривалась к сидящему в окошке дежурному. Сообразив, что это не Самойлов, с которым она препиралась в прошлый раз, спокойно спросила про майора.

Арсений встретил ее так радушно, что она даже растерялась.

– Вы меня встречаете, как дорогого гостя. Ничего не перепутали?

– С вами не соскучишься, – усмехнулся Арсений Васильевич. – Проходите. Может, чаю с дороги?

– Нет. Спасибо, – она присела на краешек стула. – Так что надо подписать?

– Опишите, как выглядел ваш кошелек, – Арсений подвинул к ней какой-то бланк.

– Я же рассказывала в прошлый раз.

– Ну, ничего. Теперь опишите.

Чувствуя, как внутри закипает недовольство, она молча взяла ручку, в нескольких предложениях описала свою пропажу и, отодвинув листок, поднялась со стула.

– Вот, пожалуйста. Могу быть свободна?

– Да вы и так свободны, – ласково улыбнулся Арсений. – А куда спешите?

– Мне нужно идти.

– Ого, – Арсений глянул на часы и хлопнул себя по лбу, – давно время обедать. Я и не заметил. Слушайте. А ведь вы наверняка тоже не обедали еще?

– Это имеет значение? – подозрительно прищурилась Лиза.

– Конечно, – он как-то чересчур сердечно и тепло смотрел на нее. – Вам ехать далеко, вернетесь домой поздно. А есть, честно говоря, очень хочется. Пойдемте?

Она, не понимая, как себя вести, смущенно молчала, выискивая пути для отступления.

– Нет, спасибо. Неудобно как-то. Совершенно незнакомые люди.

– Бросьте философствовать, – он отмахнулся насмешливо. – Что вы, как старая бабка? Удобно, неудобно, вредно, полезно… Ну?

Позже, вспоминая эту ситуацию Елизавета поняла: самая большая ее ошибка, что она тогда уступила Арсению. Если бы отказалась, все сложилось бы иначе. Хотя и согласилась-то она просто из-за того, что растерялась, смутилась, на мгновение оторопела.

Они пошли обедать вместе. В кафе она конфузилась, молчала, ничего толком не ела, глядела по сторонам. Хотела то встать и уйти, то спросить, что ему надо. Зато майор, окрыленный ее близостью, говорил и говорил. Рассказывал анекдоты, хохотал, подшучивал над собой. Замолкая, глядел на нее ласково и нежно.