Оценить:
 Рейтинг: 0

Я есть…

Год написания книги
2023
Теги
<< 1 ... 3 4 5 6 7 8 9 10 11 ... 19 >>
На страницу:
7 из 19
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля
Дочь она любила мучительно.

Эта любовь оказалась испепеляющей: мать без конца делала дочери замечания, стремилась быть в курсе всех ее дел, вникала в мельчайшие детали ее отношений с людьми, особенно противоположного пола. Донимала Степаниду постоянными комментариями, жесткими упреками, язвительными уколами и резкими суждениями. Обожала стоять у дочери над душой, находить промахи, судачить и шептаться по вечерам.

Однако сор из избы никогда не выносила, но чувствовала себя в этих отношениях как рыба в воде. Еще больше баба Галя любила, когда вокруг нее начинали разворачиваться баталии, связанные с другими людьми, соседями и родственниками. Галина, дожив до такого преклонного возраста, считала, что ей теперь все можно, и стремилась, чтобы последнее слово в спорах со Степанидой непременно оставалось за ней.

Но такое обращение с дочерью мать позволяла только себе. Если же кто-то чужой пытался сделать ее дочери замечание или как-то задеть ее, воспринимала это как личную обиду, кидалась в бой, словно тигрица, искренне считая Степаниду образцом и примером для всех баб их огромного села. Втайне она гордилась Стешей и очень важничала, когда дочку хвалили.

Вторую свою слабость, внучку Ниночку, баба Галя любила по-другому: трепетно, нежно и безрассудно. Наперекор Степаниде, которая воспитывала девочку в строгости, бабка все позволяла любимой внучке, млела и таяла при ее появлении. Пекла пироги, встречала из школы, вышивала ей платки, вязала кофты и носки.

Когда девочка закончила школу и собиралась поступать, старушка целую неделю проплакала, пугаясь того момента, когда Ниночка покинет их дом. Заранее уже скучая, она ходила за Ниночкой хвостиком и не давала ей покоя.

Ниночка поступила, как и мечтала, в библиотечный колледж. После его окончания собиралась вернуться в Заречное и, очень тоскуя по родным, каждую субботу и воскресение проводила дома, благо город, где она училась, находился всего в сорока пяти километрах от села.

Нынешним утром баба Галя, разбуженная громким стуком двери, проснулась в дурном настроении.

– Ну, что молчишь? – встав перед Степанидой, въедливо поинтересовалась она. – Или секреты у тебя?

– Мама, – Степанида не скрывала досаду, – что ты с самого утра нервы мои мотаешь?

– Так говори, да и дело с концом! Ну? Кто это к нам приходил с утра пораньше?

– Мама, тебе бы в разведке служить, вот тогда бы страна спала спокойно!

– Ты мне зубы не заговаривай!

– Да я и не заговариваю. И секрета нет никакого – Катя здесь ночевала.

Галина сразу смекнула, в чем дело и, не скрывая огорчения, громко возмутилась:

– Опять? Вот паразит какой Витька! Надо же, не ценит своего счастья! Вот бросит его Катька, хлебнет тогда!

– Ой, мама, я тебя умоляю! Куда она его бросит? Если за столько лет не сбежала, теперь никуда не денется. Просто нельзя ему позволять руки распускать, а так-то пусть живут себе на радость.

Старушка задумчиво сложила губы трубочкой, почесала пальцем затылок и вдруг улыбнулась.

– А помнишь, Стешенька, каким он парнем был?

– Помню, – Степанида подняла на нее глаза. – Хорошим был.

– Да не просто хорошим, золотым! Веселый, озорной мальчишка рос. А каким кавалером по селу ходил? А? Любо-дорого. Загляденье просто! А Катьку как любил! Помню, как сейчас: поедет в поле, нарвет охапку васильков да ромашек, и ей на подоконник, пока она спит, положит. Помнишь?

– Да помню я, что толку? Смотри, что с ним стало!

– Вот что ты сухарь такой? А? – старушка недовольно сдвинула брови. – Ведь про какие красивые вещи мы говорим, а ты даже не улыбнешься.

– Чего без толку-то улыбаться? Повода нет. Катька вся в слезах, мужик ее на полу пьяный валяется. Тут не до смеха.

– А ты откуда знаешь? – напряглась старушка. – Признавайся!

– Да что тут признаваться? Ходила я к нему нынче.

– Да ну? И что?

– Ничего, – равнодушно пожала плечами Степанида. – Чуть не задушила его от злости.

– Хоть не покалечила ты его? – насупилась баба Галя. – Жив он? Не хватало еще отвечать за пьяного мужика. Ты ж у нас в ярости как тигрица! Ух!

– Господи! Что ты несешь, мама? – Степанида захохотала. – Да и откуда тебе знать? Вроде бы не было повода?

– Повода, конечно, не было, – довольно усмехнулась баба Галя, – а глаза-то у меня есть. Вижу, как сурова ты бываешь. Точно как прабабка твоя! Та тоже могла так хвост накрутить, что не сразу и в себя придешь.

– Что-то тебя с утра на воспоминания потянуло, – покачала головой Степанида. – Хватит болтать. Садись завтракай, а я пошла скотину кормить.

Стеша, взяв ведро, вышла из дома, а Галина, проковыляв по горнице, подошла к окну и, выглянув в него, довольно улыбнулась дочери в спину.

– Эх, красавица! Нет, что ни говори, а баба, моя Стешка, огонь! Не баба, а загляденье!

Глава 5

Заречное, старинное село, обосновавшееся два века назад по обе стороны широкой полноводной реки, теперь сильно разрослось. Но и в старину, и в нынешние времена оно всегда удивляло приезжих сказочным раздольем: безбрежные поля, леса с двух сторон, прозрачная березовая роща за околицей, колосящаяся пшеница, неспешная глубокая река и невероятные полыхающие закаты.

Просторы Заречного так привязывали к себе людей, что отсюда не уезжали даже в те смутные времена, когда молодежь, после развала Союза, повсеместно устремилась в города, а деревни дряхлели, ветшали и умирали.

В Заречном все сложилось по-другому. Почему? Никто не знал. То ли места эти никого не отпускали, то ли память предков была очень сильна, то ли люди здесь жили особенны. Но факт оставался фактом: село жило и разрасталось, несмотря на трудности и неурядицы, которые переживала огромная страна.

Большая средняя школа работала на полную загрузку: ни один из классов не пустовал, в каждом училось не меньше двадцати человек. Располагалась школа в тенистом парке, где деревья, по давней традиции, высаживали выпускники школы в День последнего звонка. Здесь, на радость учителям, ученикам и их родителям, красовались аллеи грациозных рябин, прелестных осин, тонконогих ив, королевских каштанов, кряжистых дубов. О деревьях дружно заботились все ученики, а возле каждой аллеи стояла табличка с номером класса и годом выпуска.

Село, спускаясь по косогору, изящной подковой обнимало правый берег реки. На левом, более крутом, дома отступали чуть в сторону от берега и стройными рядами подпирали густой ельник. Длинные извилистые улицы, начинающиеся у широкой площади с большой старой церковью, уходили вдаль, перемежаясь с перекрестками, проулками и проездами.

В Заречном любили все добротное: дома здесь строили каменные, крытые шифером или, реже, черепицей. Приусадебные участки, как повелось исстари, засаживали только плодовыми деревьями и ягодными кустарниками, обязательно при этом оставляя часть земли для грядок с овощами.

Хозяюшки Заречного традиции ценили и уважали, детям с младенчества прививали почитание и любовь к народным промыслам, передавали родовые секреты, учили вязанию и шитью. Как в старину их бабки и матери, современные сельчанки украшали окна своих домов вышитыми занавесками, а комнаты – набивными салфетками и скатертями.

Зимой все жители Заречного обязательно ходили в носках, собственноручно связанных на спицах из овечьей шерсти. Разноцветные половики для своих домов женщины специально ткали из текстильной полосы, предпочитая домотканые коврики новомодным и дорогим магазинным коврам.

В сельских палисадниках не переводились высокие люпины, шток-розы, лабазники, золотарники, монарды, дельфиниумы и астры. Но особенной любовью сельчанок пользовались душистые флоксы, изящные лилейники, строгие ирисы и роскошные пионы.

Летом Заречное благоухало.

Этот благословенный уголок земли, для которого создатель не пожалел ни воды, ни леса, ни лугов, делал счастливее даже тех, кто давно разуверился в существовании этого самого счастья. Стоило человеку выйти за околицу, глянуть вдаль на заходящее солнце, вдохнуть влажную свежесть холодной реки, раскинуть руки навстречу ветру, и все невзгоды отступали, слезы высыхали и, казалось, нет в мире ничего прекраснее, чем эта благодатная земля.

Степанида хорошо знала, что такое жизнь вдали от родных мест и близких людей. История ее судьбы, запутанная и не слишком удачливая, складывалась так, что даже неугомонная Катерина поражалась.

– Ой, Стешка, – качала Катя головой, – о тебе хоть книги пиши! Что ж судьбинушка тебя, бедную, так мотает, так трясет, словно ветер грушу в ненастный день?

Степаниде и правда досталось всего понемножку: и предавали ее, и любили, и бросали, и проклинали… А она не гнулась, не ломалась. Выпрямлялась и шла вперед.

После школы Стеша и Катя решили поступать в сельскохозяйственную академию, только факультеты выбрали разные: Стеша мечтала стать зоотехником, а Катя – ветеринаром. Собирались девчонки недолго, хотя мечту лелеяли давно. Нарядов не брали, забили чемоданы учебниками и двинули в столицу. Не очень надеялись на удачу, боялись не выдержать сравнения со столичными выпускниками.

<< 1 ... 3 4 5 6 7 8 9 10 11 ... 19 >>
На страницу:
7 из 19