Чехов – детектив

– Почему?

– Потому что живет затворником, в газетах про него почти ничего не пишут. Зачем он ей? Это когда Тригорин во всей славе был, тогда нужен был, а теперь она и так мать не менее известного писателя Константина Треплева.

– Так зачем он сюда прибыл-то?

– Дядя Ваня его пригласил, а тот не отказался! Оказывается, они давно знакомы. И Тригорин приехал сюда рыбу ловить.

– Странно! Ведь он тогда тоже здесь был, когда Костя застрелился. Неужели ему не жутко?

– Да, дело темное! Ты-то как, Варенька?

– Потихоньку.

– Мамочка твоя пишет?

– Нет, мне про ее жизнь Анечка в письмах рассказывает. Мамочку опять оставил очередной французский проходимец, но она все равно не унывает.

– Бедная Любовь Андреевна! Она тебе совсем не помогает деньгами?

– Нет, конечно. Да, наверное, их у нее после продажи вишневого сада не так уж много и осталось. Между нами говоря, эта ее роковая тяга к мужчинам… Надеюсь, ты меня не понимаешь… Не зря ее брат назвал порочной женщиной…

– Так прямо и назвал?

– Да, так нам с Аней Леонид Андреевич и сказал, но не будем о грустном. Я теперь самостоятельная женщина и сама себе на жизнь зарабатываю.

– Ты молодец! А пока пойдем, Варя, в дом. Давай я помогу тебе вещи отнести.

И как только они ушли, к крыльцу подошел Борис Алексеевич Тригорин.

– Хорошо! Как здесь хорошо!

Тут появился дядя Ваня с самоваром и начал подниматься по ступенькам в дом. Тригорин открыл ему дверь.

– А вот и хозяин сего чудного приюта.

– Фу! Тяжелый! Да какой я хозяин, Борис Алексеевич, я местный управляющий! Показываю дом, когда кто-то из почитателей Константина в него наведывается, заботами хозяйственными занимаюсь.

– А Ирина Николаевна Аркадина здесь бывает?

– Нет, зачем ей сюда приезжать? Тяжело, наверное, после смерти сына здешние места видеть. А насчет дел я с владельцем поместья переписываюсь, с ее братом Петром Николаевичем Сориным. Да, Борис Алексеевич, тут такое дело вышло…

– Какое?

Дядя Ваня присел на ступеньки крыльца.

– Вы уж извините меня, ничего я об этом не знал, но сегодня сюда племянница моя приехала, и сейчас еще ее подруги подъедут, а среди них Ниночка Заречная.

– Нина? Сюда? Зачем?

– Это случайно вышло, Соня их пригласила. Их, то есть подруг своих, Нину, Варю и Ирину. Я об этом, Борис, ничего не знал, честное слово, совсем ничего…

– Что ж! От судьбы не уйдешь! А вот, кстати, кто-то идет. Нет, это не она. Это Соня и Варя.

Тригорин поклонился вышедшим на террасу девушкам, а дядя Ваня с удивлением спросил.

– Сонюшка, а где другие? Ты же еще про двух своих подруг говорила.

– Скоро придут, они пошли к дому Нины.

Дядя Ваня понимающе закивал.

– Вот и ладно, вот и хорошо. Родной дом – он всегда тянет! А вы, Варенька, как поживаете? Как ваши дела?

– Спасибо, Иван Петрович, неплохо.

– Вы сейчас где?

– В экономках служу в одной большой семье в городе. Жить-то на что-то надо! Мы теперь все городские жительницы – и Ирина, и Нина, и я.

Тригорин оживился.

– А разве Нина тоже в здешнем городе живет?

– Да, с недавних пор комнаты снимает. Сцену она оставила.

Соня тут же спросила.

– Борис Алексеевич, значит, вы знаете, что сегодня здесь будут еще Нина и Ирина?

– Знаю, Софья Александровна, Иван Петрович сказал.

– Значит, это не будет для вас неожиданностью?

– Не будет. Только я сейчас чаю попью и опять пойду удить рыбу. Люблю, знаете ли, это занятие! Между прочим, я немного уже наловил, и вечером она у нас на столе будет.

– Какой вы молодец, Борис Алексеевич! И писатель знаменитый! И рыбу ловите!

Но тут вдруг дядя Ваня тихо произнес.

– Сегодня, между прочим, очередная годовщина Костиной смерти.

Тригорин встрепенулся.

– Неужели? А ведь точно! Я и забыл. Как время быстро летит! Он ведь застрелился через два года после той постановки в парке, а она была летом.

И тут из-за дома появились Нина и Ирина с небольшими саквояжами в руках. Заречная, увидев Тригорина, застыла на месте, и ее подруга тоже остановилась. А Борис Алексеевич сразу подошел к ним.

– Здравствуйте, Ирина Сергеевна! Здравствуйте, Ниночка!