Иллюзион. Сказки оживают в полночь

– Не смей говорить о ней!

– О, ? ехидно оскалился Орлов, подойдя к решётке вплотную. ? Значит, о том, что к ней периодически ухажеры захаживают говорить тоже не надо? Интересно, насколько она гостеприимная? Может мне заслать туда кого-нибудь из своих ребят? Уж они-то всё проверя…

Денис, злобно зарычав, кинулся на него, мечтая схватить за горло. Послышался оглушительный треск. Громова, шандарахнув током, впечатало в противоположную стену и шмякнуло на пол. Громов, скрипя зубами, не шевелился. Только до белых костяшек стиснул кулаки. Его всего клокотало от гнева. Если бы не поставленная защита…

Влад демонстративно взялся за решётку. С его стороны она была так же опасна, как деревянная ложка.

– Не нужно. Угрожать. Мне, ? чеканя каждое слово, бросил он пленнику. ? Твои чувства ? твоя слабость. И моё преимущество. Не бойся, я присмотрю за Лукерьей.

Глава 2. Поди туда, не зная куда

Генри вычистил стойла. Покормил лошадей. Почистил и расчесал подопечных. Всё внимательно поверил. Поговорил с ними. Выпас на лугу. И так изо дня в день. Едва солнце поднималось выше горизонта, он уже на конюшне. Солнце давно спряталось, он всё ещё там. Порой Генри спал прямо там, на свежем постеленном сене. Он любил лошадей. И ему нравилось заниматься ими.

Как он забрёл под командования царя Берендея… Атлас и сам не знал. Просто в какой-то момент понял, что уже несколько месяцев служит ему, выполняя порой самую неблагодарную работу. Причем довольно… двусмысленную. А иначе как назвать приказ, звучащий как: выкради Жар-птицу из соседнего царства, всегда хотел, чтобы такая сидела у меня в золотой клетке. Или: выкради златогривого коня у моего брата-самодура. Он за ним плохо ухаживает.

Ничего не скажешь, приказы звучали странно, однако умный работник начальство в клептоманию носом не тыкает. Быстрее по службе будешь продвигаться. Да, дело нечистое и мутное, плюс непонятно, почему именно Генри досталась роль вора-домушника. Не иначе кто-то из завистников подсобил. Или обозленных красавиц.

Была тут при дворе одна такая. Атлас ей вежливо отказал, а она теперь как могла, его изводила. Следила, ябедничала, где можно и привирала. Так что отъезд на время из царских палат становился даже в радость. Был шанс передохнуть. Ужасно надоедало каждые пять минут оглядываться через плечо.

Так что в который раз за последние пару месяцев Генри, придя к правителю на поклон, после отправился собирать скромные пожитки и, едва ли не налегке, снарядился в путь-дорогу. Личных вещей оказалось у него не так уж и много. Серебряный браслет на руке, медальон на шее, да маленькое колечко.

В медальон он однажды заглянул, надеясь увидеть чью-то фотографию, но вместо этого обнаружил расслоившуюся от времени ногтевую пластину, судя по размеру принадлежащую мужчине. Гадость жуткая, но может, она там не просто так? Повинуясь интуиции, Генри не стал вытряхивать содержимое, хоть и очень хотелось.

Однако чужие части тела его заботили куда меньше, чем женские украшения. Что кольцо с изумрудом, что медальон определённо принадлежали прекрасному полу. Почему они у него? Быть может, подвеска ? подарок от девушки? А кольцо… оно похоже на обручальное. Неужели он собирался сделать кому-то предложение? Или уже сделал, но его отвергли? Кто? Почему? Генри уже не раз задавал себе эти вопросы. Напрягая память, Атлас пытался вспомнить хоть что-то из своего прошлого, но тщетно.

Первое воспоминание ? он стоит перед высокими белоснежными воротами города. На руке, от запястья до плеча, татуировка со странными символами, на которую прохожие косятся с тревогой. После даже в жару приходилось прикрывать её рукавом, чтобы не травмировать местных. Откуда это тату? Что оно значит? Кто он?

Генри задавался этими вопросами едва ли не ежедневно. Очевидный промах Влада, слишком положившегося на ушлого ростовщика, у которого каждый шаг имел второе и третье дно. Вот и тут бессмертный божок, конечно же, не просто так ослабил давление над сознанием Генри. Как и над другими.

Путь до Змеиной горы оказался долог, однако Генри наслаждался возможностью повидать мир. Бескрайние пшеничные поля. Зелёные пастбища, на которых пасся скот. Одинокие мельницы на пригорках. Реки подсолнухов. Извилистые ручьи. Безоблачное слепящее небо. И одинокие уютные избушки с яркими ставнями и гостеприимными хозяевами.

Большинство не оставалось равнодушными и приглашали путника, проходящего мимо, присоединиться к обеду. Частенько Генри оставляли на ночлег. То ли он сам выглядел добропорядочным, то ли ему просто везло, но голодать или уставать за долгие дни дороги Атлас не успевал. В очередной раз отдохнувший, выспавшийся и сытый он простился с доброй пожилой парой и отправился в дорогу. Змеиная гора уже виднелась впереди, едва не касаясь своими верхушками набежавших с ночи облачных барашков.

Змеиной гора называлась такой из-за своей формы. Словно огромный змей выгнулся в изящных изгибах, рисуя собой малахитовые (из-за растущей на поверхности травы) волны вдоль горизонта. Узкий безлюдный серпантин меж крутых склонов выводил к центральной фигуре: огромной разинутой каменной пасти с раскрошившимися в некоторых местах сосульками клыков. Такая шибанет по голове ? останешься дурачком до конца жизни. И это при благоприятном раскладе.

Местечко, конечно, на любителя. Народ тут без дела не гулял, да и вообще старался держаться подальше. Скот и то сюда не сбегал. Здешнее жутковатое великолепие внушало трепет всему живому. Да и Генри не очень-то хотелось идти в тёмный туннель, в котором хоть глаз выколи, ничего невозможно было увидеть. Ну да ладно. Волков бояться…

Пещерное нутро дыхнуло застоявшимся воздухом. Под ногами чавкала земля. Что-то с писком пробежало мимо, задев ботинок. Мышь? Атлас очень надеялся, что мышь. А, нет… Не мышь. Через несколько шагов звук повторился. И с каждым последующим шагом настал. И это был совсем не писк, как ему показалось. Шипение. По дну пещеры что-то активно шебуршалось и Генри уже догадывался, что.

Резкая вспышка ослепила его. Белый сноп света рассыпался на дюжину маленьких и повис в воздухе невесомыми звёздами, освещая пещерные своды. Сталактиты и сталагмиты под потолком, влажные стены, поросшие мхом, а внизу… шевелящийся ковер змей. Большие, толщиной с ногу, маленькие, разноцветные, одноцветные, ядовитые и нет.  Чего тут только не было. Некоторые спокойно проползали мимо, другие застыли в знаке вопроса, впиваясь в гостя немигающими глазками-бусинками. Смотрели, но не нападали. Ждали.

Змеи… много змей. Внутри Генри заскреблись отголоски памяти. Где-то он такое уже видел. Разве нет?

– Отдать приказ? Мои малыши не любят чужаков, ? горящие огоньки выхватили из глубины пещеры высокий силуэт в шелестящих юбках. Светловолосая женщина неимоверной красоты неторопливо шла навстречу Генри. Длинное платье переливалось каменьями. Шлейф струился следом. Змеи в почтении расступались перед хозяйкой, создавая коридор. При приближении стало понятно, что женщина по возрасту оказалась куда старше, чем подумалось изначально. При чём лет так на "дцать", однако возраст нисколько не портил изящные черты. Даже бледнота не портила. На её фоне алые губы и пронзительные сапфировые глаза выделялись особенно ярко.

А вот и хозяйка Змеиной горы собственной персоной. Она-то ему и нужна.

– Не надо. Я хороший, ? Генри миролюбиво вскинул руки. ? И не вооружен. У меня послание от царя Берендея.

– Слушаю.

– Он предлагает Вам стать его царицей. И надеется, что в знак согласия вы преподнесете ему в дар каменный цветок.

Женщина рассмеялась в голос.

– Каменный цветок опасен для чужих глаз. Он дурманит мысли и голову. Взглянув на него всего раз, человек обречён быть несчастным до конца дней. В самом деле хочешь его удивить?

– Нет. Мне он не нужен. Я лишь передал послание.

– О цветке твой правитель может забыть. Он никогда его не получит. Пока я жива, во всяком случае.

Ладно. С половиной задания он не справился. Это было ожидаемо. Собственно, потому именно Генри и отправили. Чтобы если что, сработать по старинке… Хозяйка горы словно прочитала его мысли. Утихнувшие змеи одновременно вскинули головы, угрожающе зашипев.

– Неужели всерьёз решил, что тебе удастся выкрасть его?

Атлас отрицательно покачал головой.

– Догадываюсь, что это невозможно. Я не самоубийца.

– Рада, что ты не такой глупец, какие находились до тебя. Их истлевшие тела и сегодня стерегут цветок. Один подобрался совсем близко, но магия артефакта оказалась сильнее. Он так мило обнимал его, пока не обратился в прах. И сейчас лежит. Не хочешь посмотреть?

– Благодарю, может в другой раз?

– Как скажешь.

– А что по поводу первого поручения? Мне нужно передать царю ответ.

– Ты о браке? В самом деле? Сколько ему лет? Шестьдесят? Семьдесят?

– Вроде того. Возраст ? проблема?

Хозяйка смахнула с плеч белокурые локоны.

– С учётом того, что мне триста девяносто пять, нет. Не проблема.

– А что проблема?

– То, что я, конечно же, не соглашусь на брак с этим простофилей. Даже если бы он был такой же красавец, как ты, ? длинные бледные пальцы лукаво коснулись подбородка Генри. Нет, это было не заигрывание. С тем взглядом, какой стал у этой дамы, не флиртуют. Её глаза словно остекленели. Всего на  секунду, но это была очень долгая секунда. Атласа словно пронзили насквозь десятки ледяных иголочек. ? Ты блуждаешь во тьме.

– Ну да. Я же в пещере, ? согласился тот.

– Я не об этом месте. И не о твоём заведомо глупом поручении. Я о том, что царит в твоих мыслях. Смятение. Растерянность. Страх. Ты чувствуешь, что что-то не так. И ты прав. Что тебя тревожит? Назови слово, я дам ответ.

Генри замер в нерешительности. Открываться странной даме в первые же минуты знакомства как-то не хотелось.

– Если вы читаете меня, то знаете сами.

– Ответ нужен тебе, а не мне. Желаешь оставаться в неведении, твоё право. Это не моя жизнь.