Забавная книга про льва и шишигу. О природе с любовью и улыбкой

От досады кошка сразу распушилась,
На забор скакнула, раз – и растворилась.
…Благодать повсюду, флоксы расцветают,
Шмель гудит мохнатый, бабочки порхают.

Это что такое в флоксах там шныряет?
Пестрокрылый дятел, страха он не знает!
Яркая расцветка, красная головка,
Поклевал чего-то и вспорхнул неловко.

Как бы даже прыгнул, растопырив когти
В ствол сосны вцепиться, верхолаз в полёте!
Кувырком на кузню, что сидеть без дела!
И оттуда сразу шишка полетела…

…Летняя истома, облака высоко,
Под пригорком – речка, берега в осоке.
А по речке гуси проплывают стаей,
По пригорку бобик прыгает и лает…

Вымыла посуду, даже не заметив.
Хорошо, что окна есть на белом свете!

Чиж и щегол

Все знают хулиганский напев:

– Чижик-пыжик, где ты был?

На Фонтанке водку пил.

Выпил рюмку, выпил две —

Зашумело в голове.

А какой это – Чижик?

Чижи и щеглы. Летают весной у меня парочками, ищут места под гнёзда. В саду много хороших мест для гнездования: более всего мелким птичкам нравятся полые внутри колоновидные можжевельники. Колючие снаружи, они абсолютно пустые внутри – гнездо будет хорошо спрятано, да и кошки или хищные птицы не пролезут через колючие ветки.

Так что если кому надо срочно свить надёжное гнездо, обращайтесь.

Чижики серо-жёлтенькие, в полоску и крапинку на грудке и крылышках, очень миленькие шустрики.

Щегольчики, конечно, много наряднее чижиков. Светло-серое брюшко изящно оттеняется чёрным хвостиком, светло-коричневой спинкой, красной головкой. А на крыльях, как шевроны, две ярко-жёлтые полоски. Поют весело, разнообразно. Можно сказать, волшебно.

Когда я училась в старших классах, мы с родителями жили в Курске. Одна моя школьная подружка жила в старинном доме. Дом был абсолютной развалиной, только что памятник курскому купецкому деревянному зодчеству на каменным основании. Отопление, естественно, было печное, как и при царе Горохе. На их второй этаж вела истёртая и шаткая деревянная и крытая наружная лестница. Но всё это неприглядие сразу терялось из виду, стиралось, когда подружка распахивала передо мной скрипучую и перекосившуюся дверь: из комнат навстречу мне лились задорные и разнообразные трели двух ярких щеглов в небольшой клеточке. А рядом в другой клеточке побольше жили и веселили душу чижи. Клеточки висели над окном и птички удивительным образом превращали неухоженное жилье в таинственное приключение, в сказку, где чуть открой дверцу облупленного старинного буфета, так оттуда выкатится волшебный клубочек и позовёт за собой.

Соловей

И чижики, и щеглы легко привыкают жить в клетке. Не то, что соловьи. Только японцы с их восточным терпением умеют уговорить соловья петь в неволе. У нас в России это было непринято. Соловьи поют от заката до рассвета в вольных росистых весенних рощах, упиваются звуками, цокают, переливчато звенят, серебряными колокольцами, обещают волшебную любовь всем-всем… Сколько в песне у них коленец! Однажды я насчитала двадцать два! Но это в урёме у реки.

В нашем белгородском саду соловьи не живут.

Им надо совсем иное. Не хвойный участок с соснами, можжевельниками и туями, а густой лиственный подлесок, светлый простор берёзовой рощи.

Гнездятся соловьи безалаберно. Вьют гнездо на земле, или в зарослях хмеля, или дикого винограда. Низко и где придётся. Поэтому так страшны соловьям одичалые кошки. Соловьиное гнездо – лёгкая добыча.

Что же, соловьи -признанные таланты, где им о жилье, презренном быте думать… Они всей большой душой и крохотным тельцем в искусстве. Напоминают кое- кого из моих знакомых очень талантливых людей. Осенённых божьей благодатью вечно пребывать в горних сферах под неустанной заботой своего ангела- хранителя… И нести в этот мир радость и вдохновение.

Посадила вдоль забора огромную лиану – княжич белый. Невозможной длины лиана, заплёл княжич и забор, и кроны деревьев за забором. Теперь жду соловьев.

Свиристели

А белгородской весной, когда снег ещё лежит, новым солнечным днём с голубого неба вдруг падает на мою старую берёзу переливчатое облако свиристелей. Свиристели, они и свиристят: поют переливчато и прекрасно непрекращающимся неземным звуком, более никем на земле не издаваемым. На грани и за гранью нежности!

Обклевав все берёзовые серёжки, облачко вмиг вспархивает – и до следующей весны!

Галантус (подснежник)

Прощай, зимушка-зима, малоснежная была!

Светит нам малышка-март, дав весне желанный старт.

Засинели небеса, птиц всё звонче голоса,

Стрелкой растопил снежок первый маленький цветок.

Элегантно так зовётся. К свету, солнцу, к жизни рвётся.

Он боится не успеть: зацвести, пожить, созреть.

И, рассыпав семена, каждый миг испить до дна.

Всё, отвьюжили метели, прилетели свиристели,

Жёлтогрудые синицы дни листают, как страницы,

Ищут, скоро ли про лето, но пока неясно это.

Тихим март взошёл ягнёнком, теплым ветром, пацанёнком,

Нежным запахом мимозы… в праздник навевая грёзы.

Все поверили ему, и понятно, почему.

Нас зима к земле пригнула, и отчаяньем дохнула…

Ах, тревоги и печали нас три месяца качали.