Ночь на вокзале. Сборник рассказов

До шести оставалось два часа, но спать больше не хотелось. Хотелось домой. Все обиды перегорели. Мама ведь тоже, наверное, не спала эту ночь.

Она уже сидела в автобусе, когда в окно увидела этого же урода.

«Вот тебе!»-не удержалась она, чтобы не показать ему фигу.

Дома, когда ее обняла у порога мама, она почувствовала, как же они друг друга любят. «Жива, это главное»,– сказала мама. «Прости меня»,– сказала дочь. Они смотрели друг на друга и понимали, что все-все могут друг другу простить.

Бес в стакане

-Хорошая девка,– уверяла тетя Варя, специально остановившись около женщин, сидящих на лавочке. – В руках все горит. А уж Сереженьку люби-ит…

–Да,да,– кивали соседки. Соглашались, хвалили новую семью.

–Пьющая она,– прошептала одна на ухо другой, когда тетя Варя ушла.

–Что ты! Я вообще не понимаю, как они сейчас, не оглядевшись, сойдутся и живут – гражданский брак у них называется. А уж Таньку то вся округа знает…

Из подъезда со счастливой улыбкой выскользнула Таня, прошла под чужими взглядами, свернула на тротуар к новостройке. Гибким упругим телом ловко лавировала между прохожими, чертыхающимися на узкой тропке, отжатой свежеструганным забором. Тихонько напевала.

Всё ей улыбалось вокруг: пыль, вмиг запачкавшая туфли, автомобильные гудки, ветер, гоняющий бумажки по разбитому тротуару.

За несколько недель, которые она жила с Сережей, жизнь ее очень изменилась. Все девушки с мужьями, мамы с колясками казались ей теперь родными. Сладкая мечта о счастье, заслуженном годами потерь и обид, кружила ей голову, расписывая жизнь по дням до самой старости.

Она стремительно и легко промахала пол-улицы. Торопилась купить Сереже подарок. В универсаме во множестве зеркал, среди других людей отразилась стройная светлоглазая шатенка –Таня себе понравилась. Поправила модную стрижку, улыбнулась и устремилась к мужским отделам. Покупать что-то «своему» мужчине было приятно, да и деньги у нее теперь водились, Сережа много работал.

К вечеру счастливого дня тщательно готовились, все-таки тридцать лет.

За стол сели втроем- Сережа, Таня и тетя Варя. Гостей не ждали. Сергей налил дамам шампанского, водки в доме не держали. Таня была весела и все было хорошо пока Сережа не сказал, что завтра уезжает в командировку на неделю. Дорожная бритва, купленная Таней пришлась как раз кстати. Уехал он еще затемно.

Тане не спалось, она допила шампанское, но стало еще хуже, хоть за поездом беги. Весь день она ходила букой, потом ушла и уже к вечеру следующего дня вернулась домой «не в форме».

– Что ж ты делаешь, девонька? За старое принялась?– ахнула тетя Варя.

–То вы меня старым попрекаете? Что вы обо мне знаете?

–Где пропадала-то? Что я Сереже скажу?

–А ничего не говорите. Грустно мне очень, тоскливо без Сережи.

–Без водки тебе тоскливо. Правильно Клавдия Петровна говорила, алкоголичка ты.

–Я не буду больше. Поверьте мне,-ловя тети Варины руки, взмолилась Таня. В глазах ее блеснули слезы.– Правда, правда! Только Сереже ничего не говорите.

–Я что ж. Сами решайте… Ведь он тебя со школы еще любил. И когда ты успела так испортиться?

Таня промолчала.

–Только в магазины теперь буду ходить я,-забрав с тумбочки кошелек, сказала тетя Варя.

–Да пожалуйста.

«А еще прикидывалась добренькой!»-подумала Таня. Отношения с Сережиной матерью были навсегда испорчены. И иначе как старухой теперь ее про себя Таня не называла. «Еще прошлым тычет, свя-ятая,»– обиделась Таня

В прошлом было много всякого. Помоталась по гарнизонам, сначала с мужем, потом без мужа, имела даже высокопоставленного любовника, который пытался наставить ее на путь истинный, она его по своему любила, но даже он не знал, что она ведет тайный счет любовникам и останавливаться на двузначной цифре не собирается. Когда вернулась к родным, кто-то из них тоже пытались ее спасти. Где они сейчас, спасители? В минуты обиды она злилась на целый мир. Вот и Сережа, почему он не рядом? Разве она хочет быть плохой?

Утром следующего дня Таня нарочно взялась за домашнюю работу, мыла скребла, гладила, пока все не засверкало чистотой. В глубине души теплилась маленьким зеленым росточком ее мечта. Она ждала Сережу как свое спасение, молилась на него, плакала. Встретила его бурными ласками, и казалось, ничто не разлучит их.

–Ты скажи, я все для тебя,– уверяла она.

– Не пей, просил он,-глядя в ее светлые широко расставленные глаза.

–Не буду, – обещала она. Он жалел ее, прижимал к себе, она чувствовала себя защищенной от всего плохого. Если бы так было всегда!

По утрам он уходил на работу. А она прикидывала в уме, где бы выпить, да так, чтобы не заметила старуха. Иногда по нескольку дней выпить и вовсе не удавалось. Таня крепилась, делая напоказ старухе домашнюю работу, но потом «сдавала позиции», запиралась в комнате и горько плакала с непонятной тяжестью на душе. Иногда по утрам она мучилась так, что не могла ни есть, ни пить. Тогда срывалась.

Идти к собутыльникам не решалась. Прибегла к своему давнему способу.

В магазине с утра было мало народа. Она встала в небольшую очередь, вежливо извинившись перед женщиной с большой сумкой. Сама же исподтишка следила за солидным, добродушным на вид мужчиной, расплачивающимся впереди. Мужчина сунул увесиситый кошелек в карман и двинулся к выходу. «Даст, не даст»,– гадала Таня.

У выхода они оказались вместе. Она тихонько тронула мужчину за рукав и взглянула на него своими наивными глазами, полными слез. Он удивленно слушал ее, не уходил.

–Все было, – покаянно шептала Таня.– Муж хороший, дети. Сама виновата, знаю.– Глаза ее блестели, щеки разрумянись, будто от стыда. Она знала, как действуют на мужчин ее слезы. «Даст»,– торжествовала она.

Мужчина оказался щедрым и таким воспитанным, что никто ничего не заметил.

Таня лихорадочно метнулась к кассе, толкнув женщину с большой сумкой.

–Осторожней,-сказала она.

–Я стояла,-не извинилась Таня.

Продавщица равнодушно подала ей бутылку и сдачу.

Она бежала домой, не обращая никакого внимания на женщин с колясками, на теплый ветерок, шаловливо ласкающий кожу. На лице ее играла бессмысленная улыбка. У соседнего дома с ней заговорили два подвыпивших парня, она отмахнулась от них. Еще несколько дней назад такие не посмели бы заговорить с ней, а сейчас они принимали ее за свою. Но теперь Таня не обращала на мелочи внимания.

Пила она дома, закрывшись от старухи. Достала из-под угла дивана запрятанный стакан и налила в него заветную жидкость. Нутро ее мелко просяще задрожало. Чувствовала, как оживает, заполняется пустота внутри, всеми красками расцвечивается мир. И она смеялась тихонько, про себя, чтобы не слышала старуха.

Так продолжалось день за днем, водки требовалось все больше, и иногда Сергей заставал Таню спящей. Но каждый раз лаской и уговорами ей удавалось смягчить его.

В последний день Таня, уснув, неосмотрительно оставила бутылку около постели. Да и сам день был неудачный, она поскандалила с продавщицей, а потом, на беду, с бабками у подъезда. Она спала и не слышала разговора Сережи с матерью.

Растолкав ее, Сергей начал допрос. Она повела себя глупо, стала все отрицать, лгать и искать виноватых. Пьяной она становилась смелой и лезла на рожон. Все что-то доказывала, кричала. Сергей чувствовал ноющую боль в сердце, раздражение. Но спорить с Таней не стал.

–Всё!!!– сказал он.

Покидал в сумку ее немногочисленные вещички, взял под мышки и выставил за дверь, как тряпичную куклу.

Таня несколько раз пнула ногой дверь и отправилась к подруге. Верка встретила ее с распростертыми объятиями.