Истерия

Тепло разлилось по моей руке, отозвалось сладостной дрожью в коленках и заставило голову закружиться.

– Он вернулся, но дом его не принял, – я и сама толком не понимала, что в тот страшный год произошло. – Костя придумал этот жуткий обряд и начал убивать девушек. И тогда…

…Тогда вернулся первый раз мой племянник, который всё забыл. Он со злостью обрушился на меня из-за пропажи дяди. Я не знала, как поступить, но в тот момент мне захотелось, чтобы хоть кто-то из нас стал счастливым. Муж ещё не объявился, лишь страшные газетные заголовки о новых смертях девушек. А потом коридор пришёл в движение, и моя память начала рваться в клочья.

Люстра под потолком замигала, напоминая, что рассвет уже за окном. Значит, скоро половицы перестанут изгибаться, а двери будут вести в пустые комнаты. Я отдёрнула руку от замочной скважины. Возможно, что и эта реальность сейчас полностью придумана мной.

– Костик, Костя, – я ласково улыбнулась парню.

Он тихо застонал от боли. Я сжала его ладонь, а потом помогла вставить ключ в замочную скважину.

– Я не знаю, что мне делать, – прошептал Костик.

– Просто поверни, – я убрала свою руку.

Он криво улыбнулся, раздался щелчок, а потом в стене проявился контур двери. Я отползла от Костика к самому окну и прижалась спиной к еле тёплой батарее. Тяжёлая коса оттянула голову назад. Я затаила дыхание, когда дверь распахнулась перед Костиком. Яркое сияние окутало парня. Он смог подняться на ноги без посторонней помощи, а потом выдернул нож из своей груди и бросил его на пол.

– Это так странно, – пробормотал Костик и оглянулся на меня. – Я не чувствую боли.

Мне захотелось приблизиться к парню, но я не осмелилась. Здесь в темноте было очень уютно и комфортно. Воспоминания перестали терзать меня, в голове всё уложилось по полочкам, отчего сразу же стало легко и свободно.

– Дом спрашивает, чего я хочу на самом деле, – произнёс Костик.

Я поднялась и осторожно подошла к парню, оставаясь в полосе темноты.

– Есть комната, это наша спальня. Там живёт воспоминание о моём Косте, таким, какой он был прежде. Запри его там по-настоящему, чтобы он больше никогда не смог покинуть комнату.

– Мне жалко его, – промолвил Костик.

– Тогда убей, – предложила я и отодвинулась от полосы яркого света.

– А что делать с полицейским? – Костик взглянул на меня, хотя и сам уже прекрасно знал ответ.

– Тебе всегда нравился дом на кладбище. Пусть он теперь там и живёт. Ты сможешь навещать его и вести долгие беседы.

– А как бы вы поступили со мной? – поинтересовался Костик.

– Ты самое лучшее воплощение моего мужа, – я попятилась к двери, через которую мы вошли в комнату. – Хочу, чтобы ты получил свободу.

– А вы? – руки Костика охватило оранжевое пламя. – Как мне поступить с вами?! Закрыть в одной из комнат?

Я слишком долго жила в этом доме, чтобы согласиться на такие условия. Мой муж и первый раз пытался упрятать меня в одной из комнат. Я нащупала круглую ручку, улыбнулась Костику и выскользнула из комнаты. Коридор обрёл привычные черты. Полицейский сидел на подоконнике и беспечно болтал ногой, словно ничего страшного и не происходило. Ко мне подошёл муж и презрительно вымолвил:

– Довольна?!

Я пожала плечами, мы уже дважды оказывались с ним в этой ситуации, но все наши решения лишь усугубляли действительность.

– Скоро всё закончится? – спросил полицейский.

– Да, – ответила я. – Костик уже начал процесс трансформации.

Мой муж замахнулся, чтобы ударить меня. Полицейский подоспел вовремя, перехватив его руку и оттолкнув от меня.

– Я всё вспомнил, – сказал он, заслоняя собой от разгневанного мужа. – Ты убивал девушек, чтобы разбудить это проклятое место.

Я прикоснулась к ладоням полицейского, именно таким мне всегда и представлялся Костя. Добрый, отзывчивый и справедливый. Наши пальцы переплелись, я прислонилась лицом к его спине.

– Она снова предала нас! – воскликнул муж.

– Она просто пытается выжить, как и мы все, – спокойно возразил полицейский. – А ты лишь убивал других.

– Ты обязан мне жизнью, – разъярился Костя.

– И это ты называешь жизнью? – горько усмехнулся полицейский. – Просыпаться и ничего не помнить о том, как любил и был любим? Бояться ночи, ведь в кошмарах снова я буду убивать и наслаждаться запахом крови? Надо остановиться.

Солнечные лучи подобрались к моим ногам, стены коридора покрылись сизой дымкой, становясь прозрачными. А потом появились девушки, их было так много и все с печальными лицами. Они окружили моего мужа, каждая тянула к нему свои руки и что-то шептала.

– Оля, уходи, – прошептал полицейский.

– Мне жаль, что нам так мало выпало счастливого времени, – я поднялась на цыпочки и поцеловала его в щёку.

– Пообещай мне, – он схватил меня за руку и грустно улыбнулся. – Пообещай, что больше никогда сюда не вернёшься.

– Обещаю, – привычно солгала я и побежала к лестнице.

Костя закричал, когда девушки набросились на него и повалили на пол. Я оглянулась и увидела, как полицейский открывает полупрозрачную дверь и переступает порог вокзала. Послышался громкий гудок. Костя смог вырваться из цепких рук девушек и бросился к спасительной двери, ведущей в пустыню. Но тут в коридор выскочила Маришка, с её волос на пол посыпались снежинки. Она перегородила моему мужу дорогу и злорадно рассмеялась. Я сделала шаг вниз. Перед глазами появились радужные круги. Я всё помнила и тут же забывала. У подножия лестницы стояла масляная лампа и отчаянно мне мигала. Конечно, можно было остаться и забыться сладким сном в одной из комнат. Может быть, в той счастливой спальне, когда мы с Костей думали, что понимаем друг друга. Или выбрать другую комнату…

Кто-то грубо толкнул меня в спину, я поскользнулась и полетела вниз. Падение пришлось на колени, кожа содралась о деревянные половицы. Я зашипела от боли, схватила масляную лампу и двинулась к выходу из дома.

– Оля, – послышался голос Эдика. – Ты помнишь, что мне обещала?

Свет погас, и дом погрузился в непроглядную темноту. За его стенами начинался рассвет, который завершал цикл. Мне стало невыносимо грустно и страшно. Там, за дверью, была совершенно иная жизнь, непривычная, чужая, отталкивающая. Я опустилась на колени и обхватила голову руками. Видимо, в этот раз мне не выбраться на свободу.

– Оля! – сильные руки племянника подхватили меня и понесли к двери.

– Зачем ты помогаешь мне? – удивилась я.

– Хочу искупить вину Кости, – племянник ласково поцеловал меня в лоб.

Длинная коса оттягивала голову назад. Я обвила руками его шею и расплакалась. Мой муж любил меня, но очень редко проявлял заботу, считая, что его чувства и так для всех очевидны. А мне всегда хотелось большего. Я не могла в одиночестве смотреть телевизор, пока он работал в своём кабинете. Так и мы и подружились с Маришкой.

– Кто-то обязательно должен оставаться в доме, – промолвил племянник и бережно опустил меня на ноги.

Парень распахнул дверь и вытолкал меня на крыльцо.

– Я знаю, что ты всегда оставалась здесь после каждого цикла и бережно хранила все воспоминания, – племянник вытолкал из дома две сумки с моими вещами. – Я пригляжу за Эдиком и Маришкой, просто забудь их и начни новую жизнь.

– Ты можешь пойти вместе со мной, – я протянула ему руку, предлагая покинуть дом.