Исповедь особенной мамы. А я до сих пор жива. Автостоп на два моря

Слух у Елены Никитичны идеальный. В этом не раз убедилась, когда разговаривала со Светикой в наш обговорённый по времени час. Утром мы редко беседовали долго. Моя подруга работала. А вот тёплыми вечерами при звёздах… Сергей не звонил. Совсем. Я тоже. Времени свободного достаточно. Я уходила из дома на свою завалинку. Мы могли наслаждаться разговорами часами. Темы находились разные. И важные. И пустяшные. Но нам, как обычно, было комфортно друг с другом. Тётя Лена лежала на кровати и смотрела телевизор. Ушки у неё в это время были на макушке. Это понимала по заданным потом вопросам. Странно. Отсутствие «короткой» памяти компенсировалось идеальным слухом? Да, это как-то несправедливо, что ли… Или это спасение для этой не очень правильной, но в то же время, несчастно-счастливой мамы? Кто же может ответить на такой вопрос, кроме Бога? У каждого своя стезя.

В доме у тёти Лены начали появляться мыши. Во дворе крысы. Август близился к концу. Зерно на полях убрали. Стало голодно, и серая мерзость потянулась к людям. Б-р-р-р! Не люблю этих тварей. Слава Богу, что во дворе у Елены Никитичны живут две кошки. В дом они не заходили. Хозяйка проявляла строгость в отношении этих милых созданий. Я их кормила. Фотографировала кошачьи ритуальные танцы. Две милахи охраняли свою территорию от всех хвостатых. Чужие из их же семейства тоже не имели пропуска на вход. «Face control» строгий. Отчёт в виде тушек крыс и мышей созерцала поутру. Говорят, что мыши, появившись в доме, выживают жильцов из него. Я и сама готова уже «выжиться» из дома, где наглое шуршание серостей по ночам не давало мне спать, а мерзкий мышиный запах отбивал всякий аппетит. Чего сказать о своей подопечной не могла. У Елены Никитичны принятие пищи по расписанию. Война войной, а еда чтобы в положенное время. Хорошо, что и спать ложиться её приучила в определённый час. В двадцать один моя подопечная, вымытая в ванной и накормленная вторым ужином, лежала в своей комнате и на своём диване. Свобода до утра.

Этим иногда пользовалась. У Гуськовых я прижилась. Никогда не напрашивалась, приглашали сами. Приятно. Волшебным образом, постоянно попадала к ужину. «Не ем после шести» теряло весь смысл. Сало от Гуськовых соблазнительно лежало и источало « слюнойподавлюсь» запахи. Как тут удержаться? Никак. И девчонки со своей горилкой. А рыба изготовленная в домашней коптильне? Моя слабость. Немного. Чуть-чуть. Попробовать. Килограммы прибавлялись. Я их не замечала. Шорты-майка. Никаких вечерних нарядов в «обтягон» не было. Форма одежды «casual». Лето. Солнце. Море. Всё имеет свои последствия. Об этом забыла напрочь. Наслаждалась общением со всеми сразу в этой гостеприимной семье. Таня сдавалась быстрее, чем Юра. После ужина жена уходила спать. Муж оставался с нами. Анекдоты, смех, вкусная еда и горячительные напитки. Время пролетало мигом. Марина пыталась разложить по полкам мою жизнь. Особенно её заинтересовала история с моими «слезами от государства». Присоветовала обратиться к Жириновскому. Объяснила почему. У неё приятельница, муж которой попал в такое колесо «беспредела», что его, военного, имеющего военные награды, разжаловали, обобрали и кинули за решётку. Такой вот акт «укрощения строптивого». Оставшись одна. Без средств существования, без крыши над головой, с маленьким ребёнком на руках, отчаянная блондинка, оставив своё чадо на попечение бабушки-дедушки, рванула в Москву. Добилась приёма к самому Владимиру Вольфовичу. Вступила в его партию. Пересмотр дела мужа состоялся. Вернули, восстановили, извинились. Живут счастливо. Я не блондинка. Как раз наоборот. Можно и мне для начала написать ему. Вдруг что получится. Под лежачий камень ничего не потечёт. Буду сама шевелиться и шевелить всех, кого придумаю. Рассчитывать мне не на кого. Адвокат уже был у приставов. Они только нагло ухмылялись ему в лицо и требовали, чтобы я к ним пришла, приехала, прилетела. Зачем я им нужна была, было невдомёк. Всё и так высчитывается. Я про деньги. «По закону». Что ещё? Унизить в очередной раз? Не получится, как и раньше. Я не из клана прогибающихся.

– Порода сильнее пастбища, – писал Джордж Элиот. Это правда. Для меня так же верно, как и то, что написавший эти слова – женщина, английская писательница XIX века Мэри Энн Эванс.

Решение принято. Надо писать. Нашла в интернете куда и как. Изложила. Отправила Жириновскому В.В. и Путину В.В. Интересен результат их ответов. 18 сентября этого года, то есть совсем скоро, выборы. Я – избиратель. Они– кандидаты. Понимаю, что несу глупость… Хорошо. «Будем подождать», а потом «будем поглядеть». Отпускаю и эту ситуацию. Два дня хватило, чтобы осознать, что я осталась без своих «слёз» на неопределённое время. Не собираюсь больше об этом даже думать. Пусть теперь за меня «кандидаты» думают и принимают решения. Это их прерогатива. У меня другие задачи. Моя книга. Мои сыновья. Моя жизнь.

Скоро у Юры юбилей. Надо придумать что-то неординарное. Поехала в Ейск погулять– поразмышлять. Город небольшой. Курортный. Морской порт. Улицы с домами ещё «царских» построек. Любуюсь. Фотографирую на пятый раз всё, что вижу для себя интересное. Присела у центрального фонтана с «холодным» лакомством. Поделилась им с псом, который прилёг на траве сзади моей скамьи. Не выпрашивал. Сама увидела скромнягу. Отведал. Глазами поблагодарил. Мне показалось, что даже улыбнулся. Жизнь бродячей собаки не из лёгких. Понимаю умом, что всех не обогреешь, но вот на сердце после таких «щемящих» встреч неуютно. Чувство вины накрывает просто с головой. О чём это я? В России о людях не беспокоятся. До собак ли?

Идея пришла не сразу. Погуляв по городским магазинам, придумала: сделаю большое супружеское фото Юры и Тани в раме и ещё фотоальбом. Такая у них от меня останется память. Выбрала фотографию. Заказала. Купила раму и фотоальбом. Теперь, конечно, на море. Пару часов ещё есть.

Азовское тёплое море. А не поменять ли мне тебя на Чёрное? Для разнообразия. Моя виртуальная подруга Элеонора из Евпатории давно приглашает меня к себе погостить. В Крыму ещё не была.

Этот полуостров притягивал к себе ещё тем, что много писателей, поэтов и художников гостило, жило, творило на нём. Анна Ахматова. Мой учитель и мой кумир.

– Кто любимый поэт? Ахматова? Поздравляю! «Ахматовщиной» так и прёт, – пытался «уколоть» меня один маститый поэт из союза писателей, прочтя мои стихи.

Он прогадал. Я восприняла его слова, как комплимент. Слова в рифму только-только начинались складываться. Ещё одна моя любимая поэтесса – Марина Цветаева, на стихах которой тоже воспитывалась. Грин, Бунин, Мандельштам, Батюшков, Волошин, Грибоедов, Мицкевич, Куприн, Пушкин, Толстой Лев, Толстой Алексей, Чехов, Маяковский, Горький, Леся Украинка, Айвазовский, Куинджи, Левитан, Васильев. Уф, сколько громких имён. Дрожь берёт. Меня может приглашают не просто так в этот творческий мир? Улыбаюсь. Даже мысль об этом греет. А вдруг? Я пишу свою первую книгу. Не обольщаюсь, конечно. Но в чудеса, как ни странно, до сих пор верю. Вроде бы должна вырасти из этого уже. Не выросла. Значит, в этом остаюсь наивной девчонкой. А я и не против.

25 августа. Репетиция юбилея удалась на славу. Были самые близкие люди и я. Поздравить Юру напросилась сама. Знала, что на официальный вечер прибудут и Жанна с Сашей. По-соседски. Значит, будет скандал. Зачем портить праздник всем присутствующим? Лучше поздравлю юбиляра именно в его день. Красиво и достойно, как он того и заслуживает.

Мой подарок понравился всем. Стих, написанный в альбом, тоже. Я была собой довольна. Угодила отзывчивым людям. Алексей радовался больше всех. Носился с портретом родителей, как с писаной торбой, не зная, куда его пристроить. Наконец-то угомонился и веселье началось. Музыка, шашлыки, вино, шутки, смех. Было шумно – классно. Фотосессия удалась. С удовольствием делаю снимки счастливых людей. Не смотря ни на что, я тоже счастливый человек. Счастливая? Странно! Знаю, что так скажут многие особенные мамы, которые, как и я потеряли своих детей. Не может быть! Так скажут женщины, имеющие детей. Десять лет назад и я так думала. Теперь не думаю. Теперь живу по-другому. К такому состоянию надо прийти, шаг за шагом проделав свой путь. Мой путь длиной в десять лет. Разных лет. У кого какой путь трудно предсказать. Но у каждого он свой. Только собственный.

Далеко за полночь я возвращалась в своё временное пристанище. Одна. Все уже улеглись спать. Только мы заболтались с младшей сестрёнкой хозяйки дома. Фонари гасли в Степном в десять вечера. Взрослый народ, утомлённый жизнью, укладывался в кровати, а шарахающейся молодёжи свет был ни к чему. Им темнота милее.

Круглая луна освещала мой путь. Облаков не было совсем. «Ночь конокрадов», как говорят в народе. Лошади мне ни к чему. А вот луна! Она завораживала своим волшебным светом. Глаз не оторвать от всего, что виделось. Тишина такая, что «резала» уши. Цикады тоже улеглись спать. На моих часах стрелки приближались к отметке три. Скоро утро. Взбудораженная некоторым количеством спиртного и всем увиденным, шагала по бездорожью в направлении к дому тёти Лены. Одиночество меня никогда не пугало. За десять лет привыкла к нему так, что порой казалось: у меня никогда не было семьи. Ни родителей, ни мужа, ни детей. Светлые воспоминания только о моём безумно беззаботном детстве, где бабушки-дедушки с их безусловной любовью. Такие глупости приходили в гости изредка. Сегодня они решили меня навестить. Давно не были. Моя душа сейчас балансировала на верёвке над пропастью. Но я была не одна. Тенью приклеилась безысходность.

Свернула в поле. Подальше от домов. Упала в скошенную колкую траву и завыла волчицей. Отрывая от сердца кусочки, выпускала своего Джина – боль из бутылки. Не заметила, как луна уступила место рассвету.

Надо возвращаться к Елене Никитичне. Моя подопечная иногда вставала очень рано. Таблетки, давление, завтрак. И так каждый день. Я втянулась уже в этот распорядок дня. Писала много. Но море-это святое. Четыре-пять раз в неделю была на море. Погода замечательная. Вода великолепная.

Жанна угомонилась. За все последующие недели после скандала, устроенного на остановке моей экс-подругой, установилась между нами дистанция «я тебя в упор не вижу». Танин «ушат холодной воды» пошёл ей на пользу. Нос к носу на остановке мы встречались ещё пару раз. Повода я не давала. Молча, отходила в сторону. Неадекватность ещё одной больной женщины для меня многовато. Ревность, конечно, болезнь. Психического плана. Даже не психологического.

Был у меня такой опыт – ревнивый второй муж. Это жутко. Человек может пойти на всё в момент приступа. Жанна тоже призналась Татьяне, что переедет меня на машине, если увидит ещё раз. Не переехала. Видела меня, когда я шла из церкви по направлению к автобусной остановке, а она была за рулём своего авто. Забавно, но эту встречу я запланировала сама. Наряжаясь в церковь и надевая бусы из жемчуга, который мне привезла Жанна из Китая в благодарность за её «спасение» от мужа, у меня мелькнула мысль, что встречу свою бывшую задушевную подругу, именно, сегодня. Мысль материальна. Не раз в этом убеждалась.

27 августа. День рождения моего младшего любимого сына. Отправила ему свой стих. Сообщение на телефон. Другого варианта не было. Все девять его дней рождений.

Я не знаю, что тебе сказать?

И нужны ль тебе мои слова?

Никогда мне в жизни не объять

Твою злость. И в этом я права.

Я не знаю, чем сейчас живёшь.

Как ты любишь, ненавидишь как.

Через слово искренняя ложь.

И размена жизнь теперь в пятак.

Все монеты мира – пустота.

И богатство в слитках только фальшь.

И когда-то это осознав,

За мгновенья счастья всё отдашь.

Не хочу ни в чём я убеждать.

И понять ты должен только сам:

Нет святей религии, чем мать.

Предал ты! И боль… Не передать.

Девять лет стена из кирпича.

Ты её возводишь день за днём.

Натворил однажды сгоряча.

В разных мирозданиях живём.

Не вернутся годы. Реки вспять

Никогда уже не потекут.

Маска на душе. Пора бы снять.

Разрубить тебя скрутивший спрут.

Тридцать пять. Не маленький уже.

Пожелаю мудрости и сил.

Разобрать ошибки, что в тебе

И собрать всё то, что ты разбил.

Без надежды даже на «спасибо», которое из вежливости. Так случалось каждый раз. Так было и в этот. Не огорчилась. Не удивилась. Привыкла, к сожалению. Его грехи останутся его грехами. Мои грехи останутся моими.

Я приняла приглашение Элеоноры. Решила посетить Крым, чтобы воочию увидеть все его красоты и поплавать в Чёрном море. Она пригласила меня на месяц, а дальше, как пойдёт. Надо определиться с датой отъезда. Я с головой ушла в составление маршрута. По опыту зная, что всё может пойти не так, как планирую, наметила два пути, как добраться до Евпатории автостопом.