Исповедь особенной мамы. А я до сих пор жива. Автостоп на два моря

Дети повисли на нём:

– Саша приехал! А что привёз?

Саша из каждой поездки привозил какие-нибудь подарочки всем: шоколадки, игрушки, орешки. Всё было, как всегда: тепло, уютно. Дом. Семья. Пошутил друг. Опять. Сколько можно?

Через неделю ситуация повторилась. Саша застрял на перевале до утра. Звонок от другого его коллеги. Снова видели Мальвину в сауне. Сомнения начали беспокоить.Ревность потихоньку прокралась к нему в душу. Надо бы проверить. Не могут все так одинаково «прикалываться» над ним. Не должны.

В очередной раз отправившись в поездку, Саша решил устроить тотальную проверку своей возлюбленной. Позвонил ей, сказал, что задерживается до утра на перевале. Мальвина, повздыхав над погодой и выразив сожаления по поводу его задержки, пообещала ждать мужа и приготовить шикарный обед с любимыми вкусняшками . Они распрощались. Мальвина пошла укладывать детей. А Саша выдвинулся по направлению к дому. Был поздний вечер, когда муж красавицы припарковал грузовик у подъезда. Поднявшись в квартиру, Саша не обнаружил ни Мальвину, ни детей. Погасив свой гнев, он позвонил красотке. Мальвина трубку телефона взяла сразу.

На вопрос:

– Ты где?– ответ последовал незамедлительно:

– Как где? Дома. В гостиной сижу и смотрю телевизор.

Саша попросил позвать детей к телефону. И на слова: «Они спят», – попросил их разбудить. Растерянная тишина в трубке телефона необратимо разрывала его счастье и его любовь в мелкие клочки. Конец идиллии и семьи был диким.

Всего тысячелетие назад Саша и предположить не мог, что он хладнокровно соберёт вещи обожаемой им девочки, все, до последней заколки, и выставит, почти выбросит, их за дверь: -

– Забирай и убирайся.

Злости не было. Только глубокое разочарование. Не напился, как сделал бы другой на его месте. Заснул, как упал в забытьё. Не видеть. Не слышать. Выбросить из сердца вон. Не забыть, такое не забывается. Выбросить. Навсегда.

Я слушала Сашу. Слышала его боль. Не забыл. Не выбросил. Печаль заполонила глаза. Не говорю ни слова. Моя жалость ему сейчас ни к чему. Надо самому встряхнуться. Закурил. Небольшой перерыв и он вернулся из своего прошлого. Сильный парень. Уважаю.

Мальвину я не поняла. Пустила под откос своё счастье, Сашину любовь, судьбу брата и судьбу сестры. Неужели «древнейшая профессия» так привязывает к себе женщин? Как наркотик, не отпускает, как бы ты не старался и как бы ты не хотел уйти от этого позорного существования? Не пройдя, не прочувствовать? В этом случае деньги были не причиной. Развлечение? Адреналин? Что? Но точно, не приключение. Приключения – это другое. Всепоглощающая страсть? К чему? Я не могу сказать: «К кому?» Мужчины проходят конвейером. Привычка? Тяга к разгульной жизни? Не дано мне: разобраться в таких «тонкостях», как менталитет проститутки. «Кувыркаться» в сауне с чужими мужчинами, когда есть семья и такой муж, как Саша? Мне не понять никогда и не принять такой путь. Но у каждого, опять-таки, свой выбор. У Мальвины он тоже был. Она его сделала осознанно. Результат неразумного предпочтения Саша увидел через несколько лет, когда заехал по делам в тот город, где был безмерно счастлив и жестоко предан любимой девушкой. Лучше бы не видел: опустившаяся постаревшая женщина шаталась по улицам в поисках пития, приставая к прохожим. Милая девчушка продублировала судьбу своих родителей. В этой повести о любви « Happy End» не получился. Дороги у бывших возлюбленных случились разными. Кардинально.

Мы удачно перешли на другую тему «Братство дальнобойщиков». Саша с огорчением констатировал тот факт, что народ в дальнобое стал другим: расчётливым и равнодушным, к сожалению. Саша останавливался каждый раз, если видел: кому-то нужна помощь. Ему же тоже помогут, ежели что. Не оправдались надежды.

Февраль месяц. Пуржит-метёт. Морозно. В его грузовике сломалась деталь, которую должны привезти только через неделю. Трасса. И чисто поле вокруг. Продукты и вода на исходе. От фуры не уйдёшь: груз. Пытается останавливать своих коллег. Многие проносятся мимо. Другие, сославшись на занятость, отказывают в просьбе: привезти еды и воды. Хорошо, что горючее ещё есть. За всю неделю не нашлось ни одного своего «брата– дальнобойщика», который бы хоть чем-то помог. Невероятно!

Я в шоке от его этой истории. Как так? С кем ехала до него, не были такими бездушными. В семье не без урода? Это понятно. Но… За такой срок и ни один не помог. В голове не укладывалось. Озноб по телу от бесчувствия людей. Сама на своей коже испытала не раз и не два, а много-много-много раз. Мир изменился не в лучшую сторону. Мне в жизни везёт на хороших людей. Их стало больше со временем. От плохих Бог отводит? Или я стала лучше разбираться в людях? Не знаю. Без отвратного не почувствуешь вкуса приятного. Это тоже присутствует.

Саша относится, однозначно, к клану лучших. Даже в «Бла-бла кар» он даёт объявления о бесплатном провозе попутчиков.

Но люди сразу ищут подвох:

– Что не так? Почему бесплатно?

Дожились мы. В бескорыстии сразу ищем скрытую неприятнось. И по дороге Саша подбирает путников. Не озлобился, значит. Это радует.

Так, беседуя с ним на разные темы, мы встретили рассвет. Проехали вместе ещё часа полтора. Развилка. Саше направо, мне прямо. Очень сожалел, что в этот раз у него груз не в Краснодар. Обменялись телефонами. Он начал запрашивать по рации машинки в моём направлении.

Утро уже не раннее. Около восьми часов. Фуры пролетали. Никто не отзывался. Так прошло минут двадцать. Наконец-то, отозвался один водитель. Я обрадовалась. Только он попросил его подождать. Ждали, ждали. Канул куда-то. С этим ожиданием отказались ещё от одного предложения: забрать меня до Краснодара. Саша ещё минут двадцать запрашивал водителей. Чувствую себя уже неловко: задерживаю водителя, отрываю от работы. Откликнулся водитель «МАЗ»а. Такой Саша…

Я оторопела от его вопроса:

– На «МАЗ»е довезут до Краснодара. Ничего, что на такой некомфортной машинке?

– Саша, конечно! Какие могут быть у меня капризы?

Уже знаю, какая она. Эта машинка. Места в кабине маловато. Опять бутылки будут стоять под ногами. Выживу. Всё это мелочи. Осознавала заранее неудобства, когда решилась на автостоп.

Саша донёс мой рюкзак до грузовика. Спасибо, конечно. Пожелав друг другу всего, мы тепло распрощались.

Водитель «МАЗ»а, знакомясь, протянул мне руку:

– Николай– сын собственных родителей.

– Ирина, – ответствую.

Не по этикету, конечно: мужчина не должен первым протягивать руку женщине. Как раз наоборот. Ладно. Не все должны знать эти правила.

У него необычное лицо. Широкие скулы. Глаза – почти щёлки. Интересные губы. Монгол. Так и есть: это его второе имя. Коллеги называют именно так. Ещё – «станичник». Звонит телефон у Николая.

Он берёт трубку:

– Привет, станичник!…

Всё понятно. Свой парень, у которого не бывает проблем. Почти. Он привык их решать, не откладывая в долгий ящик. Я это наблюдала на протяжении нашего не очень долгого совместного путешествия. Телефон, практически, не молчал. То Николаю звонят, то Николай звонит. В дальнобое с 1991 года, когда развалился его колхоз, где он работал трактористом. Солидный опыт наработан за эти двадцать пять лет. Ездил в Турцию. До прекращения отношений России с Турцией. Измир. Стамбул. Далеко-интересно.

Николай решил меня довезти дальше Краснодара. Но сначала ему надо выгрузиться. Приехали на место. Николай ушёл. Моя бессонная ночь дала о себе знать. Наступивший полдень начал жарить стёкла кабины. Меня разморило, и я уснула на пассажирском сидении. Фраза Николая вернула к бодрости:

– Не спи, приставать начну.

Сон моментально слетел.

Перед моими глазами висит вымпел с девицей и словами: «Если села, не молчи. Если хочешь, намекни». Не-не. Молчать не буду. Но это всё, на что может рассчитывать любвеобильный водитель «МАЗ»а. Он сам мне признался, что не прочь в дороге «побаловаться» с симпатичной женщиной. Не проституткой. Попутчицей. Я – не его вариант. Однозначно. У меня есть мой водитель. Об этом знаем только он и я. Другим это знать совсем не обязательно.

Крепкий кофе с творожником совсем вернул меня в реальность. Пятнадцать минут сна хватило, чтобы бодрствовать до ночи.

Николаю пятьдесят пять лет. Выглядит чуть старше. Может мне так кажется. Женат. Две дочери. Три внучки: Вика, Алина, Арина. Младшей три года. Деда обожает. Впрочем, все внучки обожают его: дед подарочки – вкусняшки везёт всем внучкам. Не забывает. Не обижает. Балует.

Увидев обручальное кольцо на моей левой руке, Николай спросил:

– Разведёнка, конечно?

Объяснила, что в Канаде носят обручалки именно на этой руке. Удивился. Мне кажется, что не очень-то и поверил. Его дело: верить – не верить. Про себя всё знаю. Для меня только это важно. Не эгоизм и не гордыня. Просто знания о себе. Имею право. Давно живу на Земле.

Политику стороной не обошли, естественно. Демократия Путина этого водителя, как и многих других людей в России, не устраивала никак. Голосовать он собрался за Жириновского. Не знаю. Хрен редьки не слаще, наверное. От Жириновского мне ответа ещё не пришло.

Шутка – прибаутка, которой он приветствовал свою жену, меня позабавила:

– Шёл я лесом. Видел Беса. Бес картошечку варил. Котелок на нос повесил, а из попы дым валил.

Наверное, у них такой позывной для опознавания без ошибок. Дела житейские: жена напомнила про покупки, которые муж должен сделать по пути домой. Хозяйственный Николай затарился всеми продуктами. Мешки мне под ноги. Ладно. Скоро моя остановка. Потерплю.

Позывной для внучек был другой: