Исповедь особенной мамы. А я до сих пор жива. Автостоп на два моря

Сам полуостров тоже исследовала. Наметила те города и места, где бы хотела побывать и впечатлиться. Коктебель. Алупка. Судак. Ялта. Севастополь. Бахчисарай. Последний город у меня ассоциировался с балетом, на который в мои восемь лет отвела мама. «Бахчисарайский фонтан» в Большом театре. Я сидела в четвёртом ряду на четвёртом месте одна. Маленькая девочка на взрослом спектакле. Помню стук пуант на полу сцены. Сначала меня привлекло это. Но потом, с замираем в сердце, нажала вживаться в спектакль. Не знаю, каким образом поняла либретто, но танцы мне рассказали всё. Я плакала. Мне было жаль красивую белокурую девушку, которую убила другая, уже черноволосая девушка. Мне было жалко всех, кто страдал и кому делали больно. Женщина, сидевшая со мной рядом, недовольно фыркала.

И успокаивала:

– Деточка, это только спектакль. Зачем ты льёшь слёзы?

Моя мама удивилась, когда забирала меня со спектакля: лицо у её малолетней дочки было заплаканным. Мама выполнила свою миссию: дочка поняла. Но в оперу отвели позже. Лет в десять. И опять взрослая опера. Это была «Иоланта». Таковым было моё культурное воспитание в семье.

Предупредила сына тёти Лены и Юлю о своём «отпуске». Мои силы на исходе. Как ни крути, но Елена Никитична – больной человек. А хитрости в ней достаточно. Иногда она необыкновенно умно пользовалась своим статусом «здесь помню, а здесь не помню». Давила на «жалость». Рыдала. Опять обе пили валерьянку. Нервы у меня встали в струнку: чуть задень – задрожат. В Крым!

Сергей пропал. Я тоже пропадала. Но звонить сама не хотела. Отправляла сообщения на телефон в стихах, которые писала для него. Тишина стояла звенящая. Я про его ответы.

Отказаться от дара небес.

Это надо быть кем так заклятым?

Все годами ждут в жизни чудес,

Пришивая на душу заплаты.

Отказаться от дара любви.

Это надо быть просто безумным!

На ладонях тебе принесли.

Испугался. Причину надумал.

Отказаться от дара и быть

В своём омуте, стянутым ряской.

Всё привычно. Застыл. И не плыть.

Как удобно. Зачем эти встряски?

Отказаться от дара и жить,

Упрекая судьбу и реальность.

По утрам одному кофе пить,

Ничего не меняя. Фатальность.

Отказаться от дара, влача

Бытия неуютную серость.

Неумытая солнечность дня

Безнадёжна. Так где твоя смелость?

Может лучше попробовать встать.

И побыть, пусть немного, счастливым.

За спиной шорох крыльев. Летать!

Полюбив, самому быть любимым.

Отказаться от дара любви?!

Отказаться от любви. Очередная запредельность понимания. Про мужчин.

День отъезда наметила. Сообщила всем. Согласовала. Стала готовиться к своему путешествию. Надо попрощаться с милым и уютным Ейском. С Азовским морем. Я уезжала. Может навсегда.

Три дня подряд ездила в город после обеда и возвращалась с последним автобусом.

История города Ейска была мне интересна своими знаменитыми на весь мир гражданами.

Иван Поддубный. Русский богатырь, «чемпион чемпионов», говорили про него. За 40 лет он не проиграл ни одного чемпионата. Прожил в Ейске двадцать два года. Свои последние годы. Похоронен в парке его имени. В Ейске много памятников И. Поддубного. Сила и мощь русского народа. Это для меня Иван Поддубный. Горжусь, что я его соотечественница.

Нонна Мордюкова провела здесь свою юность. Бегала на танцы и в кино. Училась игре на пианино.

– Ейск когда-то для нас был Парижем, – говорила она.

Отсюда Нонна и уехала покорять Москву. Британская энциклопедия « Who is who» включила Н. Мордюкову в число десяти самых выдающихся актрис двадцатого столетия. Памятник стоит в центре города. Босая женщина присела на ступени дома. Рядом полная корзинка абрикос. Скольким женщинам она родная! Всегда у памятника толпа народа, желающих сфотографироваться с ней. В основном, конечно, женщины. Возраст разный. Помнят.

Напротив этого памятника находится ещё один. Сергей Бондарчук восседает в кресле в задумчивости. Знаменитый кинорежиссёр провёл здесь своё детство и юность. В Ейске началась его актёрская карьера в местном театре. Знаменитые фильмы участника Великой отечественной войны: «Они сражались за Родину», «Судьба человека», «Молодая гвардия», «Тихий Дон», «Ватерлоо». Его «Оскар» за фильм «Война и мир» – гордость для всех нас. Богата Россия талантами.

Елена Никитична, вероятно, как-то прочувствовала, что я её оставляю одну.

И слова произносила правильные, от которых у меня сердце немного щемило:

– Ты меня одну не бросай. Мне плохо будет. Я теперь, как на курорте. Ты меня кормишь вкусно. Моешь меня. Лечишь. Разговариваешь. Мне с тобой хорошо.

Незатейливые слова. Всё-таки понимает Елена Никитична что-то. Пусть урывками она входит в ум и быстро из него выходит, но… Она тоже мама, потерявшая сына. И она, как ни горько, в широком аспекте, моя соратница по горю. Но у меня своя судьба. У неё своя. Я отдала ей и в какой– то мере своей маме всё, что могла отдать в данный момент. Впереди меня ждёт что-то новое и неизведанное, но мне положенное. Готова идти дальше. Учиться и познавать. Набираться опыта. И, конечно, в любом случае, становиться счастливой. Каждый мой шаг в будущее был новым.

07.09.2016. Сегодня день моего отъезда. Напекла гору пирогов для Елены Никитичны. Сделала плов. Сварила компот. Не думаю, что пироги задержатся долго. Но дня на два хватит, если она их не скормит своим воображаемым животным: собачкам, курам, цесаркам.

Двадцать два часа. Уже темно. Прохладно. Мои здешние соседи Гуськовы везут свою родственницу – старшую сестру Татьяны в Ростов. Она живёт в Милане. Самолёт улетает в три часа ночи. Меня должны подвезти по пути в Кущёвку. Там трасса дальнобойщиков. Я еду в своё очередное приключение автостопом. Конечный пункт – Евпатория. Еду к Элеоноре. К Элле. Интересная женщина. Внешне и внутренне. Но мы знакомы только по интернету. Полная авантюра для обеих. У меня, как всегда. У Эллы не знаю. Но мы рискнули. А потому: я еду, а Элла ждёт меня.

Мой рюкзак уместился в багажник легковушки с трудом. Странно. Груза не прибавилось. Свой опыт и свои впечатления за прошедшие здесь два с половиной месяца в рюкзак я, вне сомнений, не складывала. Не поместились бы обретённые качества характера, разочарования и очарования, наслаждения морем и солнцем в мой не маленький, но туго набитый рюкзак. Это везу отдельно. В моем сердце, душе, голове.

Выехали мы точно по времени, как и договаривались. Я скаталась с соседями в Ростов до аэропорта. На обратном пути меня высадили у маленького придорожного круглосуточного магазинчика. В мотеле мест не оказалось. Осталась на улице. Холодало быстро. Надев все тёплые вещи, которые нашлись у меня в рюкзаке, намотав на шею трёхметровый шёлковый шарф, уселась на холодный пластмассовый стул и набрала номер телефона своей подруги Светики. Она сегодня дежурила. На Урале уже утро. На Кубани только два тридцать. Глубокая ночь. Времени до рассвета предостаточно.

Не люблю останавливать дальнобой ночью. Мало ли какие шальные мысли придут в голову водителю. Моего огромного рюкзака в темноте не видно. Жду. Разговариваю. Мёрзну.

Беседуя с подругой, перебираю марки грузовиков, на которых уже ездила. Их много. «Америки» в моём списке ещё нет. А хочется-мечтается.