Вэй Аймин

– Вообще странно, – заговорил он, одновременно перебирая ящики своего стола. – Обычно педагогов ко мне не отправляют. Визирование обходного листа делает обычный участковый психотерапевт или тот, кто сидит на комиссии в день, когда вы обходите всех специалистов за раз. А вас направили ко мне…

– Я лежала в больнице, и видимо поэтому… Вы даже ни о чем меня не спросили, так просто подписываете…? – удивилась я.

– В больнице? – он остановился, – а с каким диагнозом?

– Саркома лёгких.

– Оперировали?

– Да, – кивнула я, – но… потом еще был курс химеотерапии, не всё удалось вырезать.

– М… понимаю, – он внимательно посмотрел на меня, – какой результат?

– Полгода. Может быть год.

Он замер. До него дошел смысл последней фразы. Подумав недолго, покрутив обходной лист в руке, достал, наконец, печать, поставил оттиск, положил лист на стол перед собой.

– Давайте сделаем так, – предложил он, – на обходном листке я вам уже расписался… Вы сейчас куда-то спешите?

– Ну… – потянула я.

– Полчаса найдется свободного времени?

– Э… полчаса найдется.

– Отлично.

Он облокотился на спинку кресла, внимательно на меня посмотрел.

– Скажите честно, бессонница беспокоит?

– Да, – кивнула я.

– Угу, – промычал он себе под нос, – а головные боли?

– Да, я принимаю обезболивающие, так что…

– Я не сомневаюсь, – перебил он, – вы сейчас принимаете целый компот из обезболивающих и прочее, и прочее… Расскажите мне о себе.

– Что?– удивилась я неожиданному повороту разговора.

– О своем детстве, родителях, просто поболтаем. У вас есть время, у меня тоже, перед следующим пациентом… Вы меня, можно сказать, спасли тогда, зимой. Если бы не вы, я, возможно, подхватил бы воспаление легки, залег бы в больницу, не прошел бы аккредитацию, не получил бы эту работу, и умер бы от голода и болезни, – он посмеялся, – я шучу. Не делайте такое серьезное лицу. Я просто вижу, что вы человек очень замкнутый. Трудно раскрываетесь, не идете быстро на контакт. Даже беседуя с хорошо знакомым человеком, а я считаю себя таковым, учитывая, что был вашим студентом, вы не убираете эту… «стену», этот блок. Возможно эта закрытость добавляет напряжение в вашей, и без того тяжелой, жизни… Просто представьте, что всё, что вы сейчас расскажите, останется в этих стенах. Вы же, наверняка, знаете – выговорившись, становится легче. Может мы сможем решить с вами вашу проблему с бессонницей. Хорошо?

– Хорошо, – ответила я. – Я действительно давно ни с кем не разговаривала.

– Вот видите, вы уже готовы принять этот факт. Итак, немного о себе… всё, что пожелаете.

– М…с чего начать?

– Начните с начала, – посоветовал он, – с родителей.

– Я родилась в семье… Мой отец был дипломатом и они с мамой тогда жили в Китае.

– О! – воскликнул он. – Вы выросли в Китае?

– Нет, родители, вскоре после моего рождения, вернулись в Красноярск. Там у мамы ещё были родственники, мама сама была оттуда. Отец заболел и умер.

– Сколько вам было лет?

– Четыре.

– Значит вас вырастила мать?

– Ну… да, вернее… не совсем. Мама умерла, когда мне было четырнадцать.

– Сирота, – он вздохнул.

– Меня вырастила тетя. Когда мне было семнадцать я уехала в Москву, поступила в медицинский.

– Красноярск – достаточно большой город. Наверняка был хороший медицинский ВУЗ, но вы решили там не оставаться, а поехали в столицу?

– Да, – кивнула я, – тетя продала квартиру родителей после моего совершеннолетия, и… мне негде было жить.

– Что стало с деньгами, полученными от продажи квартиры?

– Их потратили на меня. На дорогу в Москву, на первое время в Москве. Кроме того я ведь жила в её доме, она меня кормила все эти годы…

– Понятно, – покачал головой Павел, – потом?

– Потом я поступила в ВУЗ, закончила его. Вышла замуж, родился сын. Несколько лет я работала хирургом. Потом, после смерти сына я ушла из больницы.

– У вас умер сын? Сколько ему было?

– Семнадцать. Он попал в аварию, его привезли в мою больницу. Я не знала, что это мой сын, оперировала его, увидела его лицо когда сняли кислородную маску… уже мертвого, на операционном столе.

– То есть он фактически умер у вас на руках?

– Да… Потом я некоторое время не могла работать. Мы расстались с мужем.

– Муж ушел или ваша инициатива?

– Ну, это было обоюдное решение.

– И всё же… – настаивал он.

Я промолчала.

– Он сейчас один, ваш бывший?