Башни Эквеллора

– Что?

– Шагнешь в огонь.

– Но…

– Это же иллюзия, верно?– улыбнулся Мейли.

– От таких иллюзий у меня шрамы остаются, – буркнула Мист.

– Но ты же хочешь от меня избавиться, Эола Эйиладд? Вот тебе выбор. Мое общество или огонь.

Мист кинула на него долгий, полный ненависти взгляд и стала подниматься. Измученное, избитое тело не слушалось, пытаясь вернуться в строго горизонтальное положение, но девушка под ехидные комментарии эльфа заставляла себя двигаться. О камин, подойдя, она оперлась двумя руками, глядя на весело пляшущее пламя и ощущая его совсем не иллюзорный жар.

– Мейли или пламя? – издевательски рассмеялся выглядящий почти подростком эльф.

– Пламя будет понадежней, – сказала Мист и скорее упала вперед, в огонь, чем шагнула.

Вначале снова была боль, ее опалило резко и ярко, и Мист только и успела подумать, что ар-Маэрэ ее обманул, но, наконец, упала на горящие дрова, и все кончилось, исчезло, обратилось во тьму на обратной стороне ее век.

– …дым и пепел, – ее встряхивали, держа за плечи, от чего все тело болело. Мист осторожно открыла один глаз, сфокусировала его и обнаружила перепуганного до полусмерти Торрена, свою семью и оверлордского личного лекаря, который что-то зверски воняющее толок в ступке.

– Я это не буду, – отчетливо сказала Мист сорванным от крика голосом и слизнула каплю крови из лопнувшей губы. – Я такое не ем.

– Мист! – Торрен сначала резко схватил ее в объятья, потом осторожненько, засмущавшись, выпустил, дав дорогу ее родне.

– Что со мной случилось-то? – спросила она, держась за голову, пока ее родители и брат с предосторожностями ее тискали.

– А что с тобой случилось? – ответил вопросом на вопрос Торрен, которого лекарь успешно оттеснил от кровати, чтобы обработать раны девушки. А ран было много: она вся была в синяках и ссадинах, и даже несколько ожогов украшали руки и лицо: Мист была уверена, что от падения в камин.

– Не знаю, – соврала девушка и, поймав взгляд Торрена, указала глазами на заживший шрам от ожога на левой руке. Мол, тоже самое. Торрен скорчил испуганно-недовольную рожу, но ничего не сказал.

– Ты кричала во сне, растревожила свою семью, – рассказал лекарь. – Разбудить тебя не могли, и по всему телу стали появляться синяки и ссадины…повернись… так, – Торрен старательно отвернулся, помятуя о неведомом звере “девичьей скромности”, но не торопясь выходить из комнаты, а лекарь продолжал методично обмазывать чем-то вонючим ее синяки. – Я не знаю, что за демоны тебя мучили, и откуда ты их добыла в нашем проклятом мире.

– Откуда-то, – буркнула Мист. – Сами пришли.

– Очень рекомендую спокойные медитации в круге отречения, как только …гм… с городом все наладится, – посоветовал лекарь. – Ты помнишь что-нибудь из своих видений?

– Нет, – уверенно соврала Мист.

– Помнишь, но мне не скажешь, – перевел многоопытный лекарь. – Что ж, это, может, и к лучшему, но медитации все равно рекомендую.

– Как только – так сразу, – пообещала девушка. – Я, как, здорова вообще? Ничего не сломано?

– Ничего не сломано. Ушибы, синяки, царапины – ничего серьезного.

Успокоившись, что взбрыки Мейли никак не повредили их планам, Мист позволила себя домазать и местами обмотать бинтами с припарками, после чего Торрен старательно выпер из комнаты всех, объяснив, что им с Мист, вообще-то, надо обсудить планы на завтра.

– Это он сделал, да, я правильно понял?

– Да. По крайней мере, теперь мы точно знаем, что он не только пугает, и проблем может мне доставить полный воз, – вздохнула Мист, рассеянно потирая шрам на запястье.

– А за что это он тебя? И как? Что вообще случилось?

– Он рассердился, что в прошлый раз из такого “сна” я ушла без спросу, сама. И перекрыл мне дорогу. Он каким-то образом управляет тем, когда я могу проснуться, и может оставлять следы, которые переносятся в реальный мир.

– То есть, он тебя мучил? – нахмурился Торрен, и выражение его лица не сулило ничего хорошего магу, если тот когда-то на него нарвется.

– Покидал по земле, оглушил, убедил в том, что у меня идет из ушей кровь и червяки под кожей ползают, – перечислила Мист. – А потом заставил шагнуть в огонь камина.

– Кровь из ушей у тебя взаправду шла, – сказал Торрен. – Мы вытерли. Вон, на подушку глянь.

Мист скосила глаза: на светлой ткани правда обнаружились темно-красные крапинки.

– Но зато он сказал, что надо попробовать напугать Пешек огнем.

– Это он и название знает?

– Да. Пешки Ардоры. Так вот, если под угрозой огня они изменят свое поведение, это можно использовать, если не изменят – нам их придется аккуратно расчленять без вспомогательных средств.

– Ладно, проверим. Надо у Илма спросить, что там у них вышло с огнем.

– Спроси, – согласилась Мист, укладываясь обратно на кровавую подушку. – Не горели они, это я поняла, а вот как реагировали? Если они, хотя бы, отходят при виде огня, это уже дает нам пространство для маневра.

– Если так, то можно от замка их отогнать, если сделать вид, что тут пожар, – прикинул Торрен. – Навалим тряпок на подоконники, подожжем. Ближайшую, как ты там сказала? Пешку, скрутим, пока остальные будут удаляться от места опасности.

– Хорошо придумал, – похвалила Мист. – А теперь иди, исполняй.

Торрен возмущенно на нее посмотрел, но заботливо подоткнул одеяло ей с краю, буркнул “спи тогда”, и ушел, видимо, на розыски оверлордского сына Илма.

Мист спать не собиралась, но как-то получилось, что закрыла глаза и провалилась в сон.

В следующий раз, когда она открыла глаза, с ней все снова было почти хорошо. Воровато оглянувшись и убедившись, что она в комнате одна, Мист вытащила из сумки полную батарею не так давно наваренных лекарств – Силу в ванной, Кинь в кусты и Серый мир – и старательно приняла все это по назначению, стараясь не перепутать способ применения. В течение следующих нескольких минут состояние незадачливой начинающей волшебницы улучшилось еще радикальнее: обезболивающее сняло большинство симптомов, жить сразу стало легче и веселее.

Мист переоделась, причесалась, полюбовалась в зеркале на свое исчерканное острыми камнями лицо, запихнула за пояс Книгу и вышла в коридор, внимательно присматриваясь и прислушиваясь, чтобы понять, где кто есть и что вообще происходит. Вся ее семья в полном составе, плюс оверлордский отпрыск и Торрен, обнаружилась в большой зале, в которой они обедали. И, что неудивительно, все отдыхали, видимо, после еды.

– И что? Гнев земли вопиет и призывает мести на головы ардорианских штуковин, а вы жрете? – строго спросила Мист.

– Изначальной целью был визит с целью отжирания пуза, – мстительно процитировал Торрен. – А вообще-то, мы без тебя не решились набрасываться на эти штуки. Илм сказал, что факелы они не любят, и, хоть и не загораются сами, стараются все равно отойти, если нет прямого нападения. Видимо, это считается за изменение поведения.

Мист покивала и взяла из вазочки печеньку, рассуждая.

– Считается. Вероятно, у избегания огня приоритет перед другими действиями, кроме самозащиты и, наверное, пересечения охраняемого контура. Их же пробовали огнем гнать?

– Пробовали, они отходили, но недалеко, и потом все равно возвращались.

– Значит, – сказала Мист, продолжая хрустеть печеньем. – Устраиваем дым коромыслом на первом этаже, ближайшую пешку ловим…чем-то. Есть ли сетки на бугаев?

– Конечно, есть, – отозвался Торм, до того молчавший. – Добудем. Думаешь, выдержат?